В густых сумерках Грег и Лизетт стояли под поросшей мхом церковной аркой. Муж и жена. Грег обнял Лизетт за талию.

— Не желаете ли начать наш медовый месяц, миссис Диринг? — ласково спросил он.

Лизетт положила голову на плечо Грега, охваченная воспоминаниями, от которых изо всех сил пыталась избавиться: Дитер несет ее в замок; Дитер рассказывает о заговоре против Гитлера; Дитер склоняется над ней в башне, и лицо его светится любовью. Лизетт вздрогнула, поняв, что изменила ему.

Грег, заметив состояние Лизетт, обнял ее за плечи.

— Если, по-твоему, все произошло слишком быстро и ты не успела даже привыкнуть ко мне, меня это не удивляет. — Глаза его потемнели от страсти. — Но мы не можем провести несколько оставшихся у нас часов на церковном дворе. Давай пойдем в дом мадам Шамо и поговорим.

Лизетт кивнула, благодарная ему за чуткость.

Грег приподнял подбородок Лизетт, наклонил голову и провел губами по ее волосам.

При первом же прикосновении его губ по телу Лизетт разлилось приятное тепло. Он ее муж. Лишь несколько минут назад она поклялась любить его в богатстве и бедности, в болезни и здравии. Им предстоит вместе прожить жизнь, завести детей, стать счастливыми.

Губы Грега медленно скользнули по шее Лизетт. Она прильнула к нему, изгоняя из памяти прошлое.

— Давай начнем наш медовый месяц, — прошептала Лизетт, обнимая мужа.

— Тогда идем. — Прижав к себе Лизетт, он вывел ее с темного церковного двора на узкую мощеную улицу и направился к коттеджу мадам Шамо.