Косто и Скриппи превратились в лодку и парус и перевезли принца и принцессу туда, где вблизи щита действительно росла гипнотыква. Рядом с цветком.

— О, я вспомнил, как называется этот цветок, — сказал вдруг Косто. — Амарант. Волшебный, никогда не увядающий цветок.

— А в Обыкновении есть амаранты? — поинтересовалась Нада.

— В Обыкновении все обыкновенное, а этот цветок волшебный, — наставительно произнес Косто.

— Ну, у них могла бы расти обыкновенская разновидность волшебного цветка… — начала было рассуждать Нада.

— Так вы будете спорить бесконечно, — вмешался Дольф, — а уже, между прочим, темнеет, и из мрака может явиться какое-нибудь здешнее чудовище.

Поторопимся же в гипнотыкву!

И Дольф уже наклонился к глазку.

Но тут раздался оглушительный трезвон, похожий на колокольный.

— Что это? — шарахнулся в сторону Дольф.

— Сигнал тревоги, кажется, — хором ответили скелеты.

— Но разве я что-то нарушил?

— Я слышала, бывают такие места, в которых нельзя ничего трогать, — сказала Нада. — Они называются.., музами.

— Музеями, — поправил Косто.

— Ну да, музеями, — согласилась Нада. — А раз это место связано с памятным событием в истории Ксанфа — по нему ступала нога короля Трента, — то, возможно, его тоже превратили в музей?

— Кто его знает, — пожал плечами Косто.

И тут что-то заплескалось в море. Что-то стремительно поплыло к берегу. Когда оно подплыло, то оказалось огромной безобразной рыбиной, с клыкастой, как у вепря, башкой. Чудовище вылезло на песок, и все увидели, что у него три глаза — впереди и по бокам головы, каждый глаз размером с человечью голову. Чудовище двигалось на четырех коротких перепончатых лапах, а на спине у него торчал ряд искривленных шипов.

— Это аргус! — воскликнула Нада. — У нас в подземных пещерах такие встречаются, но с ними лучше не связываться. Они слывут коварными.

— Сейчас проверим, — бросил Дольф и превратился в аргуса.

Настоящий аргус, обнаружив соплеменника, резко затормозил.

— Эй, евин, ты кто такой? — дерзко спросил аргус.

— Я принц Дольф, внук короля Трента, — на языке аргусов ответил Дольф. — А они, — он указал на столпившихся за его спиной Косто, Скриппи и Наду, — мои друзья.

— Вона как. Значит, опоганивать историческое место Ксанфа у вас и в мыслях нет?

— Ну что ты. Мы просто наглядеться не можем и на цветок, и на гипнотыкву. Особенно цветок.., нас очень интересует, кто же его посадил? И вообще… история этого славного места.

— Долго рассказывать, да и скучновато вам наверняка покажется.

— Уверяю тебя, нам это очень интересно, очень! — возразил Дольф. — Я путешествую по Ксанфу в поисках Небесного Сольдо, и обо всем, что есть замечательного в Ксанфе, мне хочется знать. Дедушка никогда об этом месте не рассказывал. Поэтому, пожалуйста, очень тебя прошу, расскажи!

— Идем, поплещемся в волнах, — предложил аргус, — и там я расскажу тебе историю здешних мест.

Дольф-аргус подумал и согласился. Оглянувшись, он помахал плавником друзьям и бултыхнулся в волну.

Аргус уже ждал его, но он не сразу приступил к рассказу, а, видимо, сначала решил кое о чем расспросить.

— Значит, и ты из рода волшебников-превращателей7 Король Трент тоже владел этой магией, только он не сам превращался, а заставлял превращаться других.

— Наши с ним таланты в чем-то аланагичны, — произнес Дольф мудреное слово.

Аргус вздрогнул и уставился на него.

— Алаган?..

— Аланагичны, — повторил Дольф.

— А-а, — протянул аргус, — понятно.

Хотя ему явно мало что было понятно.

— Ну так вот, — как бы очнулся аргус, — слушай Когда-то Злой Волшебник Трент был изгнан из Ксанфа. Трента прогнали из-за того, что он пытался свергнуть тогдашнего короля Шторма, человека очень недоброго. Некоторое время Трент жил в Обыкновении, но потом, ровно сорок лет назад, он отыскал путь в Ксанф и вернулся в сопровождении Бинка и Сухой Тарани…

— А кто такая была эта Сухая Тарань? — спросил Дольф.

Женщина. Бинк потом на ней женился.

— Нет, аргус, ты что-то путаешь! — возразил Дольф. — Бинк женился на Хамелеоше, моей бабушке — Нет, это ты путаешь, — не уступал аргус. — С Трентом и Бинком в Ксанф пришла именно Сухая Тарань, очень с лица страшная, но в то же время страшно умная.

— Так это и есть Хамелеоша! — воскликнул Дольф. — Когда она становится некрасивой, то одновременно превращается просто в академика. А, я понял! Просто тогда ее звали по-другому.

— Блестящая догадка! — одобрительно заметил аргус. — Трент, Бинк и Тарань добрались до берега, и, поскольку валились с ног от усталости, решили отдохнуть здесь же, на пляже. На самом деле каждый из них нашел себе для отдыха отдельное место, но, когда задумали поставить стелу, решили установить ее именно в центре, напротив горестного памятника, находящегося во-он на том острове.

И аргус указал в сторону острова Аяте Бя Люблю.

— Какого горестного памятника? — озадаченно спросил Дольф — Мы на том острове были и никакого монумента не нашли.

— Памятник юной девице, а горестный, потому что девица в беспамятстве.

— Да говорю же тебе, нет там никакого памятника! — воскликнул Дольф.

— О времена, о нравы — тяжко вздохнул аргус. — Ничто не гарантировано никому, даже памятнику. Его должны были охранять тысячу лет, потому что именно через тысячу лет ждали принца, который явится и разбудит бедняжку поцелуем. Охраняли, охраняли и на тебе — куда-то делись. А вандалы, те, конечно, не мешкая, тут же и утащили памятник. У этих чудовищ врожденный нюх на памятники старины! Теперь если принц и явится, то прежде чем отыщет нужное место, изрядно поломает голову…

— Расскажи, что же дальше произошло с моими дедушками и бабушкой, — желая слушать о Тренте, а не о какой-то там девице, перебил аргуса Дольф.

— Они расположились отдыхать, и тут начались неприятности, потому что в те времена берег этот был необитаем, а пляж дик. Трент, заинтересовавшись гипнотыквой, заглянул в нее и попал в ловушку. То ли за годы, проведенные в Обыкновении, он забыл о свойствах гипнотыквы, то ли вообще впервые ее увидел. Ведь в ту эпоху в Ксанфе гипнотыкв было куда меньше, чем сейчас, и росли они, как правило, вдали от людских селений. Тарань прилегла под засыпалъницей, и та ее так засыпала, что бедная Тарань не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Бинк тоже оказался умником — улегся среди косой травы, и она его чуть не скосила заживо. Он вскочил и бросился бежать; на шум сбежались, сползлись, слетелись все местные чудовища, включая гарпий, саблезубых мямлъ и вашего покорного слуги. Гарпии, мямли, я и вся прочая чудовищная братия — все мы кинулись за Бинком, но он, молодчина, и сам спасся и тех двоих выручил.

— Ну и дальше? О стеле этой расскажи!

Я как раз подхожу к этому месту. Трое путешественников достигли замка Ругна и обнаружили, что замок пуст — прежний правитель и все его слуги исчезли; после этого Трент стал королем, наладил жизнь в замке, которая с тех пор, надеюсь, идет не разлаживаясь.

— Ты прав, — кивнул Дольф.

— Поскольку Трент после долгой разлуки ступил на родную землю именно здесь, Добрый Волшебник Хамфри и решил, что тут надо поставить памятный знак, стелу, в честь возвращения короля Трента. Когда Трента спросили, надо ли это делать, он рекомендовал не беспокоиться, но Хамфри сделал, как задумал. Потом с помощью своей магии он отыскал нас, злодейски напавших в тот вечер на славных возвращенцев, и приказал охранять памятник.

— Но Хамфри исчез! — воскликнул Дольф. — Почему бы и вам не разбежаться в разные стороны?

— Исчез? — удивился трехглазый. — Ну и что!

Ведь магия не исчезла! Магия Хамфри остается в силе! Хамфри объяснил нам, что жить мы будем до тех пор, пока стоит стела, поэтому нести охрану мы будем и впредь изо всех сил. К тому же у нас дежурство на семьсот лет вперед расписано. Мы чередуемся: в один день охраняет гарпия, в другой — мямля, в третий — я. Сегодня как раз моя смена.