Воздушное сражение над Малой землей сразу же потребовало от командования корпуса, офицеров штаба высокого уровня организации и руководства боевыми действиями. Уже первые потери, анализ проведенных боев привели к важным выводам. От нас требовалось, прежде всего, в любой момент знать и оперативно анализировать обстановку, умело распределять силы своих истребителей. Так, можно послать в район боя сразу много самолетов. Но противник, поняв это, начнет выжидать. Малые же по количеству группы могут стать легкой добычей более крупных сил врага. Вот почему столь важно было точно рассчитать возможности свои и противника, не забывать об особенностях тактики врага, его оперативных задач. Когда же сражение завязывалось, главным становилось не просто успеть увеличить свои силы в критической ситуации, но успеть нарастить их в такое время и в таком районе над плацдармом, где они наверняка нанесут противнику наиболее ощутимое поражение, заставят его уйти с поля боя. Цель при этом преследовалась одна — прикрыть действия наших Наземных войск на плацдарме.

Бесспорной в связи с этим представляется старая истина: первой сражается мысль командира. Задолго до того как его подчиненные пойдут в атаку, он обязан предпринять все, чтобы она принесла победу, обеспечила максимально возможный урон врагу. Чтобы поднятые завтра твоей волей в огненное небо эскадрильи и полки дрались уверенно и победно, ты должен точно знать, как воевали они сегодня, как выглядел противник нынешний по сравнению со вчерашним, понять и оценить новые моменты в его тактике и психологии. Вот почему я считал необходимым для себя регулярно вылетать в район боевых действий.

Была и еще крайне веская причина для моих боевых вылетов именно в район Малой земли. Чисто по-человечески я просто не мог сидеть на земле потому, что там для меня был не только плацдарм с его героическими защитниками. То были мой отчий дом, моя улица, школа. Там начиналась для меня Родина, Страна Советов, небо которой я, военный летчик, коммунист, поклялся защищать до последнего удара сердца. И когда мне вновь и вновь представлялось, как там, на Малой земле, в моей Станичке, возможно, во дворе моего сожженного теперь дома не на жизнь, а на смерть сражаются советские люди, не было у меня сил усидеть на земле. И когда в прицел моего «яка» вписывался силуэт «юнкерса» или «мессера» и пушечно-пулеметные трассы обрывали его полет к Малой земле, я был вдвойне счастлив.

В те дни большую помощь в овладении опытом асов летчики корпуса получали от армейской газеты «Крылья Советов». На ее страницах летчики, командиры подразделений по свежим впечатлениям анализировали самые поучительные воздушные схватки, давали советы и рекомендации. Помню, с каким интересом читались в полках и эскадрильях статья Героя Советского Союза Н. К. На-умчика «Бой „Яковлева“ на вертикальном маневре» и выступление уже тогда известного летчика Д. Б. Глинки, в котором он всесторонне раскрывал роль ведущего группы, опираясь при этом на примеры из собственной практики. Газета из номера в номер освещала вопросы эффективной постановки боевой учебы летчиков применительно к обстановке над Малой землей.

В процессе этой настойчивой, не прекращающейся ни на один день учебы рождались совершенно неожиданные ее приемы и методы. Я уже говорил, как много для всего корпуса значили учебные бои, которые проводил с личным составом мой помощник по воздушно-стрелковой подготовке Герой Советского Союза Алексей Иванович Новиков. И вот однажды попросил я его разобраться, почему в одном из наших полков потери больше, чем в других, а сбитых самолетов врага, наоборот, меньше. Но оказалось, что он уже побывал в части, все выяснил: основная причина неудач — неопытность, необстрелянность большинства летчиков, огонь они открывают издалека, плохо используют маневренные качества «яков» на вертикалях. Алексей Иванович просит у меня разрешение провести учебный бой, а в ответ на мое недоумение — зачем это он спрашивает у меня согласие на очевидное дело, пояснил, что речь идет не об учебном бое со своими коллегами, над своим аэродромом, а о боевом вылете, о реальной схватке с врагом, где следует показать молодым, как нужно атаковать и сбивать «мессеров», «юнкер-сов». Получить сразу группу, потому что полетать с каждым из них в паре в качестве ведущего — времени просто нет. Мне ничего не оставалось, как согласиться с моим неутомимым, ищущим помощником, хотя я и попросил его быть поосторожнее. Поначалу удивлялись такому варианту и в полку, но Новиков объяснил: лучше один раз увидеть в действительном бою, чем десять раз объяснять его или имитировать.

В зону плацдарма было решено отправить с ним восемь истребителей, задача которых — внимательно наблюдать за действиями командира группы, за его атакой, самим без его команды в бой не вступать. И вот они входят в зону над Малой землей. Долго искать противника тогда не приходилось, по указанию с земли быстро вышли на группу из двенадцати «юнкерсов», дер-ж.-шшнх курс к передовым позициям наших войск. Фашисты шли плотно, прикрывая огнем друг друга. Один из них почему-то отстал, словно сам подставлял себя под удар истребителей. Цель выгодная, но Новиков решил иначе. Он передал своим подопечным: атакую игду-щего, всем быть внимательными. Используя преимущества в высоте, он набрал скорость и в точно рассчитанной точке перевел машину в пике на флагмана. Самолеты сближались столь стремительно, что у наблюдавших за боем возникло опасение — «як» врежется в цель, но она тут же вспыхнула, потянув за собой густой шлейф дыма, а Новиков уже подходил к своим истребителям, дал им команду: «Делать, как я!» Строй фашистских машин смешался, и они с завидной скоростью и ловкостью врассыпную сбежали из зоны боя. Уже на земле Алексей Иванович пояснил своим товарищам: атаковать «юнкерсы» следует мгновенно, на предельной скорости — тогда стрелок бомбардировщика не сможет вести прицельный огонь; бить же нужно с возможно короткой дистанции, но очень близко подходить тоже нельзя: не исключено, что очередь угодит в бомбовый груз, и тогда можно взорваться вместе с противником. Урок этот многое дал не только молодым истребителям.