Почти в полночь на улице появилась полицейская машина, которая остановилась перед нашим домом, и из нее вылез человек. Не успел он ступить на тротуар, как я его узнал. Это был сержант Стеббинс из уголовки. Он пересек тротуар и стал подниматься по ступенькам, но, увидев меня, остановился.

– Привет, Пэрли, – бодро поздоровался я. – Не спится?

– Кто вы такой? – грозно спросил он, но, приглядевшись, опешил. – Черт побери, не узнал тебя в форме. Когда ты приехал?

– Вчера днем. Как поживает преступный мир?

– Нормально. Что скажешь, если мы войдем и немного побеседуем?

– Извини, нельзя. И говори потише. Они все спят. Я вышел подышать свежим воздухом. Рад встретиться с тобой.

– Ага. Только мне хочется задать тебе несколько вопросов…

– Давай.

– Например, когда ты в последний раз видел Энн Эймори?

– О, господи! – с грустью воззвал я. – Опять то же самое. Задаешь мне вопрос, на который я нынче не могу ответить. Сегодня я не отвечаю на вопросы, касающиеся девушки, которую зовут Энн.

– Глупости! – пророкотал он басом, который время от времени мне доводилось слышать в течение последних десяти лет. – Я не расположен шутить. Тебе известно, что она умерла? Убита?

– Ни в коем случае, Пэрли.

– Ее убили. Ты прекрасно знаешь, что обязан говорить.

– В каком качестве? – усмехнулся я.

– Для начала в качестве свидетеля. Говори, иначе я возьму тебя с собой, и там уже буду говорить я.

– Хочешь сказать, что арестуешь меня, как свидетеля?

– Именно так.

– Давай. Впервые я подвергаюсь аресту в городе Нью-Йорке. И тобой! Давай, давай!

– Черт побери, Арчи! – закричал он вовсю. – Не валяй дурака! В этой форме? Ты офицер, верно?

– Да. Майор Гудвин. Ты не отдал мне честь.

– Ладно. Ради бога.

– Не уговаривай. Касательно Энн Эймори я не открою рта.

– Как хочешь, сказал он. – Я всегда считал, что ты с приветом. Ты арестован. Садись в машину.

Я так и сделал.

Мне предстояло выполнить еще одно небольшое дело прежде, чем предоставить судьбе распорядиться событиями. Прибыв на Сентер-стрит, я потребовал осуществить свое право на один телефонный звонок. Я связался со знакомым адвокатом, которого вытащил из постели и привел ему несколько фактов для Билла Прэтта из «Курьера». В 3.45 ночи после того, как я провел три часа и компании инспектора Кремера, двух лейтенантов, нескольких сержантов и прочих подонков, отказываясь произнести и звук касательно жизни и смерти Энн Эймори, меня посадили в камеру отличной новой городской тюрьмы, которая внутри была далеко не такой, как снаружи.