– Леон! – снова раздался хриплый бас. – Приведите его сюда!

– Мне хотелось бы поговорить с мисс Эймори, – сказал я, намереваясь обойти Леона, но он, по-мужски пожав плечами, пошел вверх, а я за ним. Одним пролетом выше у открытой двери стояла обладательница этого голоса. На ней было коричневое шерстяное платье времен вступления в должность президента Маккинли, таким образом вопрос, мужчина это или женщина, был решен. Однако по своей комплекции она вполне могла играть в бейсбол в одной команде с Леоном. И стояла она по стойке «смирно» куда лучше, чем я.

– Кто это? – спросила она, когда мы появились на площадке. – Я вас не знаю. Входите.

Леон назвал ее «мисс Лидс» и проинформировал, что к Арчи Гудвин, бывший помощник Ниро Вулфа, а ныне полковник Гудвин армии Соединенных Штатов, но я не понял, услышала ли она его, потому что, повернувшись к нам спиной, она зашагала к себе в квартиру, ни на секунду не усомнившись, что мы последуем за ней. Гостиная, куда она нас привела, была заставлена мебелью периода детства Маккинли. Я сел, как она мне приказала, и огляделся. В середине комнаты стоял стол с мраморной крышкой, на котором лежал, распластав крылья, мертвый ястреб. Не чучело, а именно мертвый ястреб. Наверное, я так уж засмотрелся на него, что она сказала:

– Он убивает их для меня.

– Вы таксидермист, мисс Лидс? – вежливо спросил я.

– Нет, просто она любит голубей, – проинформировал меня Леон. Он сидел на вертящемся стуле, обитом плюшем. – В Манхэттене семьдесят тысяч голубей и около девяноста ястребов, которые убивают голубей. Число ястребов растет. Они живут в карнизах домов, и я убиваю их для мисс Лидс. Этого я…

– Вас это не касается, – резким тоном обратилась ко мне мисс Лидс. – Я слышала, что вы разговаривали с миссис Чак и спрашивали про Энн Эймори. Я хочу, чтобы вы поняли, что я не желаю никакого расследования по поводу смерти моей матери. В этом нет необходимости. Миссис Чак – сумасшедшая. Сумасшедшая и злая. Она всем говорит, будто я считаю, что она убила мою мать. Ни в коем случае. Мою мать никто не убивал. Она умерла от старости. Я заявляю, что не нужно никакого расследования, и я хочу, чтобы вы поняли…

– Он не из полиции, – перебил ее Леон. – Он армейский офицер.

– А какая разница? – спросила она. – Армия или полиция – все одно. – Она сурово оглядела меня. – Вы меня поняли, молодой человек? Передайте мэру, что я требую прекратить расследование. Я владею этим домом и еще девятью домами в этом квартале, исправно плачу налоги и хочу, чтобы меня оставили в покое. Моя мать тысячу раз писала мэру, что им следует делать. Они обязаны выгнать ястребов из города. Я хочу знать, что делается по этому поводу, понятно?

Мне, наверное, следовало бы улыбнуться, но она была не из тех, кому улыбаются. Поэтому я посмотрел ей в глаза и сказал:

– Мисс Лидс, вам наверное требуются факты? Пожалуйста, вот три факта. Факт номер один. Я впервые в жизни слышу о ястребах. Факт номер два. Я впервые в жизни слышу о вашей матери. Факт номер три. Я явился сюда, чтобы увидеть Энн Эймори, и Леон сказал мне, что она на крыше. – Я встал. – Если я увижу там ястребов, я поймаю их и сверну им голову. И я передам мэру ваши слова.

Я вышел на площадку и двинулся наверх.