Какой-то дьявольский голосок науськивал: «Если откажешься, не попробуешь, будешь всегда жалеть. До конца жизни. Жалеть, что распрощалась так быстро с шансом на любовь…» Любовь? Даже смешно! Он не предлагает мне любовь! Ни в чем не признается. Особо не извиняется. В его словах одни лишь угрозы и обещания сделать меня своей. Еще и от меня хочет, чтобы признала наше взаимное притяжение. Вот это разозлило больше всего. Он отгадал, что я осталась не только ради возмещения ущерба. Но он не должен узнать правду, иначе я сгорю от стыда и унижения. А больше всего я хочу вернуть себе самоуважение.

— Хорошо, Максим, — робко, с осторожностью зайца, выглядывающего из норы в надежде, что гнавшаяся за ним лиса ушла, произнесла я. — Три дня, чтобы уладить все финансовые и квартирные вопросы. И в эти три дня я попробую узнать тебя. Любые вопросы с моей стороны — и ты отвечаешь. Если я прошу оставить меня одну — тут же уходишь. Ничего не требуешь.

— А что получу я взамен?

— Никакого давления, слышишь? — произнесла твердо, видя, что он уже закусил удила. — Ты получишь три дня. И ничего больше. А потом я уйду, и ты пообещаешь не искать меня. Просто оставить в покое.

— Я не могу такого обещать, — произнес он глухо, глаза потемнели, а челюсть в гневе сжалась.

— Тогда я уйду прямо сейчас, — пригрозила дрожащим слабым голосом, но нисколько не кривила душой. Я бы сделала это, и он бы не смог мне помешать.

— Три дня?

— Да. Три.

— Этот не считается. День переговоров, — ожидаемо начал он торговаться, и я кисло улыбнулась, удрученно соглашаясь:

— Хорошо, три дня — начиная с завтрашнего.

Максим ничего не ответил, а если бы и хотел, то его голос потонул бы в гомоне толпы, выплывшей из зала во время антракта. Но его глаза настолько победоносно сверкнули, а губы изогнулись в такой хищной самодовольной улыбке, что мне показалось в этот миг, что я не пообещала ему всего лишь три дня своей жизни, а подписала договор с Дьяволом и продала душу.

Как бы ни хотелось остаться в квартире наедине с Таей, чтобы быть ее тенью и держать руку на пульсе ситуации, возникла необходимость отправиться в клуб и встретиться с партнерами. Сейчас они оба, сидя в том самом ВИП-кабинете, устраивали мне форменный рас*издон. Оба серьезные, деловые, при костюмах и галстуках. И я не знал, плакать или смеяться, потому что эти доморощенные бизнесмены обсуждали продажу девок клиентам с таким видом, будто речь шла об обыденных клубных делах наподобие закупки мебели.

— Суворов, так не делается, — уверял меня Гриха, глядя в упор немного осоловевшими после очередной попойки глазами. — Портишь свой собственный бизнес. Я, может, тоже хотел бы себе эту девку с длинными волосами, но товар — исключительно для клиентов. Ее покупатель не унимается. Чел с деньгами. Забашлял три ляма и требует лот. А мы всё бухнули в кредиты. Так что давай думать, как решить проблему.

Сегодня вечером в клубе снова наблюдалось столпотворение. Народу собралось примерно столько же, сколько и в день открытия. Популярность клуба пока находилась на пике, и важно было удержать ее. Я сам прекрасно понимал, что наша репутация сильно пострадает, если обещанные лоты будут исчезать с горизонта и не попадать в руки покупателей.

И исключительность ситуации с Таей никак не поможет решить проблему. Нужно было раньше думать, прежде чем я подставил ее под удар. Прежде чем запустился аукцион. Анализируя сейчас то свое состояние, понимаю, что действовал как запущенная машина, стотонный пресс какой-нибудь, стремясь к одной лишь мести. Ничего не замечая, давил, уничтожал всё, что попадалось на пути.

В кабинет зашло двое официантов, расставляя на столе выпивку и закуску. Но только делали они это зря. Сегодня никто не собирался затуманивать мозги спиртным. Нужно было решить множесво вопросов.

Помимо проблемы с аукционом, назревали и другие. Впрочем, привычные для подобных заведений. Мы уже сталкивались в прошлом с тем, что кто-то особенно лихой хочет неофициально крышевать клуб. В случае отказа угрожая устраивать разные напасти — приезды СЭС, пожарной инспекции и прочей шелупони.

Местные власти тоже не отставали, предлагая защиту своими методами, но по сути это был тот же самый рэкет, что и в девяностых. Как его ни окрести, всё равно остается жадной лапой, гребущей к себе деньги. Много денег.

Среди всего этого придется как-то маневрировать, искать компромиссы. Побалакать с нужными людьми, отлистать бабла… В общем, не до веселья. Но мы далеко не новички в подобных делах, несмотря на то, что занимаемся клубным бизнесом не так долго.

Вот только впервые я сам вставил палки в колеса хорошо налаженного механизма.

— В чем проблема? — пожал плечами, стараясь держаться непринужденно, хотя внутри был как сжатая пружина. — Я заплачу деньги из своего кармана. Если надо, сверху добавлю.

— Дело не в деньгах, — отрицательно мотнул головой Гриха. — Я так понял, мужик серьезный, не последний в нашем городе, в бабках купается. Здесь уже дело принципа. Сейчас от этого лота зависит судьба следующих аукционов и репутация клуба. Представь, если он будет по этой теме в своей среде распространяться…

— Не уверен, что хочу, чтобы аукционы продолжались, — заявил я тихо, но твердо, глядя на друзей исподлобья.

— Что за дела? У тебя что, совесть проснулась? — встрепенулся Гриха, а Жека даже чуть привстал и оторвался от смартфона. Постоянно переписывался с Аленой, всё еще лежащей на сохранении.

— Ты что-то темнишь, — сказал коротко, с прищуром оглядывая меня. Он всегда видел насквозь, но я не был готов откровенничать. Сам не знаю почему, но про Таю не мог рассказать даже друзьям. Слишком скользкая, сложная, потаенная тема. Личная.

— Просто подумал, что не хочу иметь дело с чем-то настолько грязным.

— Да ладно тебе, — фыркнул Жека, словно я сейчас пошутил. — Все довольны — клиенты, девки. Мы же не наркотиками торгуем. Ничего криминального.

— А как дочке объяснишь, если она узнает? — спросил у него на полном серьезе, пытливо заглядывая в глаза.

— О, как мы заговорили… С Суворовым что-то случилось, — повернулся он к Грихе, и они понимающе переглянулись. — Рассказывай. Всё дело в этой длинноволосой монашке со скрипкой, да?

— Да ничего со мной не случилось, — досадливо поморщившись, я встал и сунул руки в карманы. — Всё, я поехал. Сегодня без меня, ок? Я пока по удаленке поработаю. Если что важное, сразу подъеду. Мне нужно три дня.

— Удаленка — это, конечно, хорошо, но личного присутствия ничто не заменит. Будь на связи и не пропадай надолго.

— Вы мне, главное, сообщите контакты того клиента, который хочет купить скрипачку. Буду с ним сам разбираться.

— Контактов нет. Но когда его люди приедут на разговор, сообщим тебе, — кивнул Жека, задумчиво провожая меня взглядом.

— Эй, — окликнул меня Гриха, придурковато ухмыляясь. — Когда она тебе надоест, поделишься?

И сразу отшатнулся, когда увидел мой красноречивый взгляд и стиснутую в приступе ярости челюсть. Я сам виноват, что поставил Таю на одну планку с выступающими здесь развратными шлюхами, и от Грихи с его неуемным сексуальным аппетитом следовало ожидать подобных комментариев. Но я буквально сатанел, представляя, что хоть кто-то пальцем тронет ее, мою Таю… Хоть одно грязное слово в ее адрес скажет. Едва хватало сил сдерживаться, чтобы не урыть ее муженька, который посмел обидеть ее. Даже на друга готов был с кулаками броситься за шутливое замечание.

Вот только я постоянно забывал, что обидел Таю гораздо больше всех…

***

— Сауна? Бассейн? — захлопала глазами Тая, когда я открыл дверь ключом и вошел в квартиру и озвучил свое предложение. Она встречала меня в прихожей, как самая что ни на есть настоящая жена. В какой-то нелепой пижаме — закрытой, розового цвета, с котятами, — и дымящейся кружкой в руке. Но даже в таком детско-наивном виде она меня возбуждала и вызывала одно только желание — опрокинуть ее на любую горизонтальную поверхность и научить всему тому, чего она точно не знает. И чему я с радостью готов научить.