Тут стоял шум, потому что работа множества не пострадавших от взрыва механизмов шла своим чередом. Свистя и пыхтя, вырывался из отверстий пар, лязгали шестеренки, побрякивали звенья металлической цепи и попискивали клапаны. Подобную какофонию можно было услышать еще, пожалуй, лишь на больших фабриках на севере страны. Но этот шум не был раздражающе назойливым, он звучал скорее как инженерная симфония.

Отчасти скрытая за кипами книг, мадам Лефу стояла, уперев руки в скрывающиеся под брюками угловатые бедра, по-мужски широко расставив ноги, и смотрела сверху вниз на какого-то чумазого мальчишку. У сорванца были перепачканное чем-то жирным лицо, грязные руки и лихо сдвинутая набекрень кепка. Он, несомненно, являлся источником всей этой сумятицы, однако виноватым не выглядел. Скорее казалось, что он в восторге от невольного пиротехнического эффекта собственных действий.

— Итак, что ты сделал, Джанел?

— Я просто пропитал тряпку эфиром и бросил в огонь. Эфир ведь воспламеняется, разве нет?

— Ох, Джанел, ради всего святого? Ты вообще меня когда-нибудь слушаешь?

Этот женский голос принадлежал новому действующему лицу, призрачной особе, которая делала вид, что сидит бочком на перевернутом бочонке. Вид она имела вполне материальный, и это означало, что ее мертвое тело находится достаточно близко и хорошо сохранилось. Риджент-стрит пролегала севернее пораженной зоны, на довольно приличном расстоянии от нее, и потому происшествие прошлой ночи никак на эту особу не повлияло. Если судить по речи, ее тело скорее всего прибыло сюда из Франции, а может, она переехала в Лондон еще при жизни. У призрака было четко очерченное лицо приятной пожилой женщины, которое имело очевидное сходство с лицом мадам Лефу. Раздраженным жестом призрачная дама скрестила руки на груди.

— Эфир! — пронзительно вскрикнула мадам Лефу.

— Ну да, — отозвался маленький оборвыш.

— Эфир взрывоопасен, ах ты мелкий… — далее последовал поток неприятных слов, которые все равно умудрялись звучать приятно, когда их произносил медовый голосок модистки.

— Ага, — ответил пацаненок с бесстыжей улыбкой, — но он так здорово бабахнул!

Алексия не смогла удержаться и хихикнула.

Трое спорщиков ахнули и воззрились на нее.

Леди Маккон выпрямилась, разгладила ладонями голубое платье для прогулок и вошла в напоминающую большую пещеру комнату, покачивая взад-вперед своим парасолем.

— A-а, леди Маккон, — сказала мадам Лефу, снова переходя на безупречный английский, — добро пожаловать в мою творческую мастерскую.

— Выходит, вы, мадам Лефу, разносторонне одаренная женщина? Не только модистка, но и изобретательница?

Мадам Лефу склонила голову.

— Как видите, эти две стези пересекаются чаще, чем принято считать. Я должна была понять, что вы сообразите, как запустить лебедку, и обнаружите мою лабораторию, леди Маккон.

— Да? — переспросила Алексия. — И почему же?

Француженка улыбнулась, демонстрируя ямочки, и нагнулась, чтобы вернуть на место флакон с какой-то серебристой жидкостью, который остался цел, избежав последствий устроенного Джанелом взрыва.

— Ваш муж сообщил, что вы умны. И чрезмерно склонны вмешиваться в чужие дела.

— Такое заявление весьма в его духе.

Алексия пробиралась через завалы, изящно приподнимая юбки, чтобы не испортить их острыми осколками стекла. При ближайшем рассмотрении приспособления в творческой мастерской мадам Лефу просто поражали. Здесь, кроме прочего, имелся полноценный конвейер для сборки стеклокуляров и агрегат, который выглядел так, будто состоял из внутренностей нескольких паровых двигателей, приваренных к гальванометру, колеса кареты и плетенной из лозы курицы.

Алексия прошла через комнату, при этом один-единственный раз споткнувшись о какой-то большой клапан, и вежливо кивнула мальчику и призраку.

— Здравствуйте. Я леди Маккон, будем знакомы.

Чумазый мальчишка улыбнулся ей, отвесил затейливый поклон и сказал:

— Джанел Лефу.

Алексия без выражения посмотрела на него.

— Так ты все-таки запустил паровой котел?

Джанел покраснел.

— Не совсем. Но огонь я разжег. Это что-нибудь да значит, вы согласны?

По-английски он говорил превосходно.

Мадам Лефу воздела руки к небесам.

— Несомненно, — согласилась леди Маккон, мгновенно воспылав к мальчишке симпатией.

Призрачная женщина назвалась Былой Беатрис Лефу.

Алексия вежливо кивнула, удивив этим призрака. Живые часто бывают грубы с нежитью, однако леди Маккон всегда придерживалась правил поведения в обществе.

— Мой невозможный сын и моя нематериальная тетушка, — объяснила мадам Лефу и посмотрела на Алексию, будто ожидая от нее чего-то.

Леди Маккон отметила тот факт, что все они носят одну и ту же фамилию. Значит, мадам Лефу не замужем за отцом ребенка? Жуткая безнравственность! Однако Джанел совсем не походил на мать, он был светловолос, с остреньким подбородком, с громадными фиалковыми глазами и без всяких ямочек на щеках.

Изобретательница сказала своим родным:

— Это Алексия Маккон, леди Вулси. И маджах королевы.

— Так мой муж счел необходимым сообщить вам этот факт, да?

Алексия была удивлена. Немногие знали о ее должности, равно как и о ее запредельной сущности, и их с мужем это вполне устраивало: Коналла — потому что так было безопаснее для его жены, а Алексию — потому что и сверхъестественные, и обычные люди имеют массу предубеждений относительно бездушия.

Призрачная Беатрис Лефу прервала их:

— Так вы езть маджах? Племянница, ты разг’ежила экзог’цистке появиться возле моего тела? Беспечное, легкомызленное дитя! Ты даже хуже, чем твой сын.

Вот у нее, в отличие от племянницы, акцент имелся. Поспешно отступив от Алексии, она проплыла по воздуху и оказалась на бочонке, где якобы сидела до этого. Можно подумать, Алексия могла как-то навредить ее духу! Глупое создание.

Леди Маккон нахмурилась, сообразив, что присутствие тетушки исключает мадам Лефу из числа подозреваемых в массовом экзорцизме. Изобрести оружие, обладающее свойствами запредельных, модистка просто не могла — только не здесь, не при духе родственницы, который обретался в ее творческой лаборатории.

— Тетушка, да не переживай ты так. Леди Маккон убьет тебя, только дотронувшись до твоего тела, а где оно хранится, знаю лишь я.

Алексия наморщила нос.

— Пожалуйста, не тревожьтесь, Былая Лефу. Я в любом случае предпочитаю не проводить экзорцизм, потому что разлагающаяся плоть слишком мягкая. — Тут ее слегка передернуло.

— Ну спасибо вам за это, — съязвила тетушка.

— Фу-у! — восхищенно воскликнул Джанел. — Вы часто его проводили?

Алексия прищурилась и посмотрела на него, надеясь, что взгляд вышел загадочным и хитрым, а потом снова повернулась к его матери.

— Итак, в каком качестве мой муж решил сообщить вам о моей сущности и моем положении при королеве?

Мадам Лефу слегка отстранилась, и ее красивое лицо повеселело, как будто она забавлялась.

— Что имеет в виду ваша светлость?

— Он беседовал с вами как альфа, как граф или как глава отдела расследований БРП?

На щеках мадам Лефу снова появились ямочки.

— Ах да, многоликий Коналл Маккон.

Алексию возмутило, что француженка назвала ее мужа по имени.

— И как давно вы вообще знакомы с моим мужем?

Неженская одежда — одно дело, а вот свободные нравы — совсем другое!

— Успокойтесь, миледи. К вашему мужу у меня чисто профессиональный интерес. Наше с ним знакомство связано с делами БРП, но сюда он явился месяц назад в качестве графа и вашего супруга. Он желал сделать вам особый подарок, а потому обратился ко мне.

— Подарок?

— Совершенно верно.

— И где же он тогда?

Мадам Лефу посмотрела на сына:

— Так, кыш отсюда! Разыщи таз, швабру, горячую воду и мыло. Слушайся былую двоюродную бабушку, она расскажет тебе, что можно мыть водой, а что придется вычистить как-то иначе. И все здесь нужно починить. Впереди у тебя очень долгая ночь.