- Ты хочешь сказать…

- Да-да-да, - закивала девочка, - в том вся суть. Как думаешь, почему манекенов не делают слишком детальными? Именно мельчайшие несоответствия и вызывают антипатию. Вот так и с тобой. Без магии ты выглядишь как симпатичный эльф, а вот с ней, пытаясь выглядеть как человек…

- Кажется, я тебя понял, - вздохнул Тео, - вот только не приложу ума, что с этим делать.

Киоко пожала плечами:

- Да ничего не делать. Жить дальше.

- Ты оптимистка.

- А как же еще? Я вообще не понимаю, для чего живут пессимисты. Постоянное ожидание невзгод – хуже самих невзгод. Кстати, забыла тебе сказать. Если вдруг у тебя на людях слетит твоя маскировка – говори, что ты тэнгу. Если поверят – ничего страшного, ну а если нет – тебе же лучше, подумают, что розыгрыш. И самое главное – не пытайся убежать, а напротив, привлеки внимание. Тогда тем более подумают, что розыгрыш.

Тео обдумал идею так и эдак. В принципе, может сработать в случае чего.

- Слушай, Тео-кун, а тот прием с выхватыванием ножа за лезвие – это из той боевой системы темных эльфов, да?

- Угу.

- Отец тебя всему этому научил?

- Да, а что?

Девочка лукаво улыбнулась:

- А ты не хочешь показать мне что-нибудь из своей школы?

- Эм-м-м… Нет. В ней нет ни изящества, ни красоты. Простые, эффективные и временами уродливые приемы, каждый из которых либо смертельный, либо калечащий. Да и вообще, он ориентирован в первую очередь на бой против вооруженного противника.

- Странно. А почему так?

- Потому что в том краю, откуда мой отец, драка двух безоружных – редчайшее явление.

- Даже так? – удивилась Киоко. – А почему?

- Ну такие они странные, подземные эльфы. В родном языке отца вообще нет понятия «драка», потому что если двое дерутся – то это уже бой. Насмерть. И тот, кто его начинает, всегда имеет намерение убить противника и никогда не делает этого безоружным. Рукопашный бой – это просто последнее средство самозащиты, когда другие способы, в том числе оружие, недоступны или неэффективны, и убежать невозможно.

- Боевая система со смертельными приемами, - серьезно сказала Киоко, - это большая ответственность для практикующего ее. Но по твоим словам у меня сложилось впечатление, что этого твой отец тебе не сказал.

Тео фыркнул:

- Ну еще бы! ­Напротив, его философия – что все люди враждебны ему и мне, и потому применение силы абсолютно оправданно, если это надо сделать для своей безопасности… Но давай о чем-то другом поговорим… В понедельник после школы мы пойдем куда-нибудь? На выставку или еще куда?

Киоко сразу погрустнела.

- Боюсь, что нет. Видишь ли, мой отец не хочет, чтобы я с тобой встречалась…

- И почему я не удивлен, - вздохнул мальчик.

- Ну, тут дело в том, что ты не японец. Традиции, понимаешь ли. Отец поставил условие, что если я захочу встречаться с кем-то, кого отец не одобрит, этот кто-то должен победить ученика отца. Причем в твоем случае папа может еще и смухлевать, выставив взрослого, тогда тебе придется ждать совершеннолетия, чтобы иметь право с ним сразиться. Вот так. Впрочем, это вопрос такой, сегодня запретил, завтра может и передумать.

Ага, как же, возьмет и передумает. Не то у Тео счастье. Хотя вслух этого он не сказал.

- Хэлло, это девять-один-один? – произнес Тирр в трубку таксофона.

- Вы позвонили в службу спасения! – сообщил приятный женский голос, - чем мы можем вам помочь?

- Да я тут в отеле «Ритц» живу, - сказал маг, - проходил по коридору на втором этаже, и мне послышалось, что в одном из номеров происходит что-то нехорошее. Грубые мужские голоса и тонкий женский. Визг и плач.

- Вы сообщили об этом охране отеля?

- Да, - солгал Тирр, - но они не чешутся. Там, понимаете, очень хорошая звукоизоляция, они не слышат и думают, что мне померещилось. А я слышу, я ведь музыкант.

- Назовите адрес, пожалуйста.

Маг продиктовал адрес отеля и номер, куда пять минут назад вошла Стелла Франко.

- Сейчас приедет патруль. Вы можете назвать себя, сэр?

- М-м-м… нет. Я не хочу быть в этом замешанным. Пусть с этим разбирается полиция, я вас предупредил, а дальше вы уж сами. Хорошего вам дня.

Сидя на улице у закусочной, он наблюдал, как через три минуты прикатила полицейская машина и двое копов вошли в отель. Еще через десять минут приехала скорая, потом вторая патрульная машина. Вскоре Стэллу Франко вывели из здания, усадили в скорую и увезли. Вышла на своих двоих – значит, в порядке. Везучая.

Когда начали выводить арестованных, маг ухмыльнулся – поделом извращенцам – и залпом допил чай. Итак, дон Луиджи, скорее всего, либо уже мчится к дочери в больницу, либо вот-вот узнает. Самое время, пока его не будет дома, нанести визит.

Из такси он вышел за квартал до роскошной усадьбы мафиозного босса, добрался до ограды с задней стороны, убедился, что никто его не видит в сгустившихся сумерках, наложил на себя чары невидимки и перелетел через витиеватую решетку.

Тут, правда, мага ждал сюрприз в виде пары доберманов, явившихся на звук или запах, но он разобрался с ними, легонько хлестнув молниями, сорвавшимися с кончиков пальцев. Собакам хватило: обе с визгом умчались прочь. Никакущие сторожа, однако.

На шум из дому вышел здоровый детина с лицом, не обезображенным интеллектом, держа наперевес массивный дробовик. Он принялся звать собак, оглядываясь по сторонам, однако Тирр, снова став невидимкой, подобрался к нему со спины и вырубил ударом ребром ладони по шее сбоку. Хороший прием, на самом деле: рецепторы давления в шейных сосудах реагируют на малейшее повышение оного, и стоит давлению немного подскочить, например, в результате удара, как аорта моментально расширяется, увеличивая свой объем, происходит отток крови от мозга – и оп-па, здоровенный лоб лежит на травке. Ни крови, ни шума, как бывает при использовании кинжала или дубинки.

Конечно, Тирр мог бы вывести охранника из строя массой других способов, гораздо более удобных для мага, но растрачивать силы попусту ни к чему.

Дон Луиджи, видимо, не очень опасался врагов, потому что другой охраны не было. Маг вынес из дома пару электрических шнуров, отрезанных от телевизора и кондиционера, связал охранника, заткнул рот кляпом и с некоторым трудом оттащил за угол. Тут снова приперлись доберманы, Тирр стеганул одного из них молнией так, что животное подпрыгнуло в воздух на полтора метра, после чего оба удрали и больше уже не показывались.

Маг прогулялся по дому дона Луиджи, расставил ловушки, обнаружил при помощи своего волшебного кварца пожарную сигнализацию и сервер видеонаблюдения и сжег и то, и то, предварительно прокляв сигнализацию во избежание срабатывания.

Сам дон Луиджи особо не торопился, потому Тирр заглянул еще и в холодильник, отыскал там большой кусок домашней пиццы и основательно подкрепился. Аккурат к завершению трапезы послышался звук автоматически открывающихся ворот.

Жертва прибыла.

Через окно Тирр видел, как семейство Франко идет к дому. Дон и его жена с двух сторон обнимают дочь, Стелла Франко выглядит слегка сонной: должно быть, в больнице вкололи успокоительного. Следом идет еще один малость бандитского вида тип, не такой большой, как охранник дома, но явно посмышленей.

Тирр в третий раз наложил на себя чары невидимки, на диван в холле напротив входной двери усадил своего иллюзорного двойника, а сам стал позади дивана так, чтобы иметь укрытие в виде угла стены.

Дверь открылась, до мага донесся обрывок разговора.

- Говорю же тебе, ну не могла Сьюзи такое сделать! Не могла! И зачем?! – вопрошала миссис Франко.

- Я разберусь, - мрачно пообещал дон Луиджи, - разберусь, найду того, кто…

В этот момент дверь, пропустив всю четверку внутрь, гулко хлопнула, да так, что Стелла вздрогнула.

- Не надо никого искать, - спокойно сказал Тирр.

Только тут они увидели, что на диване в холле сидит чужой.