Раздавшийся звук нельзя было отнести к разряду благородных — казалось, кто-то громко испустил кишечные газы. Но он разнесся по всему замку, из чего приходилось сделать вывод, что именно такой звук способен проникать сквозь камень. Клавигеры немедленно собрались вокруг Румпета в коридоре. Политика стаи требовала, чтобы на каждого оборотня приходилось по меньшей мере двое клавигеров. Например, у лорда Маккона сейчас их имелось шестеро, да и кроме них в замке околачивалось еще некоторое количество дополнительных молодцов.

Румпет при помощи ключа открыл шкаф с серебром — старую уродливую конструкцию из красного дерева, по виду которой невозможно было догадаться о ее содержимом. Внутри вместо обычных домашних ценностей вроде подсвечников, младенческих ложечек на первый зубок и тому подобного хранились наборы клавигера: расставленные аккуратными рядами и висящие на крючках серебряные кандалы (их хватило бы на всех членов стаи), серебряные ножи, несколько драгоценных бутылок с ляпис лунеарис и, самое главное, сети на манер рыболовных. Сплетенные из серебряного шнура, с утяжелителями по углам, они предназначались, чтобы ловить волков и лишать их сил, не причиняя вреда. Тут на крючочках поблескивали пятьдесят тонких серебряных цепочек с пятьюдесятью тонкими серебряными свистками.

Клавигеры с мрачными лицами вооружились и взяли сети. Каждый повесил на шею по свистку. Они издавали такие высокие звуки, что их не могло уловить человеческое ухо, но волки и собаки их отлично слышали и отчаянно не любили.

Алексии кое-что пришло в голову.

— Постарайтесь в первую очередь привести Биффи. Помните, он еще на стадии щенка и поэтому самый уязвимый для солнечных лучей. Но берегитесь — он будет и самым злобным. Только подумать, ну что я скажу, если он нечаянно кого-нибудь сожрет?

Шестеро самых мощных, самых опытных клавигеров побежали к конюшням, и до слуха Алексии донесся рокот заводящихся паровых фургонов с разновысокими задними и передними колесами. На каждый приходилось по два клавигера — один правил, другой забрасывал сеть. Фургоны с ревом понеслись под гору, за ними белыми облачками клубился пар. Остальные клавигеры побежали следом.

После этого леди Маккон почти не видела сражения. Она прислонилась к Румпету и пыталась наблюдать за происходящим, но схватки продолжали отвлекать ее, а битва внизу представляла собой всего лишь напоминающее пудинг месиво из клавигеров, волков и пара от фургонов и октомата. Порой воздух рассекала струя огня или вздымался вверх каскад серебряной сети.

Наконец она сдалась.

— Румпет, помогите мне добраться до главной лестницы.

Дворецкий сделал это, и Алексия с облегчением грузно осела на ее ступени.

— А теперь, пожалуйста, спуститесь и удостоверьтесь, что вампиры заперты. Последнее, что нам надо, это чтобы они бродили на свободе.

— Сию секунду, миледи.

Румпет исчез и несколько позже вернулся с мрачной физиономией.

— Все настолько плохо?

— Они жалуются на отсутствие удобств и требуют перьевых подушек, миледи.

— Ну еще бы, конечно, требуют! — Алексию скрючило, когда ее пронзила очередная схватка.

Она лишь смутно видела, как дирижабль лорда Акелдамы изящно сел в переднем дворе замка Вулси. Из корзины проворно выскочил Бутс с остальной воздухоплавательной братией. Свое судно они пришвартовали к коновязи.

Первая партия клавигеров в своем фургоне к тому времени уже вернулась, таща спеленатого сетью волка. Хоть серебряная сеть и жгла оборотня, делая податливым, чтобы затащить по лестнице в замок, все равно потребовалось четверо. Это был не Биффи, но, кажется, еще один из молодняка, Рэйф.

Тут Алексия переключилась на то, чтобы поохать, потому что боли стали еще сильнее, если такое, конечно, вообще возможно. Она поискала взглядом Румпета, но тот, что неудивительно, руководил выгрузкой молодого волка, следя, чтобы того стащили в подземелье и хорошенько там заперли. Алексия даже нашла пару секунд понадеяться, что все вампиры расположились в одной клетке, а не то ситуация станет по-настоящему сложной.

— Коналл! — закричала она сквозь боль, даже зная, что муж сейчас в волчьей ипостаси, поймать его будет сложнее всего и, соответственно, он вернется домой последним. — Где же он? — она пребывала в иррациональной уверенности, что в такой момент супруг непременно должен быть с ней.

Тут ей на лоб легла широкая полоска прохладной ткани, и тихий, внушающий доверие голос сказал именно то, что нужно:

— Вот, мадам, выпейте.

К губам прижалась чашка. Алексия сделала глоток. Крепкий, молочный, тонизирующий, именно такой, как она больше всего любила. Чай.

Она открыла глаза, которые до сих пор были зажмурены от боли, и увидела узкое, испещренное морщинами лицо пожилого джентльмена, непримечательное и знакомое.

— Флут!

— Добрый вечер, мадам.

— Как вы тут оказались?

Флут указал себе за спину, где через раскрытую входную дверь все еще был виден дирижабль. В дверном проеме маячили Тиззи и Бутс, которые в ужасе смотрели на Алексию. Ясно ощущалось, что они предпочли бы оказаться где угодно, лишь бы не здесь.

— Попросил, чтобы меня подвезли, мэм.

— И-ип! — взвизгнул Тиззи, когда его оттолкнула с пути новая группа клавигеров, притащившая домой очередного волка в сетке.

«Хемминг, — подумала Алексия. — Должно быть, он». Только Хемминг так скулил. Клавигеры проволокли пленника по коридору и затопали вниз по лестнице, не нуждаясь в дополнительном распоряжении запыхавшейся и корчащейся леди Маккон.

Первая группа тем временем поднялась из подземелья и как раз проходила мимо них по лестнице.

— Возвращайтесь, — приказала альфа-самка, — и постарайтесь найти Биффи. Остальные смогут выдержать солнце.

— А разве оборотни не способны выносить солнечный свет? — спросил Бутс.

Прежде чем ответить, Алексия испустила долгий тихий стон.

— Способны. Но только когда научатся контролировать себя.

— А что с ним случится, если его не успеют вернуть в дом?

В этот миг вернулся Румпет.

— А-а, мистер Флут, — он приветствовал коллегу легким поклоном, как равный равного.

— Мистер Румпет, — отозвался Флут и тут же снова переключил свое внимание на леди Маккон. — А теперь, мадам, сосредоточьтесь и постарайтесь глубоко дышать. Дышите сквозь боль.

Алексия сердито глянула на него.

— Вам легко говорить! Вы когда-нибудь это делали?

— Конечно, нет, мадам.

— Румпет, всех вампиров рассортировали?

— В основном, миледи.

— Что вы имеете в виду под этим «в основном»?

Тут разговор на время прервался: все галантно пережидали, пока леди Маккон испустит еще один наполовину крик, наполовину злобный вой, когда ее настигла очередная схватка. Присутствующие дружно притворились, будто не замечают ее страданий. Весьма вежливо с их стороны.

— Ну, некоторые вампиры предпочли отделиться. Так что придется поместить с ними кого-то из наших.

— Куда катится мир? Вампиры и оборотни спят вместе, — саркастично заметила Алексия.

Один из клавигеров, веселый веснушчатый обалдуй, который, бывало, исполнял шотландские баллады для самой королевы, сказал:

— На самом деле это так мило! Они там прильнули друг к дружке.

— Прильнули? Да волк же должен разорвать вампира.

— Уже нет, миледи. Взгляните.

Алексия взглянула. Солнце взошло, его первые лучи осеняли горизонт. Летний денек обещал быть ясным, и это было слишком даже для известных своим здравым смыслом запредельных. Леди Маккон запаниковала.

— Биффи! Биффи еще не в замке! Скорее! — она махнула рукой клавигерам. — Поднимите меня и уведите отсюда! Ведите меня к нему! Он может умереть! — Алексия начала кричать от боли и от мысли о бедном молодом Биффи, который лежит где-то снаружи, сгорая заживо.

— Но, миледи, вы же вот-вот, ну… гм… родите! — возразил Румпет.

— Ах, это неважно. Это может подождать, — Алексия повернулась. — Флут! Сделайте что-нибудь!

Флут кивнул и указал на одного из клавигеров: