Ненависть как пустота.

В ночном клубе было многолюдно, шумно и весело.

На подсвеченной неоном сцене толпу заводили извивающиеся красивые девушки в откровенных нарядах, разноцветные лучи били по телам танцующих, световые импульсы вспыхивали над их головами и растворялись, словно гаснущие звезды, а музыка звучала так громко, что басы заставляли вибрировать легкие.

Стоящий за пультом известный ди-джей умело задавал ритм и заводил толпу. Его специально пригласили на частную вечеринку, вход на которую получили лишь избранные – по френд-листу или по клубной карте. Простым же смертным вход в это считавшееся элитарным место был запрещен. Топовая площадка со строжайшим фейс-контролем – не место для обычного человека. Здесь собирались «сливки общества»: золотая молодежь, известные актеры и музыканты, политики и бизнесмены, готовые оставить за ночь круглую сумму денег.

Сегодня в клубе праздновался день рождения одного из тех, кто всегда беспрепятственно мог в него попасть. Вечеринка восхищала масштабами, шоу-программой и зажигательной атмосферой. «Премиум и драйв» – таким был девиз клуба.

Однако тот, в честь кого был устроен праздник, во всеобщем веселье не участвовал. С бокалом виски в руках он стоял в ВИП-ложе на втором уровне, откуда открывался вид на беснующийся танцпол, и смотрел вниз. На его лице, которое в мягком холодном свете казалось бледнее обычного, не было даже улыбки. Оно казалось равнодушным, только во взгляде проглядывали то ли обида, то ли разочарование, то ли усталость.

– Эй, Влад, ты все еще тусишь тут? – ворвался в ложу один из его друзей, тяжело дышащий после отрыва на танцполе. Глаза у него были совершенно пьяные, хотя алкоголем от него не пахло. – Пойдем вниз, оторвемся!

– Не хочу, – ответил Влад и сделал глоток виски.

– Ты все еще ждешь ее? Хватит! – нахмурился его друг. – Иди и сними тут какую-нибудь девчонку. Ты же знаешь – любая будет твоей. Моментально.

– Не хочу.

– Чувак, что она с тобой сделала? Ты поехал крышей, да? Раньше ведь был нормальным. А стоило тебе встретить эту стерву, как…

Договорить парень не успел – его перебили:

– Ты не мог бы свалить? – положил ему на плечо руку Влад. – Иди, веселись, разводи девок, нюхай кокс. А меня оставь в покое.

Взгляд его был таким тяжелым, что друг просто махнул рукой и действительно ушел, слегка покачиваясь. А Влад сел на диван, обитый мягкой белой кожей, закурил и взял в руки телефон. На своем дне рождения он чувствовал себя абсолютно чужим.

На этот раз она все же ответила ему – не прошло и десяти длинных гудков.

– Привет, – услышал он ее голос, и сердце почему-то сжалось.

– Привет, – тихо сказал Влад. – Где ты?

– Я уехала вчера. Прости, что не отвечала – не слышала звонков.

– Ты не думала, что я волнуюсь? – отстраненным голосом поинтересовался Влад.

– Прости, – повторила девушка. – Но мы же с тобой договаривались, что не станем контролировать друг друга. Я – тебя. Ты – меня.

Теперь в ее голосе звучала мягкая укоризна.

– Верно, – с губ Влада сорвался дым. – Не обижайся, малыш, но я волнуюсь.

– Со мной все хорошо и… – Девушка замолчала, словно не решаясь что-то сказать.

– И?..

– Давай расстанемся, – вдруг сказала она.

Влада словно толкнули в грудь – с такой силой, что перехватило дыхание. Он даже ответить не мог.

– Влад? – осторожно переспросила девушка после долгой томительной паузы. – Ты меня слышал?

– У меня сегодня день рождения, – невпопад сказал парень и залпом опрокинул свой стакан виски.

– Прости, прости, пожалуйста, – тихо проговорила девушка. – Я забыла… Боже, как неловко.

Он ухмыльнулся. Просто неловко, серьезно?

– Ты умеешь делать подарки, малыш, – с неожиданным весельем в голосе сказал Влад. Сердце в груди билось как сумасшедшее. Как будто бы он не сидел на диване, а танцевал вместе со всеми этими идиотами, которые притащились сегодня сюда.

– Правда, прости меня, – прошептала девушка. – Я совершенно забыла. Господи, я дура.

– Его день рождения ты не забываешь, малыш, – с горечью отметил Влад. – Ты ведь к нему поехала, да?

– Влад…

– Я знаю, что к нему.

– Прости… Не знаю, что еще сказать. Ты – хороший человек и…

Ее снова перебили.

– Но ты все равно бросаешь хорошего человека в день его рождения, – усмехнулся Влад. – Знаешь, получается, что «хороший человек» – это новое оскорбление.

– Вовсе нет! – воскликнула девушка.

– Забавно, что в итоге я не смог стать похожим на него, и ты меня кинула. – Виски обжигало горло.

– Влад, не говори так. Я чувствую себя настоящей мразью. Пожалуйста, прости…

Дослушивать ее Влад не стал – на него накатила внезапная волна ярости – он кинул телефон в стекло, отделяющее его от веселящегося танцпола. Стекло было противоударным и выдержало, а вот дорогой телефон разбился.

Следующими – уже в стену – полетели бутылка виски и бокалы.

Ненависть, обида и боль ослепили Влада. Он на несколько мгновений перестал себя контролировать. И в душе полыхало только одно желание – отомстить.

Заглянувший на шум охранник ничего предпринимать не стал – у молодого хозяина был скверный нрав, и время от времени случались подобные припадки бешенства.

Волна ярости откатила назад, и Влад моментально успокоился. Он опустился прямо на пол и прикрыл глаза, все еще надеясь, что разговор с той, которую он любил, – шутка. Сон. Иллюзия. Но чем больше времени проходило, тем сильнее он осознавал, что это – горькая, как виски, реальность.

Почти каждый день рождения у него не задавался.

Четвертого июня он родился, и в этот же день спустя несколько лет умерла его мать. Через год четвертого июня его забрали в семью отца. А там жизнь никогда не была сахарной – мачеха и братья заботились об этом. Когда показалось, что жизнь налаживается и у Влада появились друзья, четвертого июня ему объявили, что он отправится учиться в Лондон. Сделали подарок. Когда он вернулся – ирония судьбы, не иначе, – то через сутки после дня рождения обнаружилось, что от передоза едва не погиб его лучший друг. Неудивительно, что любимая девушка бросила его в день рождения.

Влад хрипло рассмеялся. И в это же время в ложу вновь заглянул охранник.

– Извините за беспокойство, Влад Борисович. Ваш старший брат приехал. Хочет вас лично поздравить.

– Какого черта… – нахмурился Влад, поднимаясь на ноги. Старший брат, Алексей, всегда был к нему равнодушен. И если в детстве задирал, то начиная с подросткового возраста перестал замечать.

Алексей появился в ВИП-ложе спустя десять минут – проворные официантки успели убрать все осколки и разлитый виски. Влад, натянув на лицо маску равнодушия, хотя в его груди все еще кипел холодный огонь, сидел на диване и встретил брата с зажженной сигаретой в руке.

Старший брат был точной копией отца – такой же высокий, с тяжелыми плечами и вечно нахмуренными бровями. Он подошел к Владу так стремительно, что тот и слова сказать не успел. Подхватил за ворот рубашки, поднял и ударил по лицу. Больно. Обидно. С холодной расчетливой ненавистью в глазах.

– За что? – только и спросил Влад, чувствуя во рту железный вкус крови.

– Как ты это сделал, сопляк? – спросил Алексей. – Как. Ты. Это. Сделал?

И снова ударил младшего брата. Так, что тот отлетел на пол.

Влад никогда не сопротивлялся им. Не мог. Не имел права – они вбили это в его голову с детства.

Он ни на что не имеет права.

– Что? – отплевываясь кровью, хрипло спросил ошарашенный Влад. – Ты… о чем?

– О завещании отца, – присел на корточки Алексей и схватил Влада за волосы. – Хочешь сказать, не знал, что отец включил тебя в завещание? Что оставляет тебе половину всего, что у него есть? Отвечай, щенок.

– Я не знал, – замотал тот головой. – Не знал. Впервые слышу!