— Прости, — вновь повторил рыцарь. — Но сотрудничать с ним… тяжело.

— Не сотрудничать с ним означает смерть для всех нас, ты понимаешь это? Понимаешь, что ты можешь легко разрушить все то, чего мне удалось чудом добиться? Понимаешь, что его жизнь сейчас важнее даже жизни папы?

— Он-то тут при чем?

— Если не станет папы, его место займет Милли. Но если не станет… человека, — опасаясь лишних ушей, Сильфида не стала произносить имени вслух, — нам его заменить будет некем.

Голова Мар опустилась.

— Я все понимаю, но… как представлю, что мама просила у него пощады… а он ее…

— Мы отомстим, обязательно. Но не сейчас. Вспомни последнее письмо, мама все там расписала что и как делать.

Сильфида достала из потайного кармашка чуть пожелтевший и потрепанный в походах конверт.

— Я помню, что там написано, — на свет появился точная копия конверта, вытащенная Мар. — Каждое слово.

— Просто вспоминай эти строчки, когда вновь накатит ненависть. У нас времени осталось чуть больше полугода. И он единственный, на кого мы можем сейчас поставить все, чтобы получить хотя бы минимальные шансы.

— Я… я постараюсь сдержаться, Сильфи.

***

Мне не верят. Как бы я не убеждал, никто не хочет даже допускать мысли о моей невиновности. Сильфида в глаза меня защищает, но за глаза наверняка готовит удар в спину. Мар же ведет себя более честно — ненавидит меня в открытую. Черт, если бы был выбор, я бы лучше отправился с принцем — от того хотя бы понятно чего ожидать. Глава этого поместья на меня смотрит с опаской, служанки, меня обслуживающие, не остаются рядом дольше необходимого, кривя такие лица, словно я им на кровать нагадил, причем сразу всем. Черт, куда ни кинь, я не нахожу ни одного довода, чтобы действительно впрячься за эту клоаку! Так какого хрена я тут голову ломаю?

— Понимаю твои чувства, но спасти этот эльфятник действительно нужно. Вернее, это выйдет само собой, вместе со смертью Борланда. Можешь воспринять это именно так — ты не мир спасаешь, а мстишь одному аррану за то, что он тебя едва не убил.

«Если это была мотивирующая речь, то у тебя не получилось»

Мстить… Такая месть предполагает лишь смерть, но в нашем случае смерть будет именно моя. Чертов капитан, да он даже на Восприятии умудрился защищаться от меня так, словно предугадывал мои действия! Победить такого врага действительно возможно лишь ударом в спину, но столь подлый прием… Не знаю, претит мне это, даже не смотря на то, что по-другому мне с ним не совладать.

— На войне имеет значение лишь победа. Нет никакой разницы каким путем она была достигнута.

«А как же самоуважение?»

— Если ты умрешь от того, что ограничил свои действия, о каком самоуважении может идти речь? Ты просто будешь дураком, выдумавшим какие-то глупые правила и почему-то поверившим, что так должны делать все.

Так-то так, но… убивать кого-то… черт…

— Не жди, что если ты не хочешь убивать, то никто не убьет тебя. В мирах Иггдрасиля это так не работает.

«Я знаю. Борланд мне это наглядно показал»

А может, сделать наоборот? Я отвлеку его на себя, пока Сильфида выцелит на нем какую-нибудь щель? Черт, должен быть способ, в котором мне не придется убивать, должен быть!

— Разумеется, он есть. Сбежать, поджавши хвост.

«Ты прекрасно понял, что я имею в виду»

— Более чем. И заявляю, такого способа нет. Ты должен его убить сам, собственноручно, чтобы первым забрать его Меч до того, как тот сбежит в Изоляцию. Дальше уже моя работа — я лишу его всех возможностей и подготовлю к транспортировке и передаче гномам.

Постучавшись, вошел глава и позвал обедать. Единственный, кто смотрит на меня с каким-то страхом, а не презрением, тем не менее, чувствовалось, что он совсем не рад меня здесь видеть.

Внизу картина была уже привычной — Мар, уплетающий плов со здоровенным куском мяса, и Сильфида, злобно ковыряющая тарелку и явно заставляющая себя есть. Пахло умопомрачительно вкусно, а вкус совершенно не уступал запаху. Мясо было слегка жестковатым, рис немного пересолили, но нельзя было сказать, что это нельзя есть.

— А… — подала голос принцесса.

— Ты все съела за завтраком. Больше у меня ничего нет, — тут же ответил ее брат.

— Может, нам вернуться?

— Или кое-кто перестанет быть неженкой.

— Я просто хочу есть нормальную еду!

— Я не понимаю на что ты жалуешься, — сказал я. — Да, приготовлено не без недостатков, но это все равно вкусно.

— Тебе ведро с помоями поставь — ты и на это скажешь, что было вкусно, — огрызнулась Сильфида.

Я практически услышал, как во мне что-то лопнуло.

— Что ж, — начал я тихо, слушая в ушах звон от нарастающей злости. — Раз ты считаешь меня настолько ниже себя, я думаю, ты понимаешь, почему наш «союз» расторгнут, — я показал в воздухе кавычки. — Защищайте свой чертов мир сами, благо, способ у вас теперь есть, а я умываю руки.

Принцесса словно очнулась.

— Подожди, я…

Выстрелившая нить тут же опутала ей горло.

— Закройся, нахрен, — зашипел я на нее. — Ни. Слова.

— Послушай, человек… — начал было Мар, но тоже был прерван. Нить так же обвилась вокруг его шеи, но не сдавливая.

— Тебя тоже касается. Я сыт вашим презрением по самое не балуйся. Я терпел долго, но это — последняя капля. И если бы не долг перед Оружием — да-да, принцесса, перед Оружием, не перед тобой, я помню, как перевязал тебе запястье, когда прибыл — я бы слинял еще вчера. Вместо этого я всеми силами ломал голову, пытаясь придумать способ как защитить вашу помойку.

— Наш мир не помойка! — вспылил Мар. Нить вокруг его шеи тут же сжалась.

— Сейчас я говорю, — ответил я ему уничижительно. — В общем, я предупреждаю вас обоих — я возвращаюсь к гномам. И не приведи ваше Древо мне мешать.

Нить втянулась обратно, а сам я отправился в свою комнату собирать вещи. Мне предстоял крайне непростой путь.

Интерлюдия 8

Делина едва не споткнулась, войдя в кабинет Латрея. И напугала ее не сама необходимость туда войти — в конце концов, она не раз уже носила ему туда поднос с едой — там стоял Маркус, бесстрастность которого страшила сильнее любой эмоции.

— Подойди, — приказал король и пододвинул ей конверт. Даже беглого взгляда хватило бы, чтобы узнать на нем печать Ее Высочества Сильфиды.

— Я не смею, — пробормотала девушка, не прикасаясь к письму.

— Это приказ, — мягко улыбнулся Латрей. — Ты имеешь право знать.

Делина аккуратно взяла конверт, внимательно наблюдая за реакцией высокопоставленных мужчин, затем так же осторожно достала отчет принцессы, начала читать… и чем больше читала, тем сильнее забывалась с кем и где именно она находится.

Сердце застучало, захотелось прыгать от радости, радостно визжа, но вместо этого она с силой сжала бумагу, стараясь удержать эмоции в себе.

— Спасибо… — едва слышно прошептала она. Он все же пришел! Пускай потерпел поражение, но пришел! Он обязательно что-то придумает!

— Как ты понимаешь, нам интересно, почему он так поступил, — холодный голос Маркуса тут же вернул ее с небес на землю. — Ты была с ним дольше всех нас вместе взятых, поэтому знаешь его лучше, чем кто бы то ни был.

— Благородство, — тут же ответила девушка. — Пускай в своем мире он и занимался чем-то незаконным, но он имеет благородство.

— Почему же он тогда тянул с нашей защитой так долго? — спросил король.

— Ваше Величество, простите мне мою дерзость, но… Ваша дочь, Ее Высочество принцесса Сильфида едва не убила его, не смотря на то, что Ваша покойная жена Ее Величество Лесия смогла уговорить его вступиться за нас.

— Учитывая, что он ее убил, я бы не сказал, что она смогла его уговорить, — произнес камергер.

Бумага в руках Делины надорвалась.

— Однако, он все же за нас вступился, — задумчиво пробормотал Латрей. — И, судя по письму, смог ранить их капитана, а затем Сильфи даже убила одного из них. Удивительно, они умеют открывать местные порталы, но в самый первый раз пришли как все, практически, перебив всю таможню. Каков ход, а? Мы, значит, раз за разом ждем их там, устраиваем засады, усыпаем все ловушками, удивляемся, что ничего не работает, а они просто появляются у нас на заднем дворе, делают что хотят и уходят восвояси.