— Да! Только ночью. И только для того, чтобы могли находить в темноте друг друга.

— А как вы думаете…

— Я думаю, что нам пора спать, — сказал профессор, — мы же не светящиеся ночные насекомые. И никаких больше вопросов. Спать! Спать! Сейчас же ложитесь, и чтоб через минуту видеть приятные сны.

Утром Карик и Валя ещё спали, а профессор уже поднялся и, стараясь не разбудить ребят, потихоньку вышел из пещеры.

Вернулся он часа через два, волоча за собою ворох паутинных верёвок, и принялся свивать из них толстые канаты. Закончив работу, закричал бодро:

— Подъем! Вставай, Валя. Пора на работу!

Позавтракав мёдом, Иван Гермогенович взвалил канаты на плечи.

— Ты готова, Валя?

Валя вытерла рот лепестком.

— А какая будет сегодня работа? — спросила она, поднимаясь.

— О, сегодня работы хватит. Будем ловить лошадь, дрессировать её, учить ходить в упряжке.

— Ой, можно мне с вами? — поднялся Карик.

— Лежи и выздоравливай. Завтра возьмём и тебя.

Профессор шёл, сгибаясь под тяжестью канатов.

Валя бежала вприпрыжку. Подбежав первой к дубовому листу, она спросила:

— А где же лошадь?

— Будет и лошадь! — сказал профессор и, сбросив на землю канаты, пошёл к большим серым камням. Остановившись перед огромным серым камнем, он встал на четвереньки и стал внимательно рассматривать чёрный лаз под камнем. Потом встал, бросил туда пригоршню песку.

— А ну-ка, сивка-бурка, вылезай! — крикнул Иван Гермогенович. — Тут одна девочка желает познакомиться с тобой.

Под камнем кто-то начал возиться.

— Славный жеребец! — сказал Иван Гермогенович, вставая. — Если он только не будет брыкаться, мы быстро спустим корабль на воду!

— Кто там сидит? Под камнем? — шёпотом спросила Валя.

— Дикая лошадь! — пошутил профессор. — Конь о шести ногах! Ну-ка, помоги, Валек!

Иван Гермогенович подтащил канат из паутины к черенку листа, замотал его вокруг черенка и, с силой дёрнув на себя, крепко затянул петлю.

— Прекрасно! — пробормотал он.

Волоча другой конец каната по земле, профессор отошёл с ним в сторону от листа, и, когда канат вытянулся, Иван Гермогенович скрутил на его конце вторую петлю. Потом притащил четыре коротеньких чурбачка и поставил их торчком на землю, как ставят «письмо», когда играют в городки.

Слегка пристукнув камнем чурбачки, Иван Гермогенович загнал их неглубоко в землю, затем, толкая тихонько ногою то один, то другой чурбачок, установил их так, что они падали при самых лёгких толчках.

— Прекрасно! — сказал профессор. Валя с любопытством наблюдала за ним, но ничего не могла понять.

— Вам помочь? — спросила она наконец.

— Ничего, ничего! Я сам!

Иван Гермогенович поднял петлю каната и, подтащив её к чурбачкам, осторожно положил сверху.

Петля повисла над землёй, опираясь на качающиеся чурбачки.

— Ну, хомут готов, — сказал Иван Гермогенович, — а теперь пойдём за лошадью. Ты когда-нибудь запрягала лошадей? — шутливо спросил профессор.

— Нет, — созналась Валя, — лошадей я никогда не запрягала!

— Чудесно! Мне тоже не приходилось. Но это не беда.

Иван Гермогенович, подняв длинную жердь, протянул её Вале:

— На! Держи!

Потом нашёл жердь подлиннее и, положив её на плечо, скомандовал:

— За мной!

Широко шагая, он повёл Валю к большому серому камню.

Около камня Иван Гермогенович остановился, стукнул концом жерди о землю и, выставив ногу вперёд, сказал:

— Теперь слушай внимательно. Вот здесь, под этим камнем, прячется от дневного света личинка жужелицы. А жужелица — это хищный жук, который питается насекомыми. Сама личинка, как и её родитель, также питается насекомыми. Днём она смирно сидит под камнями, а ночью отправляется на охоту. Сила у неё необыкновенная! Прямо тигрица, да и только!

— Я боюсь! — прошептала Валя, глядя на профессора испуганными, широко открытыми глазами.

— Напрасно! — ответил Иван Гермогенович. — Да и некогда нам труса праздновать… Итак, мы должны будем выгнать личинку жужелицы из-под камня и надеть на неё хомут. А там она уже сама потащит корабль к берегу озера. Я думаю, мы легко с ней справимся. Только не надо трусить.

— А вдруг она укусит?

— Конечно, укусит, если будем зевать!

— А как же мы её погоним?

— А вот так: сначала выгоним из-под камня, а потом ты станешь с той стороны, а я с этой. Как только она подползёт, ты не давай ей ползти вправо, а я не дам ползти влево. Будем загонять её прямо в хомут. Ну, приготовились? Отойди подальше!

Валя отбежала в сторону. Иван Гермогенович сунул жердь под камень и принялся ворочать ею, точно кочергой в печке.

— Ага! Идёт! Идёт!

Профессор отскочил.

Прямо на Валю ползло, вытягивая из-под камня длинное тело, огромное чудовище. Валя ударила его жердью по спине. Чудовище вздрогнуло, повернуло голову к профессору. Иван Гермогенович стукнул его жердью по голове с такой силой, что оно попятилось было назад, но тотчас же, торопливо перебирая шестью ногами, поползло прямо к дубовому листу. Однако на полдороге остановилось снова.

Иван Гермогенович подскочил к жужелице и так ударил её сзади, что она, вздрогнув, закрутилась на месте.

— Валя, подгоняй, подгоняй её!

Валя ткнула жужелицу жердью в бок:

— Но, но! Пошла! Пошла!

Так, шаг за шагом, они двигались к дубовому листу, подгоняя личинку жердями.

Наконец голова жужелицы поравнялась с петлёй. Профессор сбил жердью чурбачки. Петля упала на голову жужелицы. Иван Гермогенович бросил жердь, схватил руками канат и с силой дёрнул его. Петля затянулась. Тогда профессор подобрал жердь и подбежал к голове жужелицы.

— Поехали! — закричал Иван Гермогенович.

Лист дрогнул. Поднимая тучи пыли, он медленно потащился к берегу.

Жужелица металась из стороны в сторону, но всякий раз она натыкалась на острые жерди. Путешественники не позволяли ей свернуть ни вправо, ни влево.

Наконец она смирилась и потащила тяжёлый лист к озеру.

Она ползла, поглядывая с удивлением на Ивана Гермогеновича и Валю большими глазами, не понимая, чего от неё хотят эти странные двуногие насекомые с такими длинными жердями в лапах.

— Ну и сивка-бурка! Молодец! — кричала в восторге Валя.

— Не сивка-бурка, а карабус канцелятус, — строго сказал Иван Гермогенович. — Карабус — фамилия, канцелятус — имя!

Личинка-жужелица подтащила дубовый лист к самой воде, но тут она точно взбесилась. Она помчалась сначала вдоль берега, потом круто повернула и побежала обратно к пещере.

Профессор и Валя с криком бегали за ней, лупили её жердями по голове, по бокам, по спине.

Как долго продолжалась бы эта война — трудно сказать. Но кончилась она совсем неожиданно. Пробегая мимо огромной скалы, жужелица остановилась и юркнула под скалу.

— Фу-у, — тяжело вздохнул профессор, — ну и карабус! Помучил же он нас.

— А как же нам теперь отцепиться от него, от этого карабуса? — спросила Валя.

— Очень просто! — сказал Иван Гермогенович, отвязывая канат от черешка листа. — Хотя и жалко бросать такой хороший канат, но ничего не поделаешь! Пойдём! На сегодня, пожалуй, хватит. Надо и нам отдохнуть немного.

Оставив лист на берегу, путешественники вернулись домой.

За обедом Валя рассказала Карику, как они запрягали личинку жужелицы и какой она оказалась упрямой.

Карик слушал рассказ с нескрываемой завистью.

— Эх, жалко меня не было! — вздохнул он. — Вдвоём, конечно, не легко возить тяжести на личинке, а втроём мы показали бы ей, как надо правильно ходить в упряжке. Надо бы её гнать прямо в воду.

— Ничего! — сказал профессор. — Всё-таки она подтащила дубовый лист почти к самой воде. Столкнуть его в воду уже не так будет трудно.

Он провёл ладонью по усам, вытер на бороде мёд и встал:

— Завтра будем собираться в большое плавание. А сейчас попробуем перетащить на берег бочки с мёдом. Сегодня же нам нужно приготовить для нашего корабля мачты, паруса, канаты.