Какое- то время мы сидели в молчании, наслаждаясь тишиной и ночной прохладой. Наконец, я собралась с силами, глубоко вдохнула и повернулась лицом к сестре Мэри Анжеле. — Сестра, скажите, вы верите в демонов? Я намеренно решила начать с самого сложного. Какой смысл тянуть резину? Кроме того, у меня не было ни времени, ни терпения.

— В демонов? — приподняла седые брови монахиня. — Разумеется, верю. Католическая церковь имеет долгую и бурную историю взаимоотношений с демонами.

Она посмотрела на меня твердым испытующим взглядом, ожидая продолжения. И за это она мне еще больше понравилась! В отличие от большинства взрослых, у Мэри Анжелы не было дурной привычки заканчивать предложение за собеседника, но при этом она не торопила и не понукала, позволяя собраться с мыслями.

— А вы лично видели их?

— Нет, не довелось. Несколько раз возникали подозрения, но, слава Всевышнему, «демонами» оказывались душевнобольные или просто очень дурные люди.

— А как насчет ангелов?

— Что ты имеешь в виду? Верю ли я в них или видела ли своими глазами?

— И то, и другое.

— Да и нет, вот и весь ответ. Но, приведись мне выбирать, я бы, конечно, предпочла встречу с ангелом, а не с демоном.

— Не всегда получается так, как нам хочется.

— Прости?

— Вы знаете про нефилимов?

— Разумеется, о них говорится в Ветхом Завете. Их еще называли исполинами. Некоторые богословы считают, что Голиаф был либо нефилимом, либо потомком одного из них.

— Голиаф, кажется, был не подарок?

— Нет, согласно Ветхому Завету.

— Тогда приготовьтесь услышать рассказ об одном ангеле, который тоже не был хорошим мальчиком. Это легенда народа моей бабушки.

— Народа твоей бабушки?

— Она чероки.

— Понятно. С удовольствием выслушаю тебя, Зои. Я очень люблю легенды американских индейцев.

— Только сразу предупреждаю — соберитесь с силами. Это не безобидная сказочка для детей! — хмуро процедила я и рассказала монахине про Калону, Т-си С-ги-ли и воронов-пересмешников. Закончила я историю тем, как гигуйи заточили Калону в пещере, а его чудовищные детки-нефилимы придумали песенку, в которой возвещалось грядущее возвращение папаши.

Сестра Мэри Анжела долго молчала, а потом чуть ли не слово в слово повторила вопрос, который я задала бабушке, когда впервые услышала эту легенду.

— Если я правильно поняла, знахарки оживили глиняную куклу?

Я невольно улыбнулась.

— Знаете, а ведь я спросила бабушку о том же самом, когда она мне все рассказала!

— И что ответила бабушка?

Судя по выражению ее лица, сестра Мэри Анжела ожидала, что я рассмеюсь и скажу, что бабушка назвала эту легенду сказкой или, но крайней мере, религиозной притчей, но мне пришлось ответить правду

— Бабушка сказала, что магия реальна. И напомнила, что поверить в легенды ее — а значит, и моих — предков ничуть не сложнее, чем в то, что одна семнадцатилетняя девушка может вызывать все пять стихий и подчинять их своей воле.

— Иными словами, ты хочешь сказать, что наделена таким даром? Выходит, воитель не зря сопровождал тебя в приют, ты действительно очень важная персона, — сказала сестра Мэри Анжела.

По ее глазам я видела, что она мне не поверила, но не хочет вслух называть меня лгуньей, чтобы не погубить нашу только что зародившуюся дружбу.

Ну что ж, к этому я тоже была готова.

Я встала и отошла на шаг от скамейки, чтобы скрыться от резкого света фонаря. Потом закрыла глаза и глубоко вдохнула свежий ночной воздух.

Восток я отыскала сразу, почти не задумываясь. Повернувшись лицом к больнице святого Иоанна, расположенной на противоположной стороне улицы, я открыла глаза, улыбнулась и сказала:

— Ветер! В последние дни ты часто и без промедления являлся на мой зов. Я благодарю тебя за верность и прошу откликнуться вновь. Приди ко мне, Ветер!

До этого в воздухе не было ни дуновения ветерка, но стоило мне призвать стихию, как легкий бриз со свистом закружил вокруг скамейки. Сестра Мэри Анжела сидела достаточно близко от меня, чтобы видеть, как послушно ветер исполняет мои приказы. Она даже подняла руку, чтобы удержать на голове свою накидку.

Я только бровями повела в ответ на ее изумленный взгляд, и продолжила свое дело. Повернувшись направо, то есть, на юг, я позвала следующую стихию:

— Огонь! Ночь выдалась холодная, и нам нужно твое ласковое тепло. Приди ко мне, Огонь!

Ветерок мгновенно потеплел, потом стал сухим и горячим, и я услышала приятный треск горящих сучьев, точно мы с сестрой Мэри Анжелой выбрались на летний пикник и решили поджарить на костре венские сосиски.

— Святая Дева! — прошептала монахиня.

Я снова улыбнулась и еще раз повернулась направо.

— Вода! Очисти нас и освежи от зноя, который принес огонь. Приди ко мне, Вода!

Признаться, я чуть не засмеялась от облегчения, когда жар сменился душистой прохладой весеннего ливня. Я окунулась в невидимый дождь, но ни капельки не промокла, а лишь почувствовала себя чистой, освеженной и отдохнувшей.

Сестра Мэри Анжела запрокинула лицо к небу и приоткрыла рот, словно хотела поймать невидимые дождевые капли.

Я снова повернулась направо. — Земля! Я всегда чувствую твою близость. Ты питаешь, хранишь и защищаешь. Приди ко мне, Земля!

Весенний дождь превратился в свежескошенный луг, согретый лучами летнего солнца. Напоенный дождем воздух пах люцерной, дышал теплом и звенел детским смехом.

Я взглянула на сестру Мэри Анжелу. Она сдвинула накидку на затылок, подставив ветерку свои короткие седые волосы, с наслаждением дыша полной грудью и улыбаюсь до ушей, как счастливая маленькая девочка.

Почувствовав мой взгляд, сестра Мэри Анжела повернула голову и увидела, как я поднимаю руки над головой.

— Дух! Ты объединяешь нас и делаешь не похожими друг на друга. Приди ко мне, дух!

Как всегда, душа моя радостно встрепенулась и запела в ответ на приветствие духа.

— Ох… — Во вздохе сестры Мэри Анжелы не слышалось ни испуга, ни возмущения. Только трепет и благоговение. Поправив покрывало, она склонила голову и прижала к сердцу висевшие на шее четки.

— Благодарю вас дух, Земля, Вода, Огонь и Ветер. А теперь возвращайтесь обратно. Спасибо вам! — Я широко развела руки, и стихии, игриво закружившись вокруг меня в последний раз, растаяли в ночи.

Я медленно подошла к скамье и села рядом с монахиней. Сестра Мэри Анжела уже пригладила волосы, надвинула на лоб накидку и поправила складки своего одеяния. Наконец она посмотрела на меня и сказала:

— Я всегда подозревала!

Честно говоря, ее слова застали меня врасплох.

— Вы подозревали, что я могу управлять стихиями?

— Нет, дитя! — засмеялась она. — Подозревала, что в мире существует множество невидимых сил.

— Не обижайтесь, но странно слышать такое от монахини.

— Неужели? Пожалуй, ты не слишком много знаешь о вере, отличной от твоей собственной. Позволь тебе напомнить, что Тот, с кем я повенчана, по существу, есть дух! — Сестра Мэри Анжела помолчала и задумчиво добавила: — А ведь я и раньше чувствовала вибрацию этих сил…

— Стихий, — перебила я, — Это называется пять стихий!

— Ты права. Хочу сказать, что я давно чувствовала в нашем монастыре вибрацию стихий. По легенде, наше аббатство находится в месте древней силы. Ты ведь знаешь, что такое места силы? Так вот, будущая жрица Зои Редберд, сегодня ты не столько потрясла меня, сколько подтвердила мои ранние догадки.

— Здорово! То есть, приятно это слышать.

— Итак, ты сказала мне, что мудрые гигуйи вылепили из глины девушку, которая заманила в ловушку падшего ангела, а вороны-пересмешники спели песню о его возвращении, а потом превратились в бесплотных демонов? Я ничего не напутала?

Я невольно улыбнулась ее сухому деловому тону, но тут же помрачнела.

— Все точно. А потом очень долго, наверное, тысячу лет или даже больше, ничего не происходило. Но несколько дней назад я впервые услышала в ночи отвратительное карканье вуронов.