— Малышка, я должен попробовать то, что принадлежит мне.

Не удержавшись, я смотрю на него с широко распахнутыми глазами и отвисшей челюстью. Он прекрасен. Тёмные растрёпанные волосы, ресницы, трепещущие на щеках, полный сочный рот, который сейчас пожирает меня... Я разбухаю от возбуждения, а его рот, горячий и жадный, облизывает и посасывает меня, пока я не начинаю стонать и тереться об его лицо.

— Колтон, — мурлыкаю я, запуская пальцы в его волосы.

Я никогда не забуду образ того, как он после секса падает на колени и с жадностью впивается в меня. Его, кажется, не заботит, что из моего тела вытекают его собственные соки, его волнует только моё удовольствие — и это чрезвычайно горячо. Я делаю судорожный вдох, продолжая наблюдать за его ртом на себе. Он безжалостно бьёт языком по моему клитору, не переставая дразнить.

Затем надавливает двумя длинными пальцами внутри меня, и вид семени, покрывающего его пальцы, пока он входит и выходит из меня, служит для меня погибелью. Я начинаю трястись и понимаю, что мой оргазм уже не за горами.

Он хмыкает и зажимает мой клитор зубами, исторгая из моего горла низкий стон. Я сжимаюсь вокруг его пальцев, когда мой оргазм нарастает, и с воплем кончаю, отчего мои ноги подгибаются. Колтон мешает моему падению, крепко упираясь руками мне в бёдра и мягко целуя мои нижние губы, пока я не перестаю дрожать. После чего он поднимается на ноги с самодовольным выражением на лице.

Он берёт мою руку и выводит меня из берлоги, которую я навсегда запомню, как первую комнату, которую мы опробовали.

Колтон не прекращает касаться меня, пока мы поднимаемся по лестнице и заходим в главную ванную: держит меня за руку, невинно опускает её на бедро или же совсем не невинно устраивает её на моей заднице. Он освобождает меня, только когда включает краны, чтобы заполнить большую ванну, по которой я зверски скучала во время своего отсутствия.

— Как насчёт того, чтобы расслабиться? — интересуется он, целуя меня в губы.

— Только если ты планируешь ко мне присоединиться.

Он коварно мне улыбается.

— Безусловно.

Мы оба всё ещё голые, как в день, когда мы родились, и я не могу не бросать украдкой взгляды на его тело. Он похож на сплошную каменную стену из мышц, построенную для максимального удовольствия. Глубоко очерченные брюшные мышцы, что ведут вниз по его бокам к V. Мой взгляд скользит ниже, и я вижу его мужское достоинство, тяжело болтающееся между мощных бёдер. Даже в расслабленном состоянии он впечатляет. Раньше, когда я удовлетворяла его орально, он в мгновение ока вновь становился твёрдым. Должно быть, в этот раз я действительно насытила его. Утолила жажду, так сказать. Мои губы кривятся в улыбке.

— Что смешного? — он опускает взгляд вниз, на свой расслабленный член, а затем, нахмурившись, поднимает его обратно ко мне.

— Ничего, — я расправляю губы, теряя улыбку.

— Софи, — отчитывает он. — Ты смотрела на мой член и смеялась.

— Я не смеялась, — исправляю его.

— Хорошо, тогда ты улыбалась ему так, будто вы двое вместе потешались над какой-то шуткой. Между вами всё нормально?

— Даже очень, — соглашаюсь я.

— Тогда скажи мне, что он такого сделал, отчего ты улыбаешься.

— Он мягкий.

Колтон хмурится и вздыхает.

— Это случается, после того как мужчина эякулирует, Софи.

Я хихикаю, не в силах остановиться. Услышанные произнесённые Колтоном слова довели сидящего внутри меня двенадцатилетнего мальчика до ручки. Собравшись, я объясняю:

— Да, я это знаю. Но до этого, когда, я, эм, использовала свой рот, ты тут же снова становился твёрдым.

Он внимательно смотрит на меня, выражение его лица бесстрастное, но по нему видно, что он раздумывает над тем, что ответить.

— Я, как правило, довольно быстро восстанавливаюсь, но ты права, с тобой это было безумием. Честно говоря, думаю, это потому, что я хотел тебя так сильно, что был в постоянной готовности кончить.

— А сейчас, вследствие того, что мы проделали внизу, ты удовлетворён?

— На данный момент.

Ох. Я прикусываю губу, понимая, что только из-за того, что у нас уже был сегодня секс, он не обязан не повторятся. Меня задевают за живое мысли о том, буду ли я в состоянии идти в ногу с этим мужчиной в плане секса.

— Забирайся в ванну, сладкая, — говорит он, вытаскивая меня из мыслей.

Приняв его руку, я ступаю в ванну и опускаюсь в восхитительно горячую воду. Почти невыносимо, но она хорошо действует на мои заезженные и уставшие мышцы. Я устраиваюсь на одной стороне ванны, а Колтон, забравшись и сев в воду, оказывается прямо напротив меня.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает он мягким и нежным голосом, касаясь моих пальцев ног под водой.

Мои внутренние ткани немного опухли и побаливают. «Но в лучшем виде», — решаю я.

— Как женщина, — улыбаюсь я.

Он громко смеётся в ответ. Его смех — лучший во всём мире. Он — серьёзный мужчина, зачастую совершенно рассудительный и спокойный, поэтому взрыв мужского смеха в тихой комнате наполняет меня глубоким чувством счастья.

Мы устраиваемся в тёплой воде — каждый из нас опускается по плечи — и просто безмолвно смотрим друг на друга. Это тяжёлый момент, но в хорошем смысле. Всё, что мы делили, всё, что есть перед нами, доставляет мне ощущение счастья и надёжности.

— Я не должен был кончать в тебя, Соф. Я повёл себя неосторожно, — говорит Колтон, наконец, разрушая тишину.

Мой маленький счастливый пузырь моментально лопается.

— Я этого хотела.

— Но ты же не пьёшь противозачаточные? Ты можешь забеременеть.

— Я знаю, — я смотрю прямо на него в ожидании ответа.

Его ответ — ленивая улыбка, осветившая всё его лицо.

— Понял.

Моё тело тонет в эндорфинах вместе с другими тёплыми чувствами. Мы с ним на одной странице. Это не какая-то интрижка. Это не что-то мимолётное или временное. В том, что мы делаем, есть и смысл, и глубина, и полная ясность.

— Иди сюда, — приказывает он голосом низким и скрипучим.

Я тянусь к нему, практически переплывая ванную, и, глядя на меня, Колтон усмехается. Я берусь за его колено и устраиваюсь напротив него. Раздвигаю ноги и располагаю их по обе стороны от его бёдер, опуская свои руки ему на плечи. Он обхватывает мои щёки и прижимается своим ртом к моему в сладком поцелуе.

— Спасибо тебе за эту ночь. За веру в меня. За то, что отдала мне себя.

Я медленно киваю, позволяя полноте этого момента и глубокому смыслу его слов впитаться.

— Ты была такой доверчивой, отправившись со мной домой в ту ночь. Такой сильной, — говорит он, зависнув ртом напротив моего горла.

— Я знала, что из всех тех мужчин той ночью, я должна была уйти именно с тобой, — отвечаю я.

— Ты принадлежишь мне. Навсегда.

— Да.

Никаких игр в скромность или же отрицания чувств, и мне это чертовски нравится.

Пока мы целуемся и обнимаемся в тёплой воде, я чувствую, как мужское достоинство Колтона удлиняется и растёт.

Я скольжу вверх и вниз по нему, поддразнивая нас обоих мыслью о том, как легко бы он погрузился в меня с помощью воды.

Опустив руки вниз, он сжимает мои груди, лаская их лёгкими прикосновениями.

— Я никогда не устану от этого, — говорит он.

— От чего?

— Прикасаться к тебе, зная, что ты моя.

Я чувствую то же самое и ни за что не хочу, чтобы этот момент заканчивался.

Колтон

Впервые занявшись любовью, мы были клубком отчаянных и борющихся конечностей, желающих оказаться как можно ближе друг к другу. В этот раз я держу её в своих объятьях, мы оба растянулись бок о бок в постели, и я обещаю не торопиться.

Я убираю ей волосы с глаз и смотрю на неё.

— Мне не следовало так забирать твою девственность, — я чувствую себя ужасно из-за того, что наш первый раз вышел быстрым жёстким трахом у стены. Никогда прежде я не терял над собой контроль от страсти, только с ней.