– Очень хорошо, – кивнул его приятель. – Если хочешь знать мое первое впечатление от нее, то я скажу: нет, она не сумасшедшая. Эммелина – одна из чистейших женщин, которых я встречал за последнее время. Но вот ты, Джефф, меня волнуешь. Не хочешь, чтобы я с тобой поработал?

– Зачем?

– Для начала я бы порекомендовал тебе обратить внимание на внезапные вспышки гнева, а потом мы бы потолковали с тобой о твоих навязчивых идеях, – разъяснил психиатр.

Если бы только Майк знал! У Джеффа действительно появились навязчивые идеи – о пуговицах и мочках ушей. А почему бы и нет? И если он думал о мочках ушей, так только потому, что не видел ничего больше. Кстати, этим же можно было объяснить и мысли о пуговицах. И это вовсе не означало, что он болен.

– Джентльмены! – Эммелина неслышно приблизилась к ним. Вид у нее был озабоченный. – Все в порядке? – спросила она. – Не хотелось бы быть невежливой, Джефф, но мне кажется, что нам не следует дольше задерживаться. Я беспокоюсь о Спайке, а впереди еще долгая дорога.

– О Спайке? – с интересом переспросил Майк.

«Нет уж, с меня хватит, – подумал Уэстон. – Безумный вечер, полный пуговиц и невозможности их расстегнуть». Сейчас он треснет Майка по физиономии!

– Когда вы в следующий раз задумаете совершить затяжной прыжок, – интимно зашептала Эммелина на ухо Майку, – сообщите об этом мне, чтобы я могла упаковать ваш парашют.

Ей ужасно захотелось выпить чаю. Эммелина тихонько выскользнула из кровати, вышла из своей комнаты и на цыпочках направилась в кухню, полагая, что весь дом уже спит. Потому что было уже три часа ночи.

Мисс Прайс увидела множество металлических банок цилиндрической формы, но она даже не заглянула в них в уверенности, что хороший чай не станут держать на виду. Наверняка у ее хозяина хватит на это ума.

Сначала Эммелина обшарила буфеты и шкафы, потом заглянула в кладовую и наконец в холодильник. Разумеется, чайных пакетиков нигде не было. Но они оказались в самой маленькой серебряной шкатулке. Причем это был не какой-нибудь чай, а ее любимый, сорта «Эрл Грей». Она набила пакетиками карманы халата и уже прихватила еще одну пригоршню, как вдруг в кухне зажглась люстра. Яркий свет поначалу ослепил Эммелину, но, даже несмотря на это, она разглядела в дверном проеме фигуру ассистентки Уэстона.

– Гретхен? – изумленно проговорила мисс Прайс, пряча за спиной руку с чайными пакетиками.

Высокая роскошная блондинка улыбнулась Эммелине и, покачиваясь, вошла в кухню. Вернувшись с обеда, Джефф вызвал ее по поводу очередного договора, и они заработались допоздна, так что Гретхен предпочла остаться в комнате для гостей, а не возвращаться к себе домой. Ее раскрасневшееся лицо было покрыто испариной, словно она только что занималась изнурительным физическим трудом. Волосы Гретхен завязала сзади в хвост.

– А я тебя искала, – заявила Гретхен. – Думаю, нам следует поговорить о грядущем благотворительном вечере, не так ли? Во-первых, тебе надо подумать, в чем ты туда пойдешь, а во-вторых, я хотела вкратце описать тебе приглашенных.

Гретхен молча подошла к холодильнику, вынула банку диетической колы, дернула за колечко и принялась жадно пить. Через мгновение она заглянула в буфет и разыскала там пакетик поп-корна. Пока Гретхен расхаживала по кухне, Эммелина лихорадочно озиралась в поисках уголка, где можно было бы спрятать чай. Тем временем помощница Джеффа направилась к микроволновке.

– Это будет демонстрация модного белья, – сообщила она, нажимая кнопочки на панели печки. Как только печь заработала, Гретхен повернулась к мисс Прайс: – Будут демонстрироваться модели известных дизайнеров, и, раз уж ты объявлена почетным гостем, думаю, тебе самой стоит выбрать, на что пойдут собранные гостями взносы. Таким образом мы и представим тебя. Ну, что скажешь?

– Звучит заманчи… – Эммелина осеклась, увидев, что в кухню, потирая заспанные глаза, ввалился ее воспитанник. Он был в огромной футболке и боксерских трусах.

– Почему ты встал? – спросила Эммелина.

– Я учуял запах поп-корна, – отозвался Спайк.

– Я как раз его жарю, – кивнула Гретхен. – Через минуту будет готов, так что заходи.

«Отлично, – подумала Эммелина, – скоро весь дом сюда явится…»

– Кажется, запахло поп-корном?

Услышав голос Уэстона, Эммелина попятилась назад к стойке. Кухня была огромной, а Джефф стоял в противоположном ее конце, у двери. У Эммелины от стыда закружилась голова. «Господи, только бы он не заметил чай!» – взмолилась она про себя.

– Что тут происходит? – поинтересовался Джефф. – Кто-то проголодался? – Заметив Эммелину, он направился к ней, вопросительно глядя на нее. – Ты разве не наелась в ресторане?

– Да нет, вообще-то наелась, – пролепетала Эммелина, отстраняясь от Уэстона. – Пожалуй, я пойду к себе.

Джефф посмотрел на пол, потом на нее, в его глазах загорелся опасный огонек.

– Ты что-то уронила.

Ни дать ни взять благородный рыцарь, готовый прийти даме на помощь. Сердце у Эммелины упало. Потому что Джефф опустился возле нее на колени, поднял выпавший пакетик чая и, подняв глаза, заметил полные чайной контрабанды карманы. Окончательно смутившись, она наконец-то решилась взглянуть на него, чтобы услышать:

– Вам не кажется, что безупречной молодой леди, поклоняющейся старомодным викторианским ценностям, следовало бы соблюдать и старомодные викторианские правила поведения, а?

Эммелина уже решила, что наденет на благотворительный вечер, устраиваемый в ее честь. Выглаженное платье аккуратно висело на плечиках на двери ее зеркального шкафа. Но, войдя в комнату, она увидела элегантный подарок, лежавший у нее на кровати, – блестящую белую коробку с огромным бледно-розовым, с золотыми краями, бантом, в складках которого пряталась роза. В коробке лежало то самое облегающее фигуру платье, которое Джефф предлагал ей в Ла-Джолле. К подарку также прилагалась записка, в которой говорилось, что из-за обилия дел он не сможет проводить ее на вечер, но что там они обязательно встретятся. Джефф также выразил надежду, что Эммелина наденет это платье.

Вот так. Он всего-навсего надеется! Эммелина растерялась. Сначала она огорчилась, что они не поедут вместе. Уэстон на несколько дней уезжал в деловую поездку, и Эммелину не переставало удивлять, как она по нему соскучилась. Правда, вместе со Спайком и Гретхен они то и дело где-нибудь бывали, и мисс Прайс радовалась, что ее воспитанник быстро привыкает к этому странному новому миру, полному прогулочных аллей, автомобильных стоянок, небоскребов и тому подобных вещей. Да, днем она отвлекалась, но к вечеру чувствовала непонятное опустошение. Прежде Эммелине и в голову не приходило, что она когда-нибудь захочет находиться в обществе какого-нибудь мужчины.

А платье… Оно было нежным и светящимся, как восход солнца. И хотя Эммелина втайне восхищалась смелым поступком Джеффа, ей было невдомек, что он хотел сказать своим подарком.

Она прикоснулась к переливающейся ткани платья и затрепетала сама. Должно быть, он представил себе, как она будет в нем выглядеть… Едва Эммелина представила то же самое, она поняла, что надеть чудесный туалет не в состоянии. Ведь она не сможет надеть под него белье, не так ли? А вдруг Джефф захочет дотронуться до нее, ощутить, как это платье прилегает к ее коже и каково это – раздеть ее?

До смешного просто, подумала Эммелина. Бретелька там, бретелька тут – и вечернее платье легким ветерком опустится к ее ногам. И что он подумает, если она все-таки наденет его? А что, если Джефф догадался, что ей придут в голову все эти мысли?

Платье, которое она собиралась надеть, теперь казалось Эммелине просто ужасным. А ведь она считала это крепдешиновое, в цветочек, одеяние с вышитым лифом чуть ли не верхом совершенства. Нет, такое подходит только для занудной классной дамы.

Находясь в затруднении, Эммелина переводила взгляд с платья для классной дамы на платье, подаренное Уэстоном. Ну хоть примерить-то подарок можно! Эммелина дрожащими руками вынула платье из коробки и увидела, что там лежат еще два подарка. В пакетике из блестящего целлофана светлело нечто из шелка и кружев, и, лишь прижав эту непонятную вещицу к бедрам, она догадалась, что это трусики. От изумления Эммелина даже присвистнула. Что, интересно, Джефф себе вообразил, когда покупал ей такое!