Оливия рывком натянула очередное воздушное творение кутюрье через голову и расправила складки на стройных бедрах. Она уже проделывала это раз восемь, после чего выходила в салон, где Марко, развалясь в кресле, критически осматривал ее, заставляя поворачиваться и прохаживаться туда-сюда. После чего он забывал о присутствии Оливии, и они с Марией долго что-то обсуждали на испанском, предположительно — достоинства и недостатки ее фигуры. А затем Марко произносил одно лишь краткое «нет» и все начиналось заново.

То есть это Оливия думала, что они обсуждают фасон платья и как оно сидит на ней. С тем же успехом они могли рассказывать друг другу анекдоты или назначать свидание. Оливия чувствовала себя полной идиоткой. На этот раз она даже в зеркало не взглянула, а сразу вышла в салон.

— Ну, а это как? — грубо прервала она интимную беседу.

Теперь Мария сидела вполоборота к Марко и очень, очень близко к нему. Скоро она к нему на колени усядется, в ярости подумала Оливия. Невооруженным глазом видно, что они старые приятели. А может, даже больше чем приятели. Ей-то, конечно, безразлично, но...

Марко поднял глаза, и выражение их изменилось. Он медленно, медленно прошелся взглядом по всей ее фигуре — по шее, по плечам, по бедрам.

— Ты прекрасна, — тихо сказал он.

Она почувствовала, что его жадный взгляд обжигает ее. Опустила глаза и залилась румянцем. Оказывается, корсаж платья, плотно облегая ее талию, оставлял бюст почти открытым. Не было даже тонюсеньких бретелек. Юбка же не доходила до колен. Все это маленькое творение было сплошь расшито мелким жемчугом. Столь смелый наряд Оливия надевала единственный раз. Это было то самое красное платье Памелы. Возможно ли, одеваться так нескромно на свадьбу?

— К платью есть жакет, — словно услышав ее мысли, сказала Мария.

— Нет! — скомандовал Марко. — Подожди.

И Оливия послушно обернулась к нему.

Он вскочил и остановился посередине салона. Она подняла было на него глаза, на этого огромного, мощного, сильного человека, и сразу же опустила. Он же медленно обошел вокруг нее, откровенно любуясь.

— Я пойду за жакетом, — не выдержала она, но сильные загорелые пальцы сомкнулись вокруг ее талии.

— Подожди немного. Дай мне полюбоваться, — тихо сказал Марко, лаская ее глазами.

Она таяла под его взглядом, и от его низкого, негромкого, хрипловатого голоса у нее закружилась голова. Наконец, он шагнул назад.

— Вот ее платье, — сказал он Марии. — Она выглядит великолепно. Ты согласна?

Похоже, я здесь лишняя, с тоской подумала Оливия.

— Ну, это так это, — сказала она равнодушно и отправилась в кабинку для переодевания.

Но на этом покупки не закончились. Через час ее гардероб пополнился тремя выходными платьями, целым ворохом повседневной летней одежды (хотя вряд ли одежду с такими громкими именами на этикетках и с такими пугающими ценниками можно, вообще, назвать повседневной), а еще несколькими весьма смелыми комплектами белья, которые выбрал для нее Марко. Сама она ни за что не осмелилась бы купить такие вещи.

— Тебе непременно нужно было с Марией советоваться по поводу кружевных подвязок? — ядовито поинтересовалась Оливия, выходя, наконец, из магазина. — Мне в жизни не было так стыдно.

Он взглянул на нее с ласковой насмешкой. Они как раз перешли на другую сторону улицы и теперь выбирали столик в ресторане. Марко пододвинул ей стул, и она уселась за столик.

— Когда ты краснеешь, — заметил он, — ты выглядишь, как наивный ребенок.

И Оливия еще гуще залилась краской.

— Да я бы в жизни такое не надела! — воскликнула Оливия.

— Очень жаль, — пожал плечами Марко. — Не отказался бы взглянуть на тебя в кружевном поясе с подвязками и маленьких трусиках.

— Ты отвратителен! — взорвалась Оливия. — Впрочем, чему я удивляюсь. В твоем возрасте тебе, видимо, нужны такие возбуждающие штучки.

Она, намеренно, ударила в больное, как ей казалось, место. Но он ничуть не разозлился.

— Смелая ты, как я погляжу, когда между нами стол и вокруг полно народу, — усмехнулся он. — Но я не советую бросать мне вызов. Ты ведь в вопросах секса новичок.

И он с циничной насмешкой в глазах уставился на нее через стол своими черными глазами. Ей потребовалась вся сила воли, чтобы выдержать его взгляд.

Она прищурилась в ответ:

— Зато я, в отличие от тебя, достаточно молода, чтобы чему-то научиться!

Он на мгновение опешил, а потом от души расхохотался, откинув голову.

— Ты хоть понимаешь, глупенькая девочка, что ты только что сказала? — спросил он, отсмеявшись.

— Я не девочка и не глупенькая! — выпалила Оливия.

Он протянул через стол руку и сжал ее ладонь.

— В таком случае, будем считать, что ты только что предложила мне научить тебя всему, что я сам умею, — понизил он голос. А потом поднес ее руку к губам и поцеловал ладонь. — Спасибо тебе, дорогая.

Только тут Оливия поняла, какую глупость сморозила, и как превратно он понял ее слова. Она открыла, было, рот, но тут подошел официант.

— Хочешь шампанского, дорогая? — улыбаясь, предложил Марко.

Почему бы и нет? Напиться — пожалуй, это совсем не плохая идея. Особенно, если учитывать, что это единственная мысль, какая имеется сейчас у нее в голове.

Он пристально взглянул на нее своими глазами-маслинами.

— Нет, это неудачная мысль. Алкоголь не решает проблем, дорогая, он лишь создает новые. Поверь моему опыту, я знаю.

Он что, телепат? Почему-то это ее совсем не удивило. Она скривила губы:

— Тебе ли не знать, о повелитель, овладевший всеми тайнами мира, познавший тысячи женщин.

— На этот раз я принимаю это как шутку, — улыбнулся Марко, но в голосе его зазвенел металл. ? Выпей шампанского. Тост за нас и за наше счастье. Наш брак, Оливия, будет таким, каким ты захочешь его сделать. Он может стать очень счастливым или очень, очень неудачным.

— Почему обязательно я? — подозрительно осведомилась Оливия. — В браке два партнера.

— Обязательно ты. Потому... — Марко откинулся в кресле. — Потому что я точно знаю, чего жду от этого брака. А ты пока нет.

— Я точно знаю одно: я, вообще, не хочу выходить за тебя замуж. А делаю это по одной простой причине: не желаю стать банкротом и хочу сохранить крышу над головой. Для своего брата, прежде всего. И поскольку ты не будешь частым гостем в Ковердейл-парке, а я не собираюсь никуда оттуда уезжать, то мы не будем часто видеться. Наш брак, таким образом, придет к скорому и безболезненному завершению.

Какого черта церемониться! У нее и так проблем много — маленький Джонни и карьера впереди. И если, Бог даст, она не забеременеет, то она, возможно, вскоре выберется из этой передряги. А Марко... в конце концов, у него есть давняя подруга, Тереза.

Она изобразила на лице обворожительную улыбку и подняла бокал.

— За нас! — провозгласила она и одним глотком осушила бокал. — Но скажи, а как твоя помощница встретила радостное известие? Или ты оставил Терезу в неведении?

Он удивленно приподнял смоляную бровь,

— Интересуешься моим бизнесом? Вот удивила!

Ее понесло.

— Люди говорят, что Тереза для тебя — больше, чем партнер в бизнесе. Надеюсь, ты сообщил ей о перемене в твоем семейном положении. Это ведь вопрос хороших манер, знаешь ли, — натянуто улыбаясь, сказала она.

Его глаза приобрели стальной оттенок.

— Естественно, сообщил, — кратко ответил он. — Тереза — моя правая рука. Она должна знать, где меня искать в случае необходимости.

Она залилась краской.

— Что касается остального, — вкрадчиво промолвил он, — то я к сплетням не прислушиваюсь. И тебе не советую.

— Так значит, — не унималась Оливия, — ты утверждаешь, что никогда не спал с Терезой?!

— Нет, ? сладко улыбнулся Марко. — Я ничего не утверждаю. Но приятно видеть, что ты, моя дорогая, ревнуешь!

Оливия наблюдала, как Марко допивает вторую чашку кофе. Он плотно позавтракал: съел яичницу с ветчиной и три круассана, щедро намазывая сверху сливочное масло. Оливия же не могла себя заставить съесть ни кусочка. У него, казалось, было совершенно безоблачное настроение, и он мило улыбался ей с другого конца стола. Вот сейчас он оживленно рассказывал: