Открытие сезона и показательные забеги, однозначно, принесли удовлетворение Дэлрою. Он гордо вынес все нападки со стороны соперников, все грязные высказывания в сторону его конезавода.

Во всяком случае большинство всё равно сделали свой выбор в пользу Horses&Jones. Поэтому он питался большой надеждой на эту неделю забегов, так как материальное положение неплохо бы улучшить.

Главный его конкурент Уильям Лэнг также представил неплохих лошадок, он разводил преимущественно белые породы и его конезавод Lang Whait Horses имел значительно больше голов, чем у Дэлроя. И Лэнга немного задевало, что Horses&Jones всё время превосходил его по ставкам. Выслушав порцию яда от противника, Дэлрой ещё немного поулыбался всем «богатеям» на вечеринке и отправился домой.

Тем более Дэлрой был выбит из равновесия поведением Елены. Он сделал вывод, что дорогие вещи отбивают у девушек все моральные принципы.

Вот и Елена, надев это платье и босоножки, напрочь забыла даже своё имя. Естественно, Дэлрой понял с кого снято это дорогущее барахло, но это не давало ей право представляться всем её именем. Имя Энжелин Аморти звучало из её уст на каждом шагу, она грубила в ответ на лесть и вела себя вызывающе. Он вежливо попросил Елену прекратить, но та и не думала слушаться.

Он видел в её глазах обиду и злобу. И даже прекрасно понимал почему она устроила этот спектакль. Елена пыталась быть ею для него. Быть такой, какой Энжелин выставляли в высшем обществе и в прессе. Но теперь Дэлрой знал, что Энжелин совершенно не такая, какой показывала её Елена…

И от этого она ещё больше бесила его. После десятого замечания и просьбы прекратить, Елена и вовсе исчезла. Он поискал её ещё немного и, отчаянно махнув рукой, уехал домой. Бывало же такое не раз, вернётся когда нагуляется.

Уже по дороге к дому Дэлрой слегка переживал за то, чтобы эта плохо сыгранная роль в театре одного актёра, не стала бы для Елены последней…

Энжелин за последний час просыпалась несколько раз. Она смотрела на пустую кровать Елены и в голове возникали картинки, как она хорошо проводит время рядом с Дэлроем.

Она представила, как Елена веселится, общается с людьми и даже, возможно, танцует. У Энжелин в памяти заиграла любимая песня и она представила, как бы она могла танцевать. Энжелин обожала танцевать, это было то, за что она любила ночные клубы. Выход души, так пламенно отдававшейся ритму музыки.

Она поднялась с постели, решив добрести до кухни и выпить стакан лимонной воды, которую чудесно готовила Кира. И так как музыка в мыслях ещё играла, Энжелин стала плавно танцевать ей в такт, совершая разные движения телом.

Она так отдалась этой затее, что когда оказалась в полумрачной гостиной, то дала волю своему соло. Закрыв глаза и напевая себе полушепотом, она исполняла зажигательный танец. Она то раскидывала руки в стороны, то проводила ими себе по телу и соблазнительно приседала, медленно крутя бёдрами.

— Браво… — услышала она одобрительный голос Дэлроя. — Потрясающе!

Энжелин резко дёрнулась от неожиданности ситуации. Выпрямилась и уставилась на него. Он сидел за столом и, подставив кулак под подбородок, наблюдал за Энжелин. На лице отчётливо поселилась ироничная нахальная улыбка.

— Ну! Давай продолжай! — он откинулся на спинку стула, по хозяйски раздвинув колени.

Энжелин обратила внимание на бутылку с виски на столе и стакан с ним в руке Дэлроя. Она поняла, что он не трезв.

Дэлрой приметил взглядом то, что она опять в одной сорочке.

У Энжелин собрался нервный комок в горле. Она увидела взгляд «похотливого самца» в его глазах и пожалела, что не накинула халат.

Ты жаждешь её… Вновь заговорил голос Елены у неё в голове. И Энжелин не очень бы хотелось, чтоб он утолил эту жажду в таком состоянии. И представила, как уже она будет умолять Дэлроя быть нежнее.

Она стояла, как вкопанная, глаза её волнительно бегали из стороны в сторону.

— Где Елена?

— Зачем тебе Елена? — говорил Дэлрой блаженным голосом. — Или этот танец для неё? — издевался он.

Энжелин убрала с лица растрепавшиеся волосы и вздохнула.

— Ни для кого. Я просто вышла попить воды.

Улыбка сошла с лица Дэлроя. Он залпом осушил стакан, не сводя с неё глаз. И лишь только поморщил нос от выпитого. Энжелин поняла, что надо уходить, потому что взгляд у него уже был, как у льва перед прыжком. Она без резких движений направилась на кухню.

Энжелин подсознательно знала, что он пойдёт за ней. Налив в стакан прохладный напиток, она и глотка не успела сделать, как дверь открылась и появился Дэлрой. Она так и осталась стоять у холодильника, держа стакан с водой в руке.

Но, когда Дэлрой начал неторопливо приближаться, попятилась назад до тех пор, пока не упёрлась спиной в кухонный стол.

— Держи себя в руках! — сделала она попытку остановить его.

Но тот был твёрд в своём намерении. Он подошёл вплотную и облокотился на обе руки об стол, ограничив тем самым её путь к побегу.

— Ты так зажгла в гостиной, что я горю… — заговорил он с вожделением. — А теперь, говоришь держи себя в руках? Я не хочу держать себя… Я бы подержал в руках тебя! — его глаза блуждали по ней.

Дыхание Энжелин участилось, внутри всё сжалось в тугой узел от безысходности.

Она совершенно не знала, что ей делать. Посмотрев на стакан с водой, решила что это лучший выход. Холодная вода лилась медленно на голову Дэлрою, он лишь зажмурил глаза.

— Остыл? — спросила она, когда вода в стакане закончилась.

Он открыл глаза и Энжелин поняла, что это не помогло.

Дэлрой слизнул с губ стекающие капли, пробуя на вкус.

— Ммм… — промычал он. — Моя любимая, лимонная…

Он грубо поглотил её рот в поцелуй. Дэлрой целовал жёстко, требовательно, практически не оставляя возможности перевести дыхание. Он с силой прижал к себе Энжелин, и та ослабела от его натиска. Стакан выпал из её рук и с грохотом упал на пол. Он слишком настойчиво задрал ей сорочку до талии и, приспустив трусы, крепко сжал голые ягодицы ладонями.

Энжелин протяжно простонала, полностью сдалась и обняла Дэлроя, когда тот обхватил за талию и усадил на край стола.

Страсть разгоралась в ней так быстро, что когда он прервал поцелуй, она сама подставила свою шею под его нежные покусывания, а затем и грудь, которую он ласкал через ткань сорочки.

Его руки нагло гладили внутреннюю часть бедра, касаясь большим пальцем чувственного места. Энжелин отзывалась на каждое его прикосновение, впиваясь пальцами ему в плечи.

— Энжелин… прогони меня! — прохрипел Дэлрой. — Скажи мне, нет!

Это была пытка для него, он презирал своё бессилие перед желанием к ней.

— Энжелин! Останови меня!

Он вернулся к её губам и терзал их своими.

— Останови! Прошу тебя, Энжелин! Скажи нет!!! — прокричал на неё.

Дэлрой сжал до боли её бедра, издав животный рык, насильно оттолкнул Энжелин и отошёл подальше.

— Ну же, накричи на меня!!! Скажи, что ненавидишь!!! — продолжил раздражённо он.

Энжелин сидела в полном смятении, смотрела на него с тревогой и испугом в глазах.

Он немного перевёл дыхание и унял гнев.

— Скажи… что не хочешь меня! — добавил он с некоторой досадой.

Энжелин замотала головой.

— Ты меня пугаешь… — с трепетом сказала она, смотря в его глаза.

— Да. Именно от этого у тебя мокро между ног… — злобно упрекнул он её.

— Разве, не этого ты хочешь?

— Я презираю себя за то, что этого хочу!

Дэлрой постоял ещё немного, окончательно успокоился и спокойным шагом стал уходить.

— С твоим появлением я только всё больше теряю! — сказал он, громко хлопнув дверью.

Энжелин слезла со стола и её ноги отказались стоять на твёрдой поверхности. Она тихонько опустилась на пол.

Так не должно быть! Она просто не выдержит всего этого. Не сможет находиться рядом с ним… Зная, что Елена посещает его спальню каждую ночь!

Дэлрой уже более менее успокоился. Он сидел на постели и обдумывал все эти события. Как произошло, что Энжелин заняла часть его жизни, залезла в тот уголок, куда он никогда никого не пускал…