— Цвет, — она ласково погладила ящерку, — спасибо тебе…

Селения тихо хихикала глядя, как служанки пытаются втиснуть ее ножку в высокие сапожки на шнуровке. Ей было так хорошо, как никогда в жизни, вот только корабль все время шатало и она каждый раз с трудом удерживалась, чтобы не упасть.

— Ты зачем ей там много дал? — зашипел лорд Витте лекарю, когда увидел ее в таком состоянии.

Лекарю сказать было нечего, он и сам видел, что многовато дал.

— Лорд Витте, — радостно закричала Селения и бросилась ему на шею, ощутимо наступив на ногу лорда уже одетым сапогом, — я вас так люблю! Вы такая сволочь подлая, хи-хи, но я вас все равно та-а-а-ак люблю. А вы меня любите? Лорд Витте, вам женщина задает интимный вопрос, а вы отворачиваетесь! Где ваше мужское достоинство я вас спрашиваю!

Герцог побагровел от подобного вопроса, и постарался отцепить ее руки от своей шеи, с трудом ему это удалось, и он попытался, оставив ее служанкам выбежать из каюты, не тут-то было. Селения пьяной походкой, значительно прихрамывая в ввиду того, что сапог на ней был всего один выскользнула на палубу за ним и дурным голосом закричала:

— Лорд Витте стойте. У вас, что совсем нет мужского достоинства? Даже вот такого маленького? — она продемонстрировала, какого именно размера на своих тонких пальчиках, и на палубе грянул мужской хохот.

Бедный лорд тоскливо посмотрел на воду, понимая, что после такого представления его достоинство будут обсуждать во всех портовых кабаках, а король лично спросит, что именно имела в виду его невеста.

— Ваше высочество, — он быстро подошел к ней и аккуратно подтолкнул к каюте, — прошу вас, возвращайтесь к служанкам, вам нужно одеться.

Результат был неожиданным, принцесса резко села на палубу и обхватив голову руками запричитала:

— Никто меня не любит. Один принц женится, потому что его мамочка заставила, второй огненный, потому что извращенец, король потому что… не помню почему, а орк вообще не люби-и-и-ит. Люди добрые, разве я такая страшная? — благодарная публика в лице матросов и многочисленных утренних прохожих участливо внимала ее горестям, — я к папе хочу, домой хочу, не хочу-у-у-у за-а-а-амуж… а они меня укра-а-а-али-и-и-и, и заму-у-уж выдаю-у-у-у-у-у-ут… бедная я несчастная-а-а-а-а-а-а…

Лорд Витте нервно оглянулся на матросов, и понял, что простой народ искренне сочувствует девушке.

— Принцесса, — зашипел он, сильно схватив за плечо, — немедленно вставайте и вернемся со мной в каюту.

Она заплакала еще громче, сквозь всхлипы, продолжая говорить, как сильно замуж не хочет, и какая она несчастная и никто ей помочь не хочет. На пристани уже послышался возмущенный ропот.

Осознав бессмысленность уговоров, герцог подхватил девушку и понес к каюте, невзирая на ее сопротивление. И тут ситуация совсем вышла из-под контроля, потому что дорогу ему преградил один из матросов. Второй подошел и молча забрал у него с рук рыдающую Селению.

— Вы что делаете? — Лорд почувствовал холодок страха, прошедшийся по спине.

— Правильно, — закричала с пристани торговка с корзиной яблок в руках, — нечего этим богачам девочку мучить. Опоили ее какой-то хренью, и думаете, все вам с рук сойдет.

— Давайте девочку сюда, мы ее в храм науки отнесем, ей там маги помогут. Нечего позволять этим зажравшимся мордам обижать простых людей!

— Спасем бедное дитя, от рук богатых извращенцев!

Матрос, державший Селению быстро зашагал к спуску на пристань, принцесса держалась за него крепко, даже в таком состоянии понимая, что ее пытаются спасти. Лорд Витте, увидев, что девушку матрос уносит в толпу, дурным голосом закричал:

— Стража, остановите бунт, эти идиоты уносят невесту к….

Больше он сказать ничего не смог, ибо торговка ловко запустила в него яблоком, и попала прямо по лбу. Потирая шишку, герцог едва увернулся от кочана капусты, которым тоже явно метили в него, и спрятался за стражника. На пристани творилось нечто невообразимое, простой народ, давно принижаемый и обижаемый дворянами, нашел отличный повод для мести, в виде спасения прекрасной девушки из лап богачей-извращенцев и теперь толпа бушевала вовсю. Удобно устроившись на руках матроса, предусмотрительно отошедшего подальше, она с интересом следила за происходящим. Вот лорда Витте вытащили с корабля на пристань, и кажется, заставляют жениться на девушке, которая во всеуслышание заявила, что носит ребенка от этого извращенца и что ее тоже похищали вот так вот полгода назад. Некоторые матросы открыто ржали, по-видимому, они были с ярко-накрашенной девушкой хорошо и близко знакомы, но народ горел праведным гневом, и часть толпы потащила бледного герцога в ближайший храм Богини Судьбы. Затем с палубы корабля стащили стражников и наконец, лекаря, которого принцесса во всеуслышание обвинила в морении ее голодом и опаивании странным напитком, помутняющим рассудок. Народ рассудил, что с лекарем нужно поступить также, в него насильно влили вино из маленького бочонка, и отпустили резко опьяневшего мужчину, открыто потешаясь над его пьяной походкой. Всем было очень весело, особенно принцессе, которую, наконец, опустили и помогли снять единственный сапог. Народ пел, плясал, пил вино, вытащенное с корабля и азартно громил портовые лавки и кабаки. Принцесса босиком танцевала по очереди с матросом, который ее спас, и тремя студентами-магами, предложившими отвести ее в Храм Магии, где ей обязательно помогут. Матросы пьяно уговаривали ее послушаться магов, и мотать подальше от короля, у которого куча любовниц ей все равно хорошо жить не дадут. Она уже собиралась последовать их совету, как из храма Богини Судьбы вернулся довольный народ, неся на руках счастливую невесту, и горько рыдающего лорда Витте. Это надо было отпраздновать, и народ открыл очередную бочку с вином.

Все закончилось неожиданно быстро, с появлением огромного отряда стражи, во главе которого на белоснежном жеребце ехал король Индар. Короля Селения и народ увидели не сразу, она была занята выплясыванием на перевернутой вверх дном бочке, народ любованием ее танцем, матросы дракой за право сопровождать ее в Храм Магии, несколько женщин дрались за роль быть невестой лекаря, а герцог и лекарь были заняты рыданием над своей горькой судьбой.

— Любимая! — король несколько минут тоже с удовольствием наблюдал за ее танцем, но его отвлекли неприличные высказывания в толпе по поводу ее прекрасных ножек. Селения обернулась, и тяжело дыша, постаралась рассмотреть того, кто так нагло прервал ее танец. На крик короля обернулся и народ. Герцог с лекарем, обнявшись зарыдали от радости, а новоиспеченная жена герцога, вцепившись в его ногу, громко заголосила, что никуда его не отпустит.

Король махнул рукой и стражники бросились разгонять толпу. Толпа, осознав преимущество противника в численности, бросилась врассыпную. Селения одиноко стояла на высокой бочке, нет, она с удовольствием тоже бросилась бы в рассыпную, но для этого нужно было еще и спустится с бочки, которая постоянно качалась. Король неторопливо подъехал к беспомощно оглядывающейся девушке, он прекрасно видел, что к ней на помощь бросались и матросы и мужики из толпы, но стражники попытки спасти принцессу пресекали быстро, и она так и стояла одиноко на бочке.

— Ну, здравствуй мой ангел, — он приподнялся на стременах, и аккуратно сняв ее с бочки, усадил перед собой. Затем король снял свой белоснежный плащ и, укутав невесту, отдал приказ возвращаться в замок.

Селения прижавшись к его груди спокойно уснула, видимо вино и странный напиток смешавшись в ее крови, превратились в снотворное, но короля такой поворот событий вполне устраивал.

— Моя нежная роза, просыпайся скорее, красавица.

Селения почувствовала нежные прикосновения к своей руке и открыла глаза. Она лежала в украшенной белоснежными цветами огромной спальне с зеркальными стенами. Кожу ласкали шелковые простыни, а руку покрывал поцелуями, стоящий на коленях возле кровати король.