В данной ситуации я почел за лучшее промолчать. Сила была на его стороне. Надо ожидать насмешек и издевательств.

— Ваше поведение свидетельствует о том, что вы изменили свое мнение о фундаментальных ценностях западной цивилизации, к числу которых, несомненно, относится право человека на жизнь. Вы стреляли в моего слугу на вилле «Жасмин». Это, конечно, пустяк. Но ведь вы на этом не остановились! Вам повезло, что я оказался рядом, иначе какой-нибудь ночной автомобилист нашел бы на дороге два трупа, в одном из которых опознали бы вас, а в другом — начальника моей личной охраны Тану Тхата.

— Надеюсь, он подох? — мрачно спросил я.

Ни один мускул не дрогнул на маскообразном лице.

— Вы опрометчивы, — спокойно продолжил Фу Манчи. — Я старался не причинять вам зла, но вы сами, по собственному почину, восстановили меня против себя. Надеюсь, вам представится возможность выразить мне свое раскаяние. Здесь, в Китае, у вас будет достаточно времени.

— В Китае?

Я как бы со стороны услышал свой полный ужаса голос. Мои глаза уставились в стенку, будто пытаясь взглядом проникнуть сквозь нее и проверить невероятное утверждение.

Боже мой! Возможно ли это? Как долго я был без сознания? Мог ли этот сумасшедший — а он сумасшедший, в этом не может быть никаких сомнений, — мог ли он переправить меня контрабандой в каком-нибудь гробу из Франции в Китай?

Стены не давали ответа на мои немые вопросы. Тогда я стал всматриваться в лицо Фу Манчи, надеясь прочесть что-нибудь в нем, но не смог.

— Вы поставили меня в безвыходное положение, — продолжал между тем доктор Фу Манчи. — Вы мешали мне спокойно заниматься своим делом. Из такой ситуации есть только два выхода: или вы умрете, чего я бы, честно говоря, не хотел, или вы будете работать на меня.

Он повернулся ко мне спиной и пошел назад, к потайной двери, которая бесшумно открылась, едва он подошел поближе.

— Следуйте за мной, — бросил он через плечо.

Я подумал, что попытка не пытка, и, весь сжавшись в предчувствии боли, шагнул прямо на черную линию.

Болевого шока не последовало, но мне все равно было страшно идти, и я внимательно смотрел себе под ноги, чтобы не наступить на другую линию. Китаец бесстрастно ожидал меня в дверях.

Мне вдруг страшно захотелось броситься на него и бить, и бить, душить этого изверга рода человеческого. Но я благоразумно сдержался. Мало ли сюрпризов ожидает европейца в сверхоборудованной китайской лаборатории?

Я встречал китайцев, даже работал вместе с ними. То были простые, трудолюбивые и вежливые люди. Я, конечно, слышал о будто бы свойственных этой нации коварстве, жестокости и вероломстве, но сам не испытал их. Похоже, мне представляется уникальная возможность узнать худшего представителя этого народа. Если я останусь жив, то буду обладателем ценнейшего опыта.

Так думал я, глядя в спину своему проводнику.

— Кстати, — сказал он не оборачиваясь, — не вздумайте напасть. Лучше поверьте на слово: ничего хорошего из этого не выйдет. Входите.

Вслед за ним я переступил порог и оказался в небольшой библиотеке с книжными полками вдоль стен и несколькими письменными столами посредине. Книги, некоторые с неизвестными мне буквами или иероглифами, заполняли собой все помещение. Только пол был свободен от них.

В комнате витал слабый запах опиума. На одном из столов стоял бронзовый поднос, на котором я разглядел причудливого вида кальян.

Свет в библиотеке шел от яркого желтого шара на эбонитовой подставке в углу и от оранжевого, висящего на шнуре почти у самого потолка абажура.

В библиотеке мы не задержались, прошли по ее роскошному ворсистому ковру и оказались в огромном стеклянном зале.

Пол его застилал ковер из уже знакомого мне материала, а потолок терялся в вышине, создавая, с помощью особой системы подсветки скрытыми лампами, иллюзию голубого неба над головой.

Было очень душно и сыро, пахло гниющими растениями. Вокруг росли пальмы, папоротники, лианы и диковинные цветы, из которых мне были известны только оранжевые орхидеи.

Это было царство растений. Местами они так разрослись, что делали тропинки, оставленные для людей, совершенно непроходимыми.

Мы обходили сказочные джунгли, и я выяснил, что оранжерея разделена на секции, климат в которых плавно менялся от экваториального к субтропическому. Переход из одной секции в другую осуществлялся с помощью своеобразных шлюзов, то есть промежуточных комнат с двумя дверями. В одну мы входили и она запиралась, потом мы ждали, пока температура в комнате сравняется с температурой в нужной нам секции. Затем открывалась вторая дверь, чтобы захлопнуться, как только мы выйдем из шлюза.

Должен признать, что обстановка подействовала на меня ошеломляюще. Я ходил раскрыв рот, позабыв обо всем на свете, как будто попал в рай. А это в общем-то и был настоящий рай. Рай для гениального ученого, вырастившего в своей лаборатории все известные на Земле растения.

Доктор Фу Манчи демонстрировал мне свои богатства.

Сначала он показывал более или менее знакомое мне. Я ведь много путешествовал по джунглям Бразилии, по горам острова Борнео, по болотам Бирмы… Не все воспоминания вызывали ностальгическое чувство.

— А вот это — гибрид манго с яблоком, — сказал доктор Фу Манчи, — выведенный мною три месяца назад. Обратите внимание, рядом с ним растет цветок с тяжелым запахом. Cympodium cycaste. Впечатляет, не так ли? Или вот еще цветок. Слишком большой бутон, правда? Побочный продукт, помесь розы с пионом. Я оставил его просто так, он чем-то забавляет меня…

В одном узком месте, через которое нам пришлось буквально продираться, доктор Фу Манчи вдруг замер.

Проследив за его взглядом, я заметил множество насекомоядных растений и колонию мушек, похожих на дрозофил.

— Эти растения очень пригодились мне в некоторых экспериментах. Ваша работа, может быть, будет связана с насекомоядными. Очень интересная для исследования область. Пойдемте в ботаническую лабораторию.

Он открыл дверь и знаком пригласил следовать за собой.

Я повиновался.

— Вы будете работать у коллеги Тренка.

— Что? — вырвалось у меня. — У доктора Тренка? Он же умер пять лет назад на Суматре!

Доктор Фу Манчи открыл другую дверь, за которой оказалась прекрасно оборудованная лаборатория, хотя и много меньше той, которую я уже осмотрел.

Китаец, одетый в комбинезон наподобие моего, поклонился моему спутнику и замер, ожидая распоряжений.

Посредине комнаты, за столом, склонившись над микроскопом, сидел русоволосый бородатый человек.

Однажды я с ним разговаривал, несколько раз слушал его лекции. Когда он поднялся и повернулся к нам лицом, последние сомнения оставили меня.

Это был датчанин Герман Тренк, умерший около пяти лет назад!

Доктор Фу Манчи посмотрел на меня.

— В этих стенах вы еще не раз встретите людей, которых считают умершими.

Затем он повернулся к доктору Тренку.

— Коллега Тренк! Разрешите представить вам вашего нового помощника коллегу Алана Стерлинга! Вы, конечно, слышали о нем.

— О да! — ответил датчанин, протягивая руку для пожатия. — Очень рад знакомству, мистер Стерлинг! Мне очень приятно будет работать с вами. Я знаю и очень высоко оцениваю вашу работу в Бразилии с экспедицией Ботанического общества.

Не веря себе, я пожал протянутую руку. Несомненно, я спал и видел сон!

Доктор Герман Тренк имел в свое время очень большой научный вес. Видимо, я все-таки в загробном мире для научных работников, высшее счастье для которых — работа, а руководит всеми исследованиями самый лучший ученый всех времен и народов.

— Я прошу простить меня, мне нужно сказать пару слов магистру.

Я ничего не ответил На меня напал столбняк. Слишком много впечатлений для одного дня.

Доктор Тренк суетился вокруг Фу Манчи.

— Не совсем… — вскоре сказал тот, отрываясь от микроскопа. — Но вы на верном пути.