— Нет, это особая дама. Я столкнулся с ней вчера, к северу от города. Она читает вашу газету и знает, как меня зовут, поэтому она живет где-то поблизости. Примерно вот такого роста, — он показал на уровень своего плеча, — стройная, с золотистыми волосами и глазами цвета морской пены. Зовут ее Виктория.

— Вы говорите так поэтически, видимо, здесь пахнет любовью. Забудьте о ней. Виктория Элизабет Лафтон уже помолвлена. Чарльзу Эверетту осталось жениться на ней.

— Он высокий, крепкий, с темными волосами и самодовольной физиономией? — мрачно вопросил Рис.

— Да, и ярый республиканец, — торжественно провозгласил Майк. — А его будущий тесть еще похлеще, Ему принадлежит крупнейший банк в Старлайте. Много лет назад он женился на денежном мешке, жена его с востока Америки. Она из клана Лоджей, обитающих в Массачусетсе. Поскольку вы воспитывались в приюте Нью-Йорка, вы можете не знать, что это значит…

— Сестра Фрэнсис Роуз посоветовала мне прочитать кое-какие книжонки. Поэтому я в курсе, Майк, — огрызнулся Рис. — Мне известно, кто такие Лодаси. Значит, ее отец — владелец банка Стоддард Лафтон. Я познакомился с ним месяц назад — в самый первый день моего появления в этом городе. Он предлагал мне работу, — Рис ухмыльнулся. — Майк, на следующей неделе я пришлю вам новое объявление.

Небрежно насвистывая, он повернулся, намереваясь уйти.

Виктория Элизабет Лафтон… Ей идеально подходило такое имя. Он так сосредоточился на мыслях о ней, что чуть не столкнулся с приземистой, полной женщиной, которая входила в это время в помещение редакций. Поддержав хорошо одетую матрону с розовощеким круглым лицом. Рис подчеркнуто извинился, церемонно сняв шляпу:

— Прошу прощения, мадам. Я не ушиб вас?

— Ну что вы, сэр! Вы до меня даже не дотронулись, а я из тех людей, которые могут выдержать довольно сильный натиск, Майк может это подтвердить, — добавила она, поворачиваясь к низкорослому ирландцу и приветствуя его.

— Разве вы не стыдитесь появляться в общественном месте с такими людьми, как я, Лаура Эверетт? — лукаво спросил даму Майк, увлекая ее в свой промозглый кабинет.

— Майк, довольно пустопорожней болтовни. Я принесла объявление о ежемесячной встрече членов моего садового клуба, — она протянула ему лист бумаги и опять посмотрела на Риса.

— А кто этот симпатичный проказник?

— Вы поразитесь, — шепнул ей редактор. — Он даже еще более низкого пошиба, чем я.

— Я не склонна верить изобретенным людьми химерам, — ответила она, а ее танцующие голубые глаза оценивали дорого одетого незнакомца.

— Я Рис Дэвис, мадам. Боюсь, что Майк прав.

Я владелец салуна.

— А вы думаете, я борюсь за воздержание? — заметила она с улыбкой, от которой несколько приподнялись уголки ее рта. К удивлению Риса, дама протянула, ему руку в безукоризненно чистой перчатке и представилась:

— Я Лаура Эверетт. Вдова Джекоба, — с гордостью добавила она.

— И невестка Чарльза Эверетта, — криво ухмыльнулся Майк.

— Пожалуйста, не настраивайте против меня моего деверя, мистер Дэвис, — проговорила она.

— Я никогда не позволю себе так недостойно поступить с дамой, — ответил Рис, церемонно приподнимая ее руку в знак теплого приветствия.

Лаура Эверетт от души рассмеялась, и ее полное тело заколыхалось от смеха, затряслись седые завитушки волос, заколебался подол шелкового платья в полоску…

— Вы мне уже нравитесь, мистер Дэвис. Насколько я понимаю, вы уже встречались с моим деверем Чарльзом?

— Боюсь, надежды вашего деверя стать лихим наездником превосходят его возможности. Фаэтон Чарльза перевернулся на мосту через реку Анкомпарг. Он потерял управление лошадьми, когда отправился на прогулку вместе с Викторией Лафтон.

Лаура ахнула.

— Так вот что произошло! Хедда ужасно перепугалась, когда Чарльз привез Тори домой промокшей насквозь и укутанной в одеяло. Думаю, это слегка подмочило ее репутацию, — с сожалением добавила она.

— Его репутацию это подорвало еще сильнее.

Проклятый осел мог угробить девушку. Она чуть не утонула, а сам он даже не промок! — покраснев, Рис быстро добавил:

— Простите, что я говорю все это, миссис Эверетт!

Она отмахнулась.

— Фи! Я могу легко догадаться, кто спас Тори, вытащив ее из реки. Она ведь завернулась в ваше одеяло, не правда ли, мистер Дэвис?

— Да, мадам, в мое. И я намерен получить его обратно, — подмигнул он. Притронувшись к краю шляпы, он вежливо простился с ней и с Меньоном, пожелал им всего хорошего и ушел.

Вокруг глаз Лауры собрались морщинки, она задумалась, поджав губы.

— Может быть, я смогу кое-чем помочь мистеру Дэвису, Майкл, — сказала она. — Расскажите мне все, что вы знаете об этом красивом шельмеце. Помимо того, что и так очевидно. Я уже поняла, что Тори поразила его.

Майк закатил глаза.

— Пресвятая Дева Мария, помилуй нас, — пробормотал он с сильным ирландским акцентом. — Владелец салуна из Уэльса и дочка банкира, посватанная за видного республиканца!.. Лаура Эверетт фыркнула.

— Я горжусь своей принадлежностью к республиканцам, так и знайте это, мошенник-демократ. Во всяком случае, я не олицетворяю собой сдержанность, иначе я бы никогда не подумала, что мистер Дэвис — подходящая пара для Тори.

— Вряд ли ее родители разделят вашу точку зрения, — отозвался Майк.

— Однако в нем есть что-то притягательное. Я слышала, что он геройски вышел из положения во время этой ужасной перестрелки в минувшем месяце. Вы знаете, Стоддард предложил ему занять место шерифа.

У Меньона отвалилась челюсть.

— Неужели? Вот, значит, что он имел в виду, когда сказал, что Лафтон предлагал ему работу. Наверное, когда парень выиграл в карты салун и взбудоражил весь город торжественным открытием своего заведения, то этот надутый гусак быстро прикусил язык.

— Думаю, вы правы. Но мне понравилось чувство юмора, которым обладает сей молодой человек. Вы написали ему эту ужасную рекламу? — она сделала паузу и смерила его строгим взглядом классной дамы. — Отвечайте честно, Майкл.

— Нет. Хотя этот материал мог бы сделать и я. Что же касается биографии Риса Дэвиса, то знаю я о нем немного. Он остается настоящей загадкой с тех пор, как приехал в Старлайт.

— Но он спас жизнь Тори, не так ли? — спросила она.

Майк поскреб подбородок.

— Не знаю почему, Лаура Эверетт, но моя ирландская интуиция подсказывает мне, что вы знаете об этой истории больше меня.

Она протянула пухлую небольшую руку и неожиданно сильно сжала кисть его худой руки, а затем подвела Майка к единственным двум стульям, не заваленным хламом.

— Я открою вам секрет, Майкл, а вы мне окажете любезность и кое-что разузнаете.

Тори раскрыла глаза, но тут же зажмурилась от яркого утреннего солнечного света. Она была не в силах пережить еще один день, похожий на вчерашний. Но как только глаза ее закрылись, мысленно она опять оказалась в ледяной воде реки — с ним, пережила весь ужасающий, захватывающий дух случай. Всю ночь она металась на кровати, сминая подушки и пытаясь выбросить Риса Дэвиса из головы.

Хедда Лафтон пришла в ярость, когда Чарльз привез Викторию домой, промокшую до нитки и завернутую в мерзкое одеяло азартного картежника. Ее дочь практически голой вытащили из реки и потом публично провезли по городу как какую-нибудь индианку, завернутую в одеяло. Такой возмутительный спектакль трудно даже себе представить! Закоченев от холода и онемев от унижения, Виктория выслушала яростную ругань матери, а потом с помощью Бесси приняла горячую, дымящуюся ванну.

По мере того, как она отогревалась, по венам Тори разливался справедливый гнев, горяча замерзшую кровь. Мама больше беспокоилась о ее репутации, чем о жизни. В груди девушки помимо гнева нарастала боль, но ни то, ни другое чувство не обращалось против ее прекрасной, совершенной матушки. Вместо этого Виктория сердилась на Чарльза… и на него. На своего жениха Тори не могла злиться долго, он был к ней таким внимательным во время возвращения в город. Чарльз был виноват в случившемся, но он так искренне сокрушался об этом. Он защищал ее перед матерью, целиком взяв на себя всю вину, как это сделал бы любой джентльмен.