Она не ошиблась. Обед, состоящий из множества блюд, названий которых Камилла не знала, тянулся очень долго. Министры один за другим вставали и произносили речи. Камилла не понимала ни слова, и время тянулось бесконечно. От длинных речей устали все, кроме самих ораторов, которые, по-видимому, были крайне довольны собой.

Камилла чувствовала, что еще не скоро доберется до дворца.

Но вот банкет подошел к концу, и все направились к двери. Теперь Камилле предстояло ехать в открытом экипаже, со всех сторон украшенном гирляндами цветов. Компанию ей теперь должны были составить премьер-министр, баронесса и Хьюго Чеверли. Камилла так обрадовалась возможности видеть его, что повеселела и стала остроумно парировать реплики премьер-министра. Ее приветствовали толпы народа, и ей даже нравилось махать им рукой, потому что в это время на нее с обожанием смотрел Хьюго.

Они не могли сказать друг другу о своей любви, и она знала, что им следует помнить об осторожности, но ей хватало того, что он рядом. Его присутствие придавало ей силы. Камилла с интересом смотрела по сторонам, знакомясь с новой страной.

Ей нравился Мельденштейн — в отличие от княжества Маргрейв, на их пути то и дело встречались леса, поражающие своей девственной красотой.

Баронесса после обильного обеда дремала. Премьер-министр, по-видимому, тоже слегка утомился от двух произнесенных речей, поэтому спустя милю или две Камилле уже не нужно было поддерживать разговор. Она поглядывала украдкой на Хьюго и представляла, как он держит ее в своих объятиях.

Толпы встречающих становились все гуще, и вскоре по обеим сторонам дороги показались дома.

Они прибыли в столицу.

Дорогу украшали арки из цветов и флагов. На домах, стенах и даже мостах были выведены красочные надписи: «Добро пожаловать, невеста принца!»

Многие женщины вышли встречать ее в национальных костюмах. Камиллу восхитили их тяжелые пышные юбки, присборенные вокруг талии, черные бархатные жилетки, надетые поверх белых блузок с огромными рукавами буф. На голове женщины носили кружевные и муслиновые чепцы с лентами. Завершали ансамбль симпатичные кружевные фартуки. Матери несли на руках детей, наряженных, словно куклы.

Крики приветствия раздавались все громче, а толпы становились гуще. Камилла уже устала махать рукой в ответ, и тут премьер-министр объявил:

— Перед нами — королевский дворец.

Она увидела громадные позолоченные резные ворота. Через минуту они остались позади, и экипаж покатил по широкой аллее мимо пышных цветочных клумб и великолепных мраморных фонтанов, бьющих в небо искрящимися на солнце струями воды.

Сам дворец оказался белым зданием такой величины, что Камилла не смогла охватить его взглядом целиком. Фасад украшали балконы с резными балясинами. Длинная парадная лестница вела к входу, где в блистательных туалетах и парадных мундирах, сверкая драгоценностями, стояли члены королевской семьи.

На крыше дворца возвышались статуи, сотни стеклянных окон сияли на солнце. Кругом были развешаны гирлянды цветов и развевались флаги Мельденштейна и Британии.

На какое-то мгновение она испугалась: все казалось слишком величественным и роскошным. Но затем она взглянула на Хьюго, и страх исчез. Когда-то он сказал, что считает ее храброй девушкой. Что ж, она не подведет его!

Не обращая внимания на то, что подумает премьер-министр, она слегка улыбнулась Хьюго и протянула ему руку.

— Мне хотелось бы поблагодарить вас, капитан Чеверли, — официальным тоном произнесла она, — за то, что вы сопровождали меня в поездке в Мельденштейн и вместе с баронессой проявляли по отношению ко мне всяческую заботу и предупредительность. Большое спасибо.

— Для меня было большой честью сопровождать вас, мэм, — таким же тоном ответил капитан, но Камилла почувствовала, как он слегка сжал ей пальцы рук.

Больше всего на свете она хотела прижаться к нему, попросить, чтобы он не оставлял ее одну. Но не успела она умоляюще посмотреть на него, как лошади остановились. Камилла почувствовала, что ее губы внезапно пересохли.

«Сейчас я увижу его, — подумала она, — я в первый раз увижу будущего мужа, мужчину, за которого должна выйти замуж».

Дверца кареты открылась. Хьюго вышел и встал по стойке «смирно», затем Камилла с помощью лакея спустилась из экипажа на красную ковровую дорожку, расстеленную на ступеньках дворцовой лестницы.

Она знала, что сейчас на нее с любопытством смотрят сотни глаз. Она слегка опустила голову и стала подниматься вверх, туда, где ее ждали. Только оказавшись на последней ступеньке, Камилла подняла глаза. Ей навстречу протягивала руки чрезвычайно красивая дама. Она была без шляпки, на ее седых волосах сверкала великолепная диадема. Шею украшало жемчужное ожерелье, а на груди сияли многочисленные ордена и награды.

Камилла присела в глубоком реверансе. Принцесса подняла ее и расцеловала в обе щеки.

— Добро пожаловать в Мельденштейн, моя дорогая будущая невестка! — проговорила она. — Сегодня у всех нас особенный день, и я искренне рада видеть дочь сэра Горация Ламбурна, к которому всегда испытывала горячую привязанность.

— Благодарю вас, мадам, — застенчиво ответила Камилла.

— А теперь позвольте представить вам моего сына Гедвига, правителя Мельденштейна и вашего будущего супруга.

Камилла посмотрела на мужчину, стоявшего рядом с принцессой. Сперва ей бросился в глаза его белоснежный мундир с множеством бриллиантов, а затем она увидела его лицо.

У нее перехватило дыхание так, что она чуть не вскрикнула. Принц Гедвиг оказался совершенно не таким, как она ожидала. Он выглядел старым очень старым и больным человеком.

Камилле казалась бесконечной длинная вереница людей, которых ей представляли.

Зычный голос глашатая притупил в ней способность думать. Единственное, что она могла делать, так это растягивать губы в механической улыбке, протягивать руку и бормотать слова благодарности в ответ на поздравления.

«Барон и баронесса фон Люкденнер. Маркграф и маркграфиня фон Бассевиц. Виконт и виконтесса де Маубелин».

Всех представителей знати, прошедших перед ней, толстых и худых, высоких и низкорослых, старых и молодых, объединяло одно: они смотрели на нее любопытными глазами, как на диковинку из зоопарка.

Через четверть часа Камилла уже привыкла к официальным поклонам кавалеров и легким книксенам дам. Она понимала, что перед ней пока не полагается делать глубокий реверанс. В то же время перед принцем Гедвигом и принцессой склонялись чуть ли до пола, и Камилла думала, как трудно проделывать подобные упражнения некоторым пожилым дамам.

В церемонии наступил небольшой перерыв, так как один из гостей мог передвигаться лишь на костылях, и пришлось ждать, пока он проковыляет через весь зал. Воспользовавшись передышкой, Камилла повернулась к жениху.

— У меня уже устала рука, — весело проговорила она. — Интересно, сколько еще ожидается гостей?

Он взглянул на нее сверху вниз и холодно произнес:

— Пожимать руки — варварский английский обычай. Королевские особы не обязаны прикасаться к незнакомым людям.

В его голосе чувствовалось что-то отталкивающее. Да и сам ответ звучал настолько грубо, что Камилла от удивления потеряла дар речи и захлопала глазами. Но прежде чем она пришла в себя, глашатай представил следующую пару:

— Барон и баронесса фон Бигденштейн.

В конце концов, когда Камилле стало казаться, что она будет продолжать пожимать руки гостям даже во сне, церемония представления закончилась и принцесса повела Камиллу к себе в покои через многочисленные дворцовые залы. В них тоже толпилось множество народа, иногда ее высочество останавливалась и лично представляла кого-то Камилле. Принц шел позади и, как заметила Камилла, ни с кем не заговаривал и не делал ни малейших попыток проявить любезность по отношению к ней или другим. «Интересно, он всегда ведет себя подобным образом или так проявляется неприязнь ко мне лично?» — подумала девушка. Ей казалось странным, что ее представляет придворным и гостям не он сам, законный правитель Мельденштейна, а его мать. В то же время с самого начала было видно, что полновластная хозяйка здесь — принцесса.