Подъехав к лавке, Манелла спрыгнула с лошади. Привязав Герона к толстому высокому пню, несомненно, нарочно оставленному для этой цели, девушка направилась в лавку. Флэш радостно двинулся за хозяйкой. Чуткий нос успел подсказать ему, что можно найти в этом незнакомом доме, и настроение пса, и без того весьма радостное, стало еще лучше.

Взглянув на полки, заставленные товарами, Манелла убедилась в верности своего первого впечатления. Очевидно, дела в деревне процветали: на прилавке лежал свежий ароматный хлеб, на столе за прилавком — аппетитный копченый окорок.

Когда Манелла шагнула внутрь, ей навстречу поднялся солидного вида хозяин, в очках, с приятным лицом.

— Доброе утро, мэм, чего желаете? — сказал он, безбожно коверкая все гласные звуки, как, во всяком случае, показалось Манелле, не привыкшей к здешнему выговору.

— Я хотела бы купить два ломтика ветчины, от того куска. И еще, не укажете ли вы мне лавку мясника, где я могла бы приобрести обрезков для своей собаки?

Хозяин лавки с любопытством посмотрел на Флэша.

— Красивый пес, мэм, — заметил он тоном знатока.

— Это сеттер, — пояснила Манелла, привыкшая к тому, что ее любимец вызывал восхищение у всех, кто его видел.

Хозяин магазина кивнул, как будто припоминая, что уже слышал о такой породе. Потом он поднялся и, засучив рукава, начал затачивать длинный тонкий нож, которым собирался отрезать ветчину.

— Как называется эта деревня? — осведомилась Манелла.

Но прежде чем хозяин успел ей ответить, дверь с шумом отворилась. В лавку стремительно шагнул пожилой мужчина, должно быть, дворецкий из ближайшего поместья.

— Мистер Гетти! Мистер Гетти! — взволнованно начал он с порога. — В замке — беда. На вас — последняя надежда.

Хозяин отложил нож.

— Беда? — переспросил он совершенно хладнокровно. — Что же могло произойти, мистер Доббинс?

— Несчастье с миссис Уэйд. У нее случился удар. Бедняжку разбил паралич.

— Паралич? Не могу поверить! — воскликнул мистер Гетти. — Она же приходила сюда позавчера и, мне показалось, выглядела как обычно.

— То-то и оно, — кивнул Доббинс. — В последнее время она обычно выглядела неважно. И все жаловалась, что голова кружится, как у благородной леди.

Мистер Гетти задумчиво кивал.

— А тут, бедняжка, наверное, переволновалась, что его светлость возвращается и что надо, дескать, устроить праздничный ужин. В ее годы это оказалось ей не под силу. Сколько раз мы ей говорили, что пора на покой. Ей ведь и домик бы дали, и пенсион бы положили. А она — ни в какую. Не могу, говорит, без работы.

— И что же произошло? — постарался направить разговор в нужное русло мистер Гетти.

— Ночью с ней случился удар. Я немедленно послал за доктором, но и до его приезда было понятно, что ей уже не помочь.

— Что ж, мне очень жаль, — пробормотал мистер Гетти.

— Но я-то пришел не затем, чтобы сообщить вам эту новость, а за помощью, — спохватился словоохотливый Доббинс. — Не знаете ли вы случаем, кого бы взять на смену миссис Уэйд, хотя бы на неделю-другую, пока мы не найдем кухарку на постоянную должность.

— На смену? Вы имеете в виду повариху?

— Ну конечно, — закивал Доббинс. — Ведь его светлость приедет с тремя гостями уже сегодня вечером, а другие подоспеют к субботе. А у нас некому готовить! Вот оказия! Скандал, да и только! — Доббинс огорченно развел руками.

Мистер Гетти задумчиво покачал головой.

— Сами знаете, мне нечем вам помочь, — серьезно сказал он. — Миссис Уэйд была известная кулинарка. Кто же может ее заменить?

Оба джентльмена замолчали, по-видимому, припоминая профессиональные достоинства старушки. Было вполне очевидно, что они не могли вообразить искусницу, способную с ней сравниться.

— Я могу готовить!

Эта фраза сорвалась у Манеллы с губ сама собой. Девушка даже не успела подумать.

Если бы в лавке обвалилась крыша, джентльмены вряд ли поразились бы сильнее, нежели после этого сообщения.

— Вы умеете готовить?! — в полном изумлении воскликнул мистер Гетти.

— Представьте себе, и очень хорошо, — подтвердила Манелла. — Я как раз собиралась спросить вас, не найдется ли для меня место кухарки в этой очаровательной деревне.

«Боже мой! Что я такое говорю?»— содрогнулась она про себя.

Но отступать было поздно, да и выбора у нее не было. Манелла вдруг с особой остротой осознала, насколько тяжело ей будет устроиться, если она выпустит из рук эту неожиданно свалившуюся на нее возможность, сопряженную с несчастьем, постигшим незнакомую ей престарелую женщину. , Ничто не мешало ее размышлениям, так как оба джентльмена молчали, пристрастно разглядывая ее.

Наконец мистер Доббинс торжественно произнес:

— Полагаю себя должным предупредить вас, мэм, что в замке требуется не простая кухарка. Там издавна существуют особые традиции кулинарного искусства. Еще вчера миссис Уэйд говорила, что его светлость, проведя столько лет во Франции, едва ли удовлетворится местной стряпней. Ему надо подавать изысканные французские кушанья.

Манелле было странно слышать эти торжественные, будто заученные с чужих слов фразы, которые к тому же произносились на чудовищном диалекте.

— Я по рождению француженка, — нашлась Манелла. — И уж поверьте мне, умею готовить те блюда, к которым, наверное, привык ваш хозяин.

Мистер Гетти радостно хлопнул в ладоши.

— Видно, сегодня на вас смотрит счастливая звезда, — сказал он.

Доббинс, несмотря на драматический момент, вытаращил глаза. Средь бела дня этот чудак заговорил о звездах. Впрочем, вся деревня привыкла к тому, что мистер Гетти, большой охотник до книг, иногда выражался уж больно витиевато.

— Я хочу сказать, — продолжал мистер Гетти, будто осознав, что немного зарапортовался, — хочу сказать: кто бы мог подумать, что эта девушка, которая заглянула ко мне за парой ломтиков ветчины, умеет готовить на французский манер?

Мистер Доббинс, должно быть, не был вполне удовлетворен кратким сообщением Манеллы и ждал дальнейших пояснений.

— Вы уверены, что не ошибаетесь? Его светлость — знатная персона. Он нечасто наведывается в здешние края, все больше разъезжает по заморским странам. Будет очень досадно, если мы не сможем оказать ему достойный прием в его родовом имении.

— А как зовут его светлость? — спросила Манелла. Доббинс, набрав полную грудь воздуха, с глубоким почтением, едва ли не с трепетом, объявил:

— Маркиз Бекиндон. А деревня, где мы с вами находимся, называется Бекиндон-виллидж и, само собой, принадлежит его светлости маркизу.

Манелла почувствовала, как у нее от удивления округляются глаза.

Ей приходилось слышать о маркизе Бекиндоне. Впрочем, кто же о нем не слышал в этих краях, да что там говорить, во всей Англии?

После войны с Наполеоном герцог Веллингтон публично огласил имена тех, кто отличился доблестью в сражении при Ватерлоо. Особенно лестно отзывался он о графе Бекиндоне, командовавшем одним, из полков. Его действия на войне были исключительно успешными. Граф не только блестяще выполнил поставленную перед ним военную задачу, но и добился успеха с малыми потерями, сохранив большую часть своих солдат. А об этом в ту пору заботились очень немногие командиры.

Применяя блестящие тактические ходы, граф спас людей, которые в других обстоятельствах были бы обречены на верную гибель.

Позднее принц-регент даже устроил в честь героя Ватерлоо особый прием. Как писали в газетах, кульминационным моментом торжества явилось объявление о пожаловании графа в маркизы, с присвоением титула «маркиз Бекиндон», Манелла, тогда еще девочка, запомнила эту историю, потому что отец радовался успехам сына своего однокашника по Итону. Они были очень близки с покойным отцом маркиза в студенческие годы и потеряли друг друга из виду лишь после того, как шестой граф Эйвонсдейл закрыл свой лондонский дом за недостатком средств и стал безвыездно жить в деревне.

Манелле показалось весьма лестным, что она станет готовить для такого заслуженного героя. Поэтому она поспешила заметить: