Кристина заметила, что у Вольфа пистолет не тот, маленький, который он всегда незаметно носил на поясе, но большой, армейский, в армейской же кобуре.

– Что это значит? Мы ждем неприятностей?

– Я всегда жду неприятностей. Решил, что нечего особенно скрытничать, а сегодня вот повстречал человека, который захотел подарить мне бластер.

– Куда ты ходил?

– Болтал с одним шахтером. Увлекательнейшая работа. Наймусь на нее в тот же день, как пекло покроется инеем.

– Насчет Кенфилда?

– Насчет Кенфилда. А потом перемолвился парой слов с одним из его людей – очаровашкой в сером, который вчера помогал здешнему вышибале. Он сказал, что его зовут Саратов. Кстати, бритый предпочитает именоваться Боровом. Замечательный народ, доложу я тебе.

– Джошуа, что ты затеял? И для чего?

– Мне скучно, – сказал Вольф. – А мистер Кенфилд меня раздражает.

– Как ты вызвал серого на разговор?

– Приветливостью и дружелюбием.

– А что он скажет Кенфидду?

– Серьезно сомневаюсь, – произнес Вольф, – что он в этой жизни кому-либо что-либо сообщит. Так, есть в этом меню что-нибудь, датированное годом, а не днем недели?

Кристина проснулась от шлепанья босых подошв и увидела, что Вольф, голый, стоит у открытого окна с пистолетом в руке.

Она машинально спрыгнула за кровать и выставила бластер.

– Я слышал выстрелы, – сказал Вольф. – Два подряд.

Он осторожно выглянул в окно.

– Свет, примерно за квартал отсюда, – объявил Джошуа. – Значит, другие тоже слышали.

Он включил лампу и начал одеваться.

– Куда ты собираешься?

– Лезть не в свои дела.

– Зачем?

– Чтоб оправдаться в твоих глазах.

Не успела Кристина решить, смеяться ей или пугаться, как Вольф уже натянул сапоги, куртку и стоял в дверях, пристегивая кобуру.

– Хочешь – пошли со мной. Думаю, это окажется занятно. Похоже, каша заварилась раньше, чем я поставил ее на огонь.

Через десять минут Кристина, одетая, вышла вместе с Вольфом на улицу. Туда уже высыпала половина Погоста. Все толпились вокруг маленького домика в полушаге от главной улицы. Дверь была открыта настежь. В то мгновение, когда Вольф и Кристина подошли, двое вытащили на улицу третьего. Голова его моталась из стороны в сторону.

Он бормотал:

– Не надо… я не виноват… перебрал вчера малек… разозлился на Рафа… решил, просплюсь – пройдет… открываю глаза, а он мертвый…

– Запереть его в пробирной! – заорал кто-то из толпы.

– А чего время терять?! – крикнул другой. – Он застрелил Рафа! Прикончить его на месте!

Толпа согласно загудела, но двое, державшие третьего, пробились через толпу. У входа в домик стоял Кенфилд.

– Успокойтесь, ребята, – крикнул он. – От того, что мы убьем Стедмана, Дельваль не воскреснет. Пошли. Выпивка за мой счет! Давайте хорошенько помянем старину Рафа!

Толпа разразилась одобрительными воплями. Все повалили к «Саратоге».

Вольф подошел к Кенфилду, спросил что-то. Кенфилд нахмурился, буркнул сердито. Вольф ждал. Кенфилд скривился, потом кивнул. Вольф вошел в дом.

Кенфилд поспешил за толпой, Кристина пошла за Вольфом.

У самого входа лежало тело. Рядом стоял докторский чемоданчик. Хозяин чемоданчика склонился над трупом. Кроме него, в домике было трое непрошеных помощников.

– Один выстрел. Попал Дельвалю точно в грудь. Смерть наступила почти мгновенно. – Врач прищелкнул языком. – И как это Стедман не промазал? Ведь в стельку же был пьян.

– Можно вас на минуточку, доктор?

Тот смерил Джошуа взглядом:

– А вы кто такой?

– Просто любопытствую.

– Ну так и валите за остальными. Неохота лишний раз повторять это все. И выпить надо.

– Окажите любезность, доктор.

Врач разозлился было, но, поглядев на Вольфа, помягчел.

– Вы у нас новичок, – сказал он. – Из полиции?

– Нет, – отвечал Вольф.

– Жаль. Нам бы это не помешало. Ладно. Наверное, и впрямь стоит все это сказать вслух, прежде чем говорить перед пьяными скотами.

Убитого звали Раф Дельваль. Геолог, горный инженер. Все его уважали. То есть он нашел два участка, отгреб кучу кредиток и поил весь поселок. Он говорил, денег не жалко, искать даже лучше, чем находить, потому что пока ищешь – трезвый, а пьяный начинаешь лезть на рожон.

Убил его Леф Стедман. Этот Леф вытащил Дельваля из канавы, поселил у себя. Они заключили сделку: Стедман дает деньги, Дельваль ищет руду. Прибыль, как слышал, пополам. Третьего дня Дельваль спустился с горы довольный и рот на замке – нашел, значит, чего.

Или думал, что нашел. Короче, он запил, и они со Стедманом полаялись. Но тихо, никто не знал, в чем дело.

Думаю, кто-то из них потребовал увеличить долю.

Одним словом, дошло до того, что они громко поругались в «Бубновом тузе», и Стедман вылетел на улицу со словами, что в следующий раз прибьет Дельваля на месте.

Остальное ясно. Дельваль не принял этих слов всерьез, вернулся домой на бровях. Вошел в дверь, увидел, что Стедман в него целит. Успел выстрелить… вон, видите, дырка возле окна… и тут Стедман его уложил. Все просто. Осталось решить, что делать со Стедманом.

– А какие варианты?

– Либо его линчуют, что наиболее вероятно, потому что Рафа в поселке любили, либо кто-то его пожалеет и отпустит. Тогда он доберется до Счастливчика или до Большого Централа и постарается смотаться с планеты.

Врач пожал плечами:

– Семьдесят против тридцати, что его линчуют.

Вольф скривил губы:

– Сто, что нет.

Врач удивился:

– Почему?

– Ну, скажем… люблю размах.

Доктор улыбнулся:

– А что. Хоть отдам Кенфилду долг. Юнг, Ньер… будете свидетели. Как вас зовут?

– Вольф. Джошуа Вольф. Меня можно отыскать в «Саратоге».

Двое других закивали.

– Ладно, – сказал им доктор. – Выносите тело, а я запру дверь.

– Давайте я запру, – предложил Вольф, – а ключ отдам Кенфилду.

– Решили поиграть в сыщика? – Доктор не дождался ответа. – Тоже дело. Дайте Стедману его шанс. Умирать, так с музыкой. Пошли, ребята. Надо скорее промочить горло.

Кристина подождала, пока они выйдут, волоча за собой тело.

– Ты думаешь, это было не так?

– Не думаю. Знаю.

– Как? Через Лумину?

– Да нет, хватило обычного здравого смысла. Посмотри вокруг.

Кристина взяла себя в руки и постаралась дышать, как Вольф в таких случаях, выбросить из головы все лишнее и только воспринимать глазами.

Дом был примерно десять на сорок футов, из которых большая часть приходилась на комнату. Дверь справа, как предположила Кристина, вела в уборную, ширма слева отделяла кухню.

Кроме того, имелись дверь и три окна, одно побольше – в стене, у которой лежало тело Дельваля, и два поменьше – в противоположной. Мебели было не густо: два ящика, сбитый из фанерных щитов шкаф, две койки, два самодельных стола. У каждой койки стояло по коробке с книгами и фишами, а в ногах – по вьючнику.

Кристина взглянула на корешки. В одной коробке были «ОБЩАЯ ГЕОЛОГИЯ », «ОПРЕДЕЛИТЕЛЬ МИНЕРАЛОВ », «ПОЛЕВОЙ АТЛАС АК-МЕЧЕТА », другие специальные книги и, неожиданно, многотомное издание «ТЫСЯЧИ И ОДНОЙ НОЧИ ». Во второй – «КАК ОЗОЛОТИТЬ СЕБЯ », «УЧИМСЯ БОГАТЕТЬ », «МИЛЛИОН КРЕДИТОВ У ТЕБЯ В ГОЛОВЕ » и тому подобное.

– Судя по тому, что они читали, – сказала она, – Стедман точно убийца.

Вольф быстро перебирал бумаги Дельваля.

– Ты нашла какие-нибудь официальные документы? Скажем, заявку на участок?

– Нет. Поискать? Бумаги должны быть в ящике.

Вольф подошел, быстро просмотрел немногочисленные бумаги и фиши Стедмана.

– И здесь ничего, – сказал он, – а время, боюсь, поджимает. Чую я, народ жаждет крови. Вот погляди. – Он показал пистолет. – Это бластер Стедмана. Лежал на полу. Я подобрал его в суматохе.

– Вполне стандартный, – сказала Кристина. – Двенадцатимиллиметровый ремингтон-кольт с раструбом.