Мужчина отскочил от ящика, словно это тарафн.

– Ты, – сказала девушка, указывая дулом на Вольфа. – Бери ящик. Пойдешь первым.

Джошуа перекинул лямку через плечо и двинулся вперед.

Через десять минут девушка раздвинула кусты, за которыми оказалась тщательно замаскированная тропинка. Здесь росла жесткая трава, не приминавшаяся ботинками.

Они вышли к ручью в несколько футов шириной. Через него была перекинута сплющенная арматурина. По другую сторону стоял часовой, совсем юный парень. Он смотрел на Вольфа и Чесни со смесью враждебности и восхищения.

Лагерь располагался на скальном обрыве, за выступом, который скрывал вход в длинную – не меньше пятидесяти футов – пещеру.

В лагере было человек двадцать с лишним.

Из пещеры вышел мужчина:

– Зовите меня Андрос.

Джошуа усмехнулся:

– Так и подмывает представиться «Гомо». Однако я – Джон Тейлор. Это… Арчибальд Вторник.

Чесни нахмурился, потом сообразил.

– Отлично, – сказал Андрос, – на войне настоящих имен лучше не называть.

– А иногда и после, – заметил Вольф.

– Верно. Но мы не собираемся идти по стопам господ Ульянова и Джугашвили.

Чесни ошалело таращился, не понимая, о чем разговор.

Девушка улыбалась.

– Я полагаю, это то, за что мы заплатили так дорого? – Андрос указал на ящик.

– Да.

– Замечательно. Теперь-то мы себя покажем.

Только-только стемнело. Пока Чесни и Вольф мылись в ручье, бунтовщики приготовили ужин.

«Не хило жрут эти партизаны, – заметил Чесни, – как в ресторане». Подали рыбу, запеченную в ароматных листьях, три вида неведомых овощей, мясо – судя по вкусу, свинину – в пряном соусе, фрукты. Запивали все это холодным травяным чаем. Чашки, ложки и миски были пластмассовые, военные.

Джошуа и Чесни сидели у входа в пещеру с Андросом и девушкой, которая представилась Эсперансой. Бластеры и рюкзаки им вернули.

Остальные мятежники остались в пещере и тихо переговаривались над остатками трапезы. Сейчас их было около сорока, по словам Андроса – примерно половина отряда. Остальные стояли на постах или устраивали засады по другую сторону хребта.

– По законам жанра, – сказал Андрос, – полагалось бы развести костер и устроить пир. Но, увы, инфракрасные датчики лишили народную войну всякого романтизма.

– Пустяки, – отмахнулся Вольф, – мы на работе не пьем. – Он взглянул на пещеру. – Мне любопытно. Вы не думаете собирать… э… устройство прямо здесь?

Эсперанса расхохоталась:

– Нет, мистер Тейлор. Здесь – не думаем. Но я не скажу вам, где оно сработает.

– Меня это не волнует. Я предпочел бы узнать, как готовили ту свинью.

– Свинью? – удивился Андрос – А, вы про жареного тарафна?

Чесни внезапно выпрямился и выпучил глаза.

– Мы решили, это будет по справедливости… – Андрос делал вид, что не замечает смятения Чесни. – Тарафн пытался нас съесть, мы просто успели раньше.

– Тогда рецепта не надо, – ответил Вольф. – Если тарафн и впрямь тот очаровашка, которого мы встретили по дороге, вряд ли их стоит держать на корабле в клетке. А теперь, может, поговорим о деле?

Андрос подлил себе чаю.

– Конечно. – Он повернулся. – Элва! Принеси коричневый конверт из моей скатки!

Из пещеры вышел юноша с бластером в одной руке и пухлым конвертом в другой, зло взглянул на чужаков и сел чуть поодаль.

– Позвольте прежде задать вопрос, – сказал Андрос – Вы оба – асы своего дела. Когда Инспекторат открыл огонь, мы были недалеко от деревни. Мы видели ваш корабль и знали, что вам – конец. Однако вы увернулись от всех ракет и прошли прямо над установками, показав скотам, насколько их презираете.

Я в жизни не видел ничего подобного, даже не слышал о таком.

Наше дело сильно выиграло бы, окажись у нас звездолет с двумя такими пилотами. Уж тут мы задали бы жару этим скотам, которых поклялись уничтожить.

– Сколько? – напрямую спросил Чесни. – Я обойдусь дорого, тем более что будет один мой корабль, – Инспекторату не придется ломать голову в выборе цели. Друг мой тоже стоит дорого. Не буду говорить, кто он на самом деле, скажу только, что во время эльярской войны был высокопоставленным офицером спецназа и сражался как на земле, так и в воздухе.

– Хм. – Андрос взглянул на Вольфа. – Нам пригодился бы опытный тактик, чтобы тренировать новобранцев и, может быть, планировать атаки, пока наши офицеры еще не набрались опыта.

– А мое мнение кто-нибудь спросит? – полюбопытствовал Вольф.

– Не знаю, согласитесь ли вы, – сказал Андрос, – но должен объяснить, что плата за ваш груз практически опустошила нашу казну. Вам придется ждать, пока пришлют денег с Булнеса или с соседней планетной системы. Там есть наши сторонники. Мы – не скупердяи. Мы заплатим сколько можем, сейчас, и в десять раз больше, когда свергнем Инспекторат.

– У меня другие планы, – произнес Вольф. – Очень жаль.

– У меня ничего не горит, – сказал Чесни, – но ни один вольнонаемый не может работать за обещания. Победители обычно забывают рассчитаться.

По-моему, был такой Маккиавелли, который сказал, что только дурак расплачивается с наемниками иначе чем мечом?

– Понятно, – сказал Андрос. – Очень жаль, что мы не можем позволить себе ваших услуг. Здесь все, что удалось собрать. – Он протянул конверт.

– Что удалось собрать? – Недоверие на лице Чесни быстро сменилось яростью.

Андрос покачал головой.

– Все было бы проще, если бы вы согласились, – сказал он, убирая руку за спину. – А раз так, мне чертовски жаль, но…

Джошуа выхватил из рукава спрятанный бластер и выстрелил Андросу в лицо. Тот завалился на бок, выронил пистолет.

Элва целился. Вольф вскочил на одно колено, уложил его выстрелом в грудь. Юноша изумленно всхлипнул, упал на спину.

В пещере закричали. Эсперанса возилась с предохранителем винтовки. Две вспышки блеснули одновременно, она упала плашмя.

Вольф схватил винтовку, выстрелил в устье пещеры. Потом бросил Чесни его кобуру, сунул конверт за пазуху, подхватил рюкзак.

– На тропинку, – приказал он. – Держись впереди.

Чесни кивнул, застегнул ремень с кобурой, поднял рюкзак.

– Как насчет ящика?

– Пусть остается. За него почти заплатили.

Кто-то стрелял, луч бластера ударил в землю. Вольф пальнул наугад, перебросив ремень кобуры через руку. На дорожке вырос изумленный часовой:

– Что тут такое? Что…

Чесни выстрелил ему в голову. Тот дернулся, уронил винтовку, рухнул в ручей. Они перебежали по мостику, и Вольф столкнул арматурину в воду, на убитого.

Потом догнал Чесни.

– Рвем что есть силы, пока я считаю до ста, – распорядился он. – Дальше ты идешь еще столько же, на счет «сто» ложишься в кусты и ждешь меня.

– А ты?

– Устрою засаду, потом догоню тебя. Не стреляй на свист, это буду я.

– Ладно.

– Тем более что конверт с деньгами при мне.

– Валяй, – сказал Чесни. – Я слышу шаги.

Они двинулись дальше. Света едва хватало, чтобы не потерять тропку. Вольф считал спокойно, старательно.

Девяносто восемь… девяносто девять… сто…

Он юркнул в сторону, Чесни продолжал идти.

Вольф почувствовал приближение людей. Даже без помощи Лумины он видел темные фигуры на тропе.

Он сделал шаг вперед, дал длинную очередь.

Послышались крики, лихорадочная пальба. Вольф дал вторую очередь и побежал по склону.

«Черт, сейчас бы гранату», – подумал он, ни на мгновение не переставая считать.

На цифре пятьдесят он остановился, нахмурился и, подумав с мгновение, свернул в кусты.

Чесни лежал плашмя, выставив перед собой бластер. Он дико завопил, когда кто-то тронул его за плечо и Вольф опустился рядом.

– Черт, черт, черт! – Чесни едва не рыдал. – Слушай, приятель, никогда больше такого не делай. Меня чуть удар не хватил. Почему ты…

– На всякий случай, чтоб ты не спутал, – сказал Вольф.

– Я слышал стрельбу, – срывающимся голосом произнес Чесни. – Всех уложил?