Он обернулся к Какаре. Времени – вдоволь.

Глаза Какары были полны страха.

– Ты когда-то сказал мне, что ловко управляешься с ножичком, – мягко произнес Вольф. – Он у тебя в кармане. Достань.

Какара, не сводя с него глаз, сунул руку в карман, вытащил длинный складной нож. Лезвие открылось со щелчком.

– Никаких эльярских секретов, – насмешливо сказал Вольф. – Никаких игр. Иди сюда, Джалон Какара. Ты мой.

«Теперь Джошуа несло на гребне волны, он был ее частью, ее сила служила ему, пена и брызги, и отец смеялся с берега, а рядом была женщина, мать Вольфа, молодая, живая…»

Какара двинулся осторожно, левая рука выставлена на уровне груди, правая – с ножом – на фут ниже. Он заходил кругами…

Ударил. Вольф пригнулся и снова выпрямился. Мелькнула рука, ногти проехались по лбу Какары, вроде бы и несильно, но царапины сразу набухли кровью.

Какара собрался в комок, выставил ногу, ударил. Лезвие попало Вольфу в грудину, отскочило.

Джошуа развернулся, локтем захватил плечо Какары, рукой – левое запястье и с размаху влепил коленом в грудную клетку. Захрустели, ломаясь, ребра.

Какара с криком упал. Джошуа отпрыгнул, выждал, пока тот оправится.

Какара приподнялся на колени, выбросил руку с ножом. Джошуа отпрыгнул, ударил – ухо Какары оторвалось, захлопало по щеке.

На губах Джошуа появилась слабая улыбка.

Какара снова замахнулся ножом. Вольф всей пятерней ударил его в лицо. Глазное яблоко лопнуло, как от удара молотком, по лицу побежала чистая жидкость.

Какара отступил, полуослепший, окровавленный, как бык на арене. Он все еще загораживался ножом.

– Все, – сказал Вольф. – Пора заканчивать.

Джошуа ударил Какару ногой под мышку и почти нежно вынул нож из его руки.

Какара сжал кулаки, но поздно.

Джошуа что есть силы ударил его правой ногой в солнечное сплетение. Какара не успел даже вскрикнуть, как Вольф нанес еще удар – ребром ладони в лоб.

Череп треснул, как тонкокожая дыня. Вольф выставил правую руку, постучал четырьмя пальцами по грудной клетке. Сердце Какары остановилось, труп осел на пол.

«Волна разбилась в пену, песок царапал Джошуа коленки, он покатился, вскочил на мелководье, смеющийся, с океанской солью на губах».

Вольф стоял в пустом коридоре. На губах был соленый привкус, у ног лежали четыре мертвеца. Послышался скрежет, дверная панель слетела с полозьев, появились Кормак и Рита с ружьями наготове.

Они увидели тела, успокоились.

– Для гриппозного больного ты справился совсем неплохо, – сказал Кормак.

– Этот гад поймал меня в ловушку, – объяснил Вольф, – и накачал гипнотиком.

– Ты молодчина, Призрак, – сказал Кормак. – Но почему он не просканировал тебя, не проверил, что должны значить твои слова…

– Он считал, мы, вояки, ни на что не годимся, как только государство перестает нас прикармливать, – сказал Вольф. – Человеку, который так думает, все равно: первый или третий.

– Я заподозрил что-то неладное, когда диспетчер сообщил мне код. Ты никогда не использовал дважды одну фразу, так что я сразу поднял ребят на ноги. А когда ты сказал «три» вместо «один», я понял, что дело плохо, – сказал Кормак.

– Он всегда был такой, – объяснила Рита. – Пер напролом и считал, что все получится. – Она взглянула на тело. – На этот раз не вышло, а, Джалон?

– Сумеешь добраться до каюты? Рита тебя проводит. Надо подождать, пока гипнотик окончательно выветрится, – сказал Кормак. – А я позабочусь о приеме гостей.

– Они не доставят тебе много хлопот, – произнес Джошуа. – Один из шестерок Какары заявил, что преступники не защищают друг друга. Думаю, их моральный дух совершенно упал.

– Так, значит, он рассчитывал попасть в воровской притон? – Кормак невесело рассмеялся. – Ему не пришло в голову, что я предвидел гостей и держу хлеб-соль наготове? Малабар – лакомый кусочек, и Какара не первый, кому он приглянулся. Кто это сказал, что живущему вне закона надо быть очень моральным?

– Не помню, – сказал Джошуа. – Джесси Джеймс, наверное. Или Тамерлан.

Кормак перешагнул через упавшую панель, исчез в потайном коридоре.

Рита по-прежнему смотрела на тело Какары.

– Ты, наверное, сделал ему много больнее, чем решилась бы я, – сказала она. – И все равно надо было предоставить это мне.

– Тебя не было рядом, – прямо ответил Джошуа, вспомнив про заевший замок.

– Я не о том, – сказала женщина. – Помнишь, на «Лавре», когда я хотела его убить, а ты не дал.

Джошуа скривился.

– Да, – согласился он. – Наверное, ты была права.

Этим пятерым не впервой было захватывать враждебный планетоид. Они вошли в большую пустую комнату пригибаясь, поводя стволами бластеров из стороны в сторону.

Над ними и сзади открылись маленькие орудийные люки.

– Сейчас? – спросил мужчина со шрамом.

– Сейчас, – отвечала женщина. Если бы не суровый, опытный взгляд, она сошла бы за его дочь.

Затрещала очередь.

Под ногами офицера открылся потайной люк. Антигравитатор внизу шахты включился на полную обратную мощность. Офицер с криком упал. Десяток его солдат отпрянули назад и прижались к стене.

Раздался голос:

– Слушайте, ребята, остальной коридор – такой же. Бросайте оружие.

Они переглянулись и бросили бластеры на палубу.

– Разумно, – продолжал голос – Стойте где стоите. Кто-нибудь за вами придет. Будете хорошо себя вести – получите пива.

Комната была круглая, богато обставленная. С потолка свисали алые драпировки. На столах остались недоеденная трапеза, недопитые бокалы.

– Не трожь! – прошипел главный. – Отравлено!

Тот выпустил бокал. Стекло со звоном разбилось о мраморный пол.

Комната наполнилась смехом, звучным, веселым, женским.

Один обернулся к двери, дернул ручку. Дверь была заперта. Попробовал остальные – тоже.

– Что теперь делать? – прошептал он. Ответом был рассыпчатый женский смех.

Два корабля-разведчика висели неподалеку от Малабара, сразу «над» пристыкованными лайнером и транспортами.

С планетоида поднялись две ракеты. Их сопла извергали пламя.

На кораблях-разведчиках залился сигнал тревоги. Один успел выпустить противоракету. Второй запоздал и исчез в облаке жирного пламени. Дым рассеялся почти мгновенно. Третья, четвертая, пятая ракета описали дугу над поверхностью планетоида.

Второй корабль-разведчик взорвался так же беззвучно.

«Говорит станция Малабар, – раздалось в командной рубке лайнера. – Все ваши люди убиты или захвачены в плен. Джалон Какара мертв.

Сдавайтесь, или мы выпустим ракеты по вашему кораблю. Немедленно отвечайте на этой же частоте».

Голос принадлежал Кормаку.

В рубке Айве взглянул на Пака. Тот прятал глаза.

– У вас тридцать секунд, – предупредил Кормак.

Айве схватил микрофон.

– Разделим их на партии, – бодро объявил Кормак. – И потихоньку переправим на одну планету. Высадим где-нибудь недалеко от цивилизации. Правда, я не уверен, что там все еще есть цивилизация. Странные вещи творятся.

– Знаю, – согласился Вольф. Он взял бокал, повертел в пальцах, отпил, поставил на стол. – Все, до обеда хватит, – сказал он. – Я последнее время вел правильный образ жизни и порядком отвык.

– Вот и хорошо, – кивнул Кормак, допивая пиво. – Я умираю с голоду. Рита, где будем есть?

– На пятом ярусе, – отвечала она. – Там банкет в честь нашей победы. Я уже приняла приглашение.

– Позвать тебе кого-нибудь? Уверен, местные красотки мечтают познакомиться с героем Малабара.

Джошуа вспомнил лицо Кристины, заставил себя забыть.

– Я уже сказал, что веду правильный образ жизни.

Он встал.

– Джошуа, – промолвил Кормак. – Ты знаешь, что творится неладное, сам сказал. Ты как-то с этим связан?