— По умолчанию на среднем, — развёл руками он. — Но вы сами видите, настройки доступны в любой момент и снизить их до нуля проще простого…

— Звездобол, — буркнул я вполголоса, когда воспоминание подошло к концу. Оно внезапно накатилось из беспокойной дремоты, чёткое и яркое, как и всегда, словно произошедшее буквально вчера. Толку в нём было немного — разве что поразмышлять в пустоту на тему отличий первой версии «Анимы» от той, в которой все мы варимся сейчас. Вначале я шагу не мог ступить без головокружения, а теперь полтора месяца как огурчик. Контрастность, звуки, запахи — всё идеально. Прямо даже выходить не хочется.

И, конечно, тогда ещё не было Эми. Интересно, они запланировали её заранее или добавили после моего «остроумного» комментария? Вряд ли ИИ такого уровня разрабатывался за пару недель… Теперь её нет и здесь. Я до сих пор не мог понять, почему — она обиделась? Сломалась? Окончательно потеряла память? Может, воссоединившись с партией я по меркам Анимы «прошёл обучение» и безжалостная система лишила меня её? Всё, что я знал — Эми не появлялась, сколько бы я ни звал, и какие бы «команды» не пытался использовать. В духе «вызвать информационного бота» или «требуется помощник». Курам на смех.

Я тяжело вздохнул, перевернувшись на другой бок на жёсткой деревянной кровати, неудобство которой не мог скрасить даже мой верный плащ из мантикоры. В небольшой гарнизонной казарме стояла адская духота, в которой обманчиво-неторопливо плавали стайки комаров. Днём их держала на расстоянии Дея, но сила молитв иссякала, когда она засыпала. Не знаю, как это терпели все остальные — наверное, просто привыкли. Как вариант, вымотались после вчерашней нервотрёпки…

Врата Безмолвия не поддались взрывчатке из Ламитерна, хотя грохнуло с такой силой, что в отдалении с вершины сорвались несколько увесистых валунов, а взметнувшийся столб огня оставил от прикрывающих Врата деревьев неаккуратные обугленные пеньки. Древние створки потемнели ещё сильнее и на вид слегка погнулись, но устояли. Дея сперва очень зло ругалась на неизвестном мне языке, затем минут пять тщательно ощупывала каждый сантиметр уцелевшей преграды. Из всего нашего отряда у неё единственной имелся навык идентификации предметов — которую для меня раньше безо всяких условий делала Эми. Хорошие были времена.

— Прочность семь пятьсот из девяти тысяч, — простонала наш бессменный лидер, страдальчески воздевая руки к небу. — И восстанавливается!

Я тактично не стал задавать наводящих вопросов, поскольку ранее уже получил ответ на большую часть. Пытаться взорвать окружающий Врата камень было бесполезно — чары распространялись вокруг них на солидном радиусе. По этой же причине отменялся подкоп. Любой вид телепортации за створки не работал — я убедился в этом на личном опыте, причём маны за попытку сняли втрое больше положенного. Вообще Врата были конкретно защищены против любых заклятий и молитв, что как раз и навело ребят на мысль о триумфе технологии. Несостоявшемся, увы, триумфе.

— Но ведь полторы тысячи урона прошли? — внезапно подала голос Юки. Она исключительно редко высказывала что-то сама, а не просто отвечала на вопросы, но её идеи почти всегда оказывались здравыми.

— Даже больше, — вяло подтвердила Дея, всё ещё не отрывая рук от чёрного металла. — Но чары восстанавливают прочность слишком быстро. Полчаса — и створки будут как новенькие.

— Это значит, что взрыв сработал, — настаивала Юки. — Просто нужен заряд побольше.

— Боюсь, это был самый большой заряд из всех возможных, — заметила Мила. — И то экспериментальный образец. Местные гении пока не дошли до по-настоящему мощной взрывчатки.

— Ты же механик, — вмешался Ронан. — Скрафть таких штук пять и снесём эти ворота как нехер делать.

— Ты же мародёр, — ядовито ответила Мила. — Иди облутай трупы механиков и достань у них из задниц новые бомбы.

— Ну что ты начинаешь…

— Это я начинаю?! — взвилась Мила. — Ты прекрасно знаешь, почему я пошла по арбалетам, а не огнестрелу!

— Потому что громких звуков боишься. Ну и чё? — насупился Ронан.

— Единственное, чего я боюсь — это застрять тут навсегда с таким уродом как ты! — рявкнула Мила, сплюнув на землю и гневно зашагав в направлении гарнизона. Помешкав пару секунд, Ронан кинулся за ней. Остальная партия сохраняла неловкое молчание, пока они не скрылись из виду.

— Вообще идея Рона была не из худших, — задумчиво сказал Уилл, простукивая рукоятью одного из своих гладиусов Врата, будто пытаясь найти слабое место.

— Довести Милу до кипения, а потом пару дней извиняться? — уточнил я.

— О, нет, этим он и так занимается на регулярной основе. Идея насчёт нескольких зарядов. Где мы их возьмём — другой вопрос, но если кто-то смог скрафтить один, то сможет это повторить.

— Ну, тогда всё просто, — полушутливо сказал я. — Возвращаемся в Ламитерн, берём главного механика в заложники и заставляем его клепать бомбы.

— Не вариант, — с досадой отозвалась Дея, как будто я предлагал настоящий план действий. — После нашей предыдущей операции Орден с него глаз не спустит минимум полгода. У нас нет этого времени. У нас вообще его нет.

Вновь повисла тишина, где каждый напряжённо пытался придумать решение нерешаемой проблеме. Может, вместо взрывчатки воспользоваться пушками? Маэстус когда-то рассказывал, что ему в свою очередь рассказывал дядя, который…

— Я знаю, кто может сделать для вас бомбы, — хотя голос некроманта звучал из моего заплечного мешка глуховато, его явно разобрали все. — Но сразу предупреждаю — найти его будет нелегко.

Сон не шёл, хотя я посчитал с закрытыми глазами сотни овец, коров и мантикор. Через час маеты я встал, стараясь не разбудить спящих партийцев, и выбрался на свежий ночной воздух. Раньше в такие моменты я говорил с Эми… нет, надо перестать об этом думать. Сосредоточусь лучше на предложении некроманта.

Марк Нонус — возможно, лучший механик всей Железной Империи, друг семьи и «дядя» Маэстуса, помогавший ему в поисках сестры и воздвигший железную башню до небес. А ещё предатель, сдавший его Ордену с потрохами. Для какой цели — неизвестно, но скорее всего это было связано с теми же поисками Лии. Дело было запутанное, Маэстус говорил о нём неохотно и квестов не выдавал, так что я не узнавал подробностей.

Так или иначе, господин Нонус был явно одним из тех немногих NPC, которые были способны создать нужное количество бомб для уничтожения чёртовых ворот. Правда, план по встрече с ним звучал как чистое сумасшествие: вернуться в Пепельную чащу, спуститься на дно ямы, куда провалилась башня, отыскать под руинами останки автоматона и «допросить» его о цели назначения. Металлический болван должен был доставить душу Маэстуса в неизвестное место — скорее всего как раз в руки своего хозяина. И если на то пошло, я не получил опыта за его уничтожение, когда башня рухнула. Не исключено, что смертоносная железяка ждёт там в относительной целости и сохранности.

Что, конечно, не делало всю затею менее абсурдной.

Проблема в том, что другие варианты были ещё хуже — отправиться в тур по крупнейшим городам Империи, расспрашивая в каждом о местонахождении Марка Нонуса, сражаться с объединённой инквизицией и стражей Ламитерна, пытаясь отбить их главного механика, докачаться до сотого уровня и снести Врата Безмолвия молодецким пинком… Последнее звучало соблазнительно, но безнадёжно упиралось в долбаный временной лимит. Незримое пламя могло переместиться в недосягаемость в любой момент, и уж тогда времени на прокачку у нас будет даже слишком много. Вся оставшаяся жизнь.

Было бы неплохо уточнить у Маэстуса ряд подробностей, но сейчас он снова спал, логично рассудив, что лучше делать это по ночам. Один я шатаюсь снаружи с идиотской цифровой бессонницей… Или не один?

Донёсшийся до меня сквозь ночную тишину негромкий звук сложно было идентифицировать, но в итоге я понял, что это были приглушённые рыдания. Плач раздавался за добрую сотню метров от дернового вала — от границы примыкающего к горе редкого леса. У меня возникло странное чувство дежавю — отдалённо похожая ситуация со мной в «Аниме» уже происходила. В совершенно иных обстоятельствах, но тем не менее…