Он произнес слова, требуемые древним обрядом, и теперь мог переходить к делу.

– И так. В прошлый раз мы обсуждали рождение во всех народах Ниферии людей, помнящих предыдущее воплощение. Соотнесение их воспоминаний дало нам основание заключить, что все они прежде были воплощены в мире под рабочим названием «Мир Старшей Сестры». Сами они называют его Землею. Как и было решено на последнем собрании, я обратился к пророческим скрижалям, давшим подтверждение того, что наши опасения были не беспочвенны.

Утиный король взял в руки листок пергамента и стал зачитывать:

– «Извечный враг сорока восьми, самозвано занимает место среди знаменных правителей, выжидая время для коварного удара. Во множестве воплотятся здесь сыны и дочери Старшей Сестры и принесут память о прежней жизни, дабы помочь в борьбе с Лукавым». Конец цитаты, – утиный король отложил пергамент, – Желающих прошу высказываться.

Упомянутый Кариной «треклятый бык» Фарадор поднял руку, прося слова.

– Слово предоставляется Фарадору, царю всех Волов, – возвестил утиный король.

– Мы ищем этого самозванца уже три тысячи лет, – поднявшийся с места Фарадор возвысил голос, – Мы называем его то нулевым, то сорок девятым, но нас сорок восемь! С самого начала времен нас – сорок восемь! И опять пошла речь о самозванце. Как? Скажите мне, как мы его будем выявлять? А может, нет его среди нас? Пророчества, они, сами знаете, не всегда сбываются…

– Слово предоставляется Тайгару, королю всех Тигров.

– Здесь часто и много говорится о том, что война – зло, но в данном случае должен сказать, народы, уже ввязанные в войну, никак не смогут нанести коварный удар. Такая возможность существует только у нейтралов.

В зале загомонили возмущенные голоса, утиному королю пришлось воспользоваться председательским молоточком, чтобы призвать к тишине.

– Ясно сказано в скрижалях, – с нажимом продолжал Тайгар, – «Нанесет коварный удар». Я отмечаю вполне очевидную вещь и прошу занести в протокол, возможность нанесения коварного удара может иметь только тот, кто находится в состоянии невмешательства!

– Ну, а что же вы предлагаете, уважаемый Тайгар? – утиный король развел руки, – Всем нейтралам теперь нужно вступить в войну?

– Я предлагаю направить во все королевства, не участвующие в войне, посланников, наделенных достаточными полномочиями. Чтобы все эти страны предоставляли нам полные сведения о количестве и месте расположения их войск.

По рядам нейтралов снова пронесся возмущенный ропот.

– Слово предоставляется Накалаю, барону лисьего народа.

– Возражаю. Предложение Тайгара противоречит древнему соглашению о праве народов на самоопределение.

– Возражение принято. Слово предоставляется Карине, королеве Горностаев.

– Вынуждена на этот раз согласиться с Фарадором. Три тысячи лет поисков самозванца не дали нам ничего. Давайте сосредоточимся на другой части пророчества. Раз уж выходцы из мира Старшей Сестры так важны для нас, мы должны понять, что такого ценного в их прошлом опыте, и что поможет нам одолеть Лукавого.

– Благодарю вас, королева, – сказал председатель, – На прошлом собрании Вы согласились взять на себя труд начать такое расследование. Вам есть чем поделиться с высоким собранием?

– Пока, к сожалению, мало что удалось выяснить, – начала Карина, – Мы составили опросный лист, по которому было опрошено свыше двух тысяч выходцев со Старшей Сестры. Как это ни странно, но их прошлые мастири совершенно не пригодны для нашего мира. Воинов среди них почти нет. В работе с нифрилом они явно уступают тем, кто прожил на Ниферии множество жизней. При этом они трудились в таких отраслях, названия которых будут звучат для вас незнакомо и даже дико, приведу просто как пример: машиностроение, химическая промышленность, энергетика и прочее. Одним словом, все те отрасли, которых на Ниферии нет и быть не может, в силу особенностей нашего мира.

– Ну что ж, – сказал утиный король, – Отрицающий итог, тоже – итог. Но мне бы хотелось услышать ваше мнение, королева. Вы тоже считаете, что пророчество не верно?

– Ни в коем случае. Я всегда считала и продолжаю считать, более достоверного источника, чем скрижали пророчеств не существует. Я сама приложу все усилия, чтобы найти ответ, и всем присутствующим хочу напомнить, это знание может сыграть решающую роль в борьбе с самозванцем.

Карина обвела взглядом правителей, ожидая, что кто-то из них захочет высказаться, но видела только бесстрастные маски. Делиться собственными предположениями на сей счет, если они и имелись, за просто так никто не собирался. Один только утиный король, неся на своих плечах бремя председательства, решил поддержать Карину в столь важном для общего дела вопросе.

– Хочу сердечно поблагодарить королеву Карину за ее поиски, – сказал он, – Вы можете, королева, всецело рассчитывать на мою помощь. Я еще раз попробую обратиться к скрижалям, а также готов оказать вам любое содействие, какое вы запросите.

– Желает кто-то еще высказаться? – спросил утиный король, обращаясь к правителям, и, выдержав некоторое время, добавил, – В таком случае, предлагаю считать собрание оконченным. Встретимся под этим великим сводом зала снов в следующее полнолуние.

Председательский молоточек глухо ударил о столешницу.

Пока что Ольхе везло. Сначала она шла по запаху ушедших на запад Лисов. Он довел до придорожной таверны, а уже там, благодаря своему редчайшему дару, она и почуяла дух силы того, кто накладывал заклятье на лесной стоянке. Похититель камня засветил здесь крупную монету, скорее всего дорожный приказ на коня, чтобы тот мог бежать без усталости, и тем самым оставил свой след, отпечаток своей собственной силы.

Лисий запах здесь терялся. Лисы вообще знают много тайных троп и могли свернуть с дороги на любую из них, но это было уже не важно. У Ольхи была иная цель, и она взяла ее след. Теперь лишь оставалось надеяться, что похититель и впредь будет использовать заклятия на нифриле, ведь только по ним она и сможет его не потерять. Она тоже решила добавить своей Птахе скорости и выносливости. Достала пятнадчик со своим собственным дорожным приказом и засветила. Жалеть нифрил сейчас было бы не по уму, упустить похитителя она не имела права.

Ольха скакала весь день, меняя «уставшие» пятнадчики. Она чуяла, что помалу нагоняет своего противника, хотя тот выехал намного раньше и успел оторваться довольно далеко. Правда, она совершенно не представляла, что будет делать, если догонит его в дороге, и когда начали сгущаться сумерки, попросила ночлег в первом подвернувшемся постоялом дворе.

С рассветом, она снова двинулась в дорогу. Ольха боялась, что похититель может посчитать, будто опасность миновала и захочет пощадить нифрил. В этом случае Ольха его потеряет. Но к своему облегчению возле очередной придорожной таверны она вновь почуяла тот же дух, здесь был пробужден нифрил той же рукой, что и раньше. Ольха невольно проводила взглядом неказистое строение, где наверно еще не остыла постель после человека, который подстроил убийство княжеского порученца и захватил камень государственной важности.

Удача оставила ее на развилке дорог. Прямо продолжал идти полянский тракт, вправо на северо-запад уходила менее широкая дорога. Дух силы похитителя здесь терялся. Ольха решила спешиться и обдумать свое положение. Благо, вполне приличный постоялый двор, расположенный на этом перепутье, гостеприимно распространял запахи пекущихся блинов.

Она зашла в просторное помещение, уселась за свободный стол и огляделась. Народу было довольно много. Ее удивило, что вместо обычно встречающихся в придорожных заведениях торговцев, гонцов, приказчиков и подкняжьих слуг в блинной преобладала молодежь самого пестрого вида, причем явно не при деле. Вместо сосредоточенного поедания пищи здесь царили неторопливость в еде, болтовня и смех. За одним из столиков играли на гитаре и пели.

Хозяин двора поставил перед ней стопку блинов, плошечку сметаны и кувшинчик сладкой медовой воды. Лицо у него было красным, круглым, улыбчивым и лоснилось от печного жара. Одним словом, полностью соответствовало поданному кушанью.