Мир несколько раз кувыркнулся, а потом ее со всего размаху вколотило в один из каменных истуканов. Застонала спина, во рту появился вкус соли и металла. Марори с трудом перевернулась на живот, чтобы выплюнуть кровь, и почти беззвучно закричала, когда Темная, словно тряпичную куклу, подняла ее высоко в воздух.

— Когда же ты научишься покоряться судьбе, моя дорогая? - Ртутный взгляд Крээли превратился в два провала, куда Марори затягивало, будто в первозданное проклятье.

— Никто не создавал тебя для того чтобы ты корчила из себя обычного человека.

— Вы просто... хотели меня использовать. - Марори собралась с силами и плюнула ей в лицо. Алая струя потекла по перекошенному лицу Темной, и Марори от души захохотала, зная, что наверняка смеется последний раз в жизни. - Мне тебя жаль. Ведь ты тоже лишь тень Крээли, пусть и думаешь, что вы- одно и тоже.

Темная швырнула ее на землю, залаяла, завыла, точно гиена.

—Ты - жалкая частичка моих планов, Тринадцатая. И я, пожалуй, все-таки тобой пожертвую.

— Плевать, - ответила Марори, гаснущим взглядом наблюдая, как кровь из ее израненного тела тянется вверх, превращается в тонкие ручейки, сливается с искристыми Нитями Хаоса. - Крэйл тебя все равно убьет.

— Ты этого все равно не увидишь, - выплюнула Темная и вдруг подняла голову, настороженно прислушиваясь.

«Я с тобой, - громыхнуло в ушах знакомое обещание. - И я пойду с тобой до конца»

Сатис?

Марори приоткрыла глаза, пытаясь рассмотреть его сквозь алую пелену, но не смогла. Шум в голове все нарастал, где-то вдалеке шипела Темная, а тело медленно деревенело.

«Сатис, если ты здесь, помоги Хель».

Вероятно, он ее не услышал, потому что и свои собственные слова Марори с трудом смогла разобрать - каждый звук тонул в грохоте схлестнувшихся рыка и злобного вопля.

— Мар! - Кто-то схватил ее за руку, потянул вверх и заставил встать на ноги. - Смотри!

Каменные статуи одна за другой покрывались мелкой сеткой трещин, которые расползались и становись все больше и глубже. Ее собственная кровь, зажегшая Нити Хаоса, пронзала каждое окаменевшее существо и словно странное первобытное волшебство заставляло его скорлупу распадаться, стать прахом, чтобы выпустить на свободу заточенного внутри монстра. И эта вакханалия нарастала, набирала силу, как стихия, которую не остановить. Даже не-мертвые, которые только что чуть не сожрали их с Хель, теперь как-то странно топтались на месте, все больше поглядывая на свою Темную хозяйку.

— Ты не можешь, - прошипела Крээли, потянулась вперед, но напоролась на раскаленную Нить и с громким визгом одернула руку. Часть ее пальца упала на землю, из обрубка толчками выплескивалась черная жижа. -Ты не можешь быть такой сильной! Ты всего лишь подделка!

— Как и ты, - улыбаясь сквозь боль, ответила Марори. - Только я не бессердечная подделка и буду бороться до конца за то, во что верю.

— Они сожрут тебя прежде, чем ты успеешь что-то предпринять.

— Мне все равно, что ты думаешь и как считаешь, Темная. Главное, что думаю и считаю я, и тот, кто придет на мое место, если я сдохну.

— Так я тебе и разрешила, - фыркнула Хель и потихоньку застонала, прижимая к боку свободную руку. Ей тоже крепко досталось, и тонкая каменная игла, которая торчала правее живота, скорее всего, убила бы ее на месте, будь она чуть более человеком.

Темная издала яростный крик, в котором Марори послышалась последняя отчаянная попытка переиграть исход поединка в свою пользу. Не-мертвые неуверенно поползли вперед. Марори прикрыла лицо рукой, мысленно позвала Сатиса, почти уверенная, что он снова не отзовется.

Тишина.

Первые голодные твари с разбега налетели на невидимую паутину Нитей Хаоса - и легко прошли сквозь нее, словно мясо через решетку мясорубки. Первые даже не успели понять, что произошло и почему вместо того, чтобы, наконец, вцепиться в глотку желанной добыче, их тела медленно оседают на землю. Один, второй, пятый. Десяток за десятком, они превращались в мелко нашинкованную груду гнилой зловонной плоти, пока, наконец, напирающие сзади не остановились.

— Разорвите ее! - бесновалась Темная и в приступе бессильной злобы смахнула группу не-мертвых прямо в сторону Марори.

Их тела умножили гору плоти по ту сторону невидимой преграды.

— Понятия не имею, что ты сделала, сестренка, но это невероятно круто. - Хель потянула было за каменный осколок в боку, но передумала. - Я даже начинаю верить, что мы выберемся отсюда живыми.

Марори не знала, что на это ответить, потому что все происходящее казалось сном, в котором она больше не была беспомощной девочкой, которая пришла в Дра'Мор, боясь собственной тени. В этом сне она стала сильной злой Тринадцатой, которая, наконец, примирилась со своими демонами, нашла искру тепла и прощения для себя самой и смогла защитить тех, кто не мог защититься сам.

— Наследница Хаоса, - сказала высокая фигура, идущая прямо на нее в клубах красной пыли. - Вот кем ты стала теперь.

Это был ее Сатис. Все такой же огромный и эбонитово-черный, как самое злое проклятие. Такой же - и не такой... С каждым шагом он неудержимо менялся, сбрасывал с себя уродливую шелуху трехсотлетней скверны, которая давным-давно отравила неупокоенную душу славного воина и превратила его в жестокую тварь, алчущую крови, не знающую ни жалости, ни любви.

— Сатис... - Марори хотела протянуть руку, но та беспомощной плетью так и осталась болтаться вдоль тела. - Мой Сатис.

Исчезла шакалья голова, исчезли уродливые наросты и шипы, лицо порождения медленно обрело черты проклятокровного, облаченного в тяжелую исполосованную в последней битве броню. Неизменным остался лишь его громадный рост и серпы, которые павший воитель древности с легкостью перебрасывал из руки в руку.

— Тринадцатая, - сказал он, глядя на нее с трехметровой высоты своего роста. - Ты сдержала обещание.

Она хотела ответить, но не смогла найти слов. Да и что сказать верному другу, который, несмотря на свою уродливую природу и истерзанную Хаосом душу, нашел в себе крупицу былой человечности и спас сопливую девчонку, чтобы стать ее тенью, ее щитом.

— Прости, что я так долго, - глотая слова, пробормотала она.

Каменные химеры раскалывались, а следом крошились и опадали их уродливые личины. Возвращенная надежда и вера в то, что Наследница Хаоса, наконец, подарит им долгожданный покой, возвращала воинам древности их небеснорожденный и проклятокровный облик: эрэлимы, серафимы, гасты и вампиры, спектры и демоны, все они были элитой той войны, что отгремела триста лет назад.

— Простите вы все. - Марори позволила Сатису взять себя за руку, словно ребенка, улыбнулась, не стыдясь ни слез, ни отчаянно грохочущей в висках радости. - Мне нужно было немножко повзрослеть.

— Мы пойдем за тобой, Наследница Хаоса, - сказала воительница с синим пылающим нимбом над головой, вооруженная тяжелым мечом.

— Все вместе, - встал рядом с ней древний вампир с завязанными рунной перевязью тазами.

— Если нужно убить эту страшную тетку, то я точно с вами. - Этот гаст наверняка был самым молодым среди них, но его хищная ухмылка и бравада внесла в ряды объединенной армии воодушевление. - Подумаешь, тоже мне проблема - всего-то одна воскрешенная Темная. Я убил похожую собственными руками. Правда, - он смущенно поскреб вихрастую голову, - кажется, это было последнее, что я сделал в жизни.

— Твоя армия, - шепнула Хель. - И она охренительная, между прочим.

Марори сбивчиво закивала, чувствуя, что в груди расцветает новая, сильная и яркая, как солнце, надежда. Ведь это в самом деле ее армия, и ее верный Сатис, и сестра, которую она любит, невзирая на прошлые разногласия.

А там - Марори оглянулась на Крээли, которая, хоть и была богиней, выглядела растерянной девчонкой, которая вдруг поняла, что сейчас ей могут дать сдачи - была вся ее боль. Боль, которую самое время выкорчевать. Ведь там, дома, остался Крэйл, к которому она должна вернуться даже если для этого придется сразиться со всей армией не-мертвых и их предводительницей. Потому что любовь и мир - это то, за что и умереть не жалко.