Появился Винсент в зеленом халате с застежками на спине.

— Привет, Ник, — мрачно поздоровался доктор и пожал руку Кроукеру.

Он повел лейтенанта и Николаса мимо комнаты для опознаний, которая соединялась с моргом с помощью гидравлического лифта, потом по ступенькам в подвал.

Внизу не чувствовалось никакого запаха. Николас всегда думал, что здесь должно пахнуть формальдегидом или чем-нибудь в этом роде. Было тихо, если не считать монотонного гула, доносившегося из-за одной из дверей: шло вскрытие.

Винсент провел их в другую комнату за стальными дверями и подробно рассказал о том, что ему удалось обнаружить.

— Это был не обычный взломщик, — добавил он в заключение. — Вы заметили, что стало с ребрами и грудиной?

— Господи, — изумился Кроукер. — В жизни не видел ничего подобного. Похоже, ему размозжили грудь бейсбольной битой. Винсент покачал головой.

— Нет, лейтенант. Это сделано голыми руками. Кроукер фыркнул.

— Чушь! Просто невозможно. У этого гада должны были быть молоты вместо кулаков.

— Никаких кулаков, — возразил Винсент. Кроукер пристально посмотрел на него.

— Вижу, вы к чему-то клоните.

— Лейтенант, — вмешался Николас, — Терри был сэнсэй, мастер кэндзюцу, каратэ, айкидо. Ни один человек в мире не смог бы даже подойти к нему, если только...

— Если только что? Я хочу это знать. — Кроукер небрежно прислонился к металлической двери.

— Существует особая техника кэндзюцу, которую описал Миямото Мусаси, величайший фехтовальщик Японии. С помощью плеча...

— Этот парень, должно быть, здоровый, как танк, — перебил его Кроукер.

— Напротив, — не согласился Николас, — он мог быть даже немного меньше Винсента. Здесь дело не столько в физической силе, лейтенант, сколько в другой — внутренней.

— Послушайте, Линнер, эти штучки я видел только в кино про кунг-фу — сплошное надувательство. Николас улыбнулся.

— Значит, нам придется вас просветить, лейтенант. Кроукер оторвался от двери.

— Значит, вы согласны с Ито. Вы полагаете, что этих двоих убил японец.

— Есть несколько людей на Западе” которые владеют кэндзюцу. Но ни один из них не смог бы этого сделать.

Они снова посмотрели на раздробленную грудь Терри.

— В доме у Терри нашли оружие? — спросил Николас.

— Только какой-то меч...

— Это катанаТерри, — перебил Винсент, в его глазах загорелся огонек. — Он лежал рядом с телом.

— Да. Однако на нем не было крови, — заметил Кроукер. — И больше никакого оружия. Но это ничего не значит, убийца мог унести оружие с собой.

— Он этого не сделал, — уверенно сказал Николас. — Убийство считалось в Японии высоким искусством на протяжении почти двух веков. Когда-то это был образ жизни японца. И сегодня, когда Япония стала совсем другой, остаются старые традиции. Остается бусидо. Путь Воина.

— Что это такое, черт побери? Николас улыбнулся.

— Боюсь, я не смогу вам это объяснить за несколько минут.

— Ничего. У меня времени достаточно. — Кроукер достал из кармана мятную резинку и отправил ее в рот. — Я уже давно ничего не ел. Что, если мы с вами поговорим об этом за обедом?

Николас согласно кивнул, и Кроукер повернулся к Винсенту.

— Послушайте, док, давайте я распишусь за пакеты” раз уж я здесь.

— Хорошо.

Винсент зашел за перегородку, где дожидались полиции небольшие пакеты с вещами убитых. Винсент протянул два пакета Кроукеру и дал ему расписаться.

Кроукер вернул Винсенту ручку и пообещал держать его в курсе дела.

Звонок Николаса встревожил Дока Дирфорта. Хотя Николас был предельно краток, у Дока появилось достаточно пищи для беспокойства.

До половины первого у него был прием, но как только от него вышел последний больной, Док Дирфорт поехал к Жюстине. Разумеется, он постоянно поддерживал связь с Рэем Флорамом. Расследование двух убийств не продвигалось, и лейтенант вынужден был передать дело сыскной полиции округа. “Это ничего не даст, — думал Док Дирфорт с раздражением. — Все эти полицейские из округа много из себя строят, но мало соображают”.

Он направился к морю. Чайки кружились над водой. Постепенно многоквартирные дома уступили место небольшим особнякам.

До самого дома Жюстины его не отпускала мысль о ниндзя. С тех пор как Док Дирфорт обнаружил первые улики, его сон был нарушен. Он снова и снова возвращался в удушливые джунгли, под грохот артиллерийского огня и свист снайперских пуль. Но самой ужасной была одна ночь, с воспоминаниями о которой он боролся даже во сне.

Док Дирфорт остановил машину рядом с домом, поднялся по ступенькам и постучал в дверь. За его спиной плескались волны и слышались веселые детские крики. Лохматый пес с лаем носился вдоль пляжа в поисках лакомств. Песок пестрел блестящими от крема телами, яркими покрывалами и полосатыми зонтиками. С моря дул прохладный ветерок; издалека доносился гул самолета.

Жюстина открыла дверь и улыбнулась.

— Привет. Каким ветром?

— Да так, — соврал Док Дирфорт. — Просто проезжал рядом и решил зайти. Мы ведь не виделись с начала лета.

Жюстина засмеялась и отступила, приглашая его в дом.

— Слава Богу, что аллергия быстро проходит. Все лето я бы просто не выдержала. — Она прошла в кухню. — Хотите выпить? — Он кивнул. — Джин с тоником?

— Отлично. Здесь так тихо. К вам кто-нибудь заходит?

— Что? — переспросила она. — Не слышу. Док Дирфорт заглянул в кухню.

— Кто-нибудь заходил к вам в последнее время? Жюстина подала ему бокал и начала готовить коктейль для себя.

— Только Николас. — Она отпила глоток. — Но мне так нравится. Не люблю, когда вокруг много людей... по крайней мере, у меня дома. — Они прошли в гостиную и сели на диван. — Конечно, работа — другое дело. Предпочитаю не смешивать одно с другим.

Док Дирфорт кивнул.

— Я вас понимаю. Мне тоже нравится быть одному. Жюстина посмотрела на него сквозь край своего бокала и повертела его в руках.

— Скажите, Док, ведь вы пришли сюда не для того, чтобы обменяться со мной любезностями?

— Просто заехал вас проведать.

— Но я не больна, — настаивала Жюстина. Док Дирфорт улыбнулся.

— Нет-нет, это не визит врача.

— Понятно. — Она не спускала с него глаз. — Вам звонил Николас?

Док Дирфорт облегченно рассмеялся.

— Знаете, вы напоминаете мне Кейти, мою младшую дочь. От нее тоже ничего не скроешь. — Он покачал головой. — Николас позвонил сегодня утром.

— Лучше бы он позвонил мне, — заметила Жюстина. — Лучше бы он вообще не ездил в город.

— Но он должен был поехать, насколько я понимаю. — Док Дирфорт поставил свой бокал. — И потом, вы могли поехать вместе с ним.

Девушка покачала головой.

— У меня слишком много работы. Кроме того, это были его друзья. Я бы чувствовала себя там лишней. — Она отпила глоток. — У каждого из нас своя жизнь. Мы... мы как два колеса, которые катятся по своим маршрутам. Нас тянет друг к другу, но мы колеблемся, прикидываем, насколько можно приблизиться, не слишком отклоняясь от своего пути.

— И что же случится, если вы зайдете слишком далеко и отклонитесь от своих, как вы говорите, маршрутов? — поинтересовался Док Дирфорт.

Жюстина встала, подошла к окну, посмотрела на горячий пляж и прохладный пенящийся прибой.

— Если это случится, — произнесла она чуть слышно, — боюсь, что мы погибнем.

— Девушки позаботятся о вас, месье. — Поглаживая усы, метрдотель указал рукой на темную лестницу с крутыми ступеньками.

— Знаете, я думал, вы отвезете меня в Центральный парк, — сказал Николас.

— Вы имеете в виду кафе “Бедмор”? Господи, да там никогда прилично не кормят.

На втором этаже было тихо. Занятым оказался только один стол у дверей. Две официантки, в темных блузках и коротких юбках, были очень приветливы. Они говорили с заметным акцентом. Кроукер попросил столик на возвышении возле окна, и одна из официанток проводила их туда. Спросив, что они будут пить, она оставила их изучать меню.