– Что я не сам лишил его жизни? Мне не жаль! – Братья заключили друг друга в медвежьи объятия. – Спасибо, Райдер, за то, что ты остался самим собой. Не меняйся! И спасибо, что приехал проститься.

Лорд Райдерборн подошел к своей кобыле и взлетел в седло, потом наклонился и подмигнул.

– Я приехал только для того, чтобы просить тебя привезти мне еще одного нефритового коня, – сказал он. – С первым я обошелся небрежно. Больше я никогда не совершу подобной глупости.

Кавалькада вилась по пыльной дороге, потом начала спускаться к реке. Лошади, запряженные в экипаж, навострили уши. Прикрываясь шелковым зонтиком, миссис Дилтон-Смит сплетничала, иногда протягивала руку, чтобы похлопать Энн по руке. Энн улыбалась, кивала и ничего не слышала из того, что говорила ее спутница. За рекой вздымался к облакам горный хребет с покрытыми снегом вершинами – великие Гималаи.

Она – в Индии, где человек может подняться в небо по веревке и исчезнуть. В Индии, где кости драконов, инкрустированные драгоценными каменьями, ждут, когда их обнаружат.

Солдаты майора Дилтон-Смита шли позади экипажа дам. Офицеры и небольшой кавалерийский отряд ехали впереди, их лошади махали хвостами, отгоняя мух. Остальные солдаты энергично шагали вперед, потея под своим сверкающим снаряжением и тяжелой формой. В тылу колонны группа оборванных мусульманских торговцев и толпа местных слуг вела небольшой караван верблюдов.

Первые солдаты достигли берега реки. Экипаж с дамами остановился. Майор Дилтон-Смит тоже приказал остановиться, чтобы напоить лошадей.

– Не бойтесь, леди Джонатан, – сказала миссис Дилтон-Смит. – Жаль, что дела призвали лорда Джонатана на юг, но эта территория контролируется британскими войсками. Мы в безопасности здесь, как если бы были в Англии.

– Так я и поняла, – отозвалась Энн. – Я не боюсь.

– Хотя мне бы хотелось, чтобы майор не разрешал этим местным торговцам тащиться вместе с нашими слугами. Они, без сомнения, полагают, что наша военная слава благоприятно отразится на них, но это ведь грязные язычники. Вам не стоит связываться с ними.

– Мне кажется это мелочью, – возразила Энн, – я всего лишь предложила использовать мой компас, чтобы точнее определить направление на Мекку.

– Чтобы они могли по пять раз в день разбивать свои лбы о землю? Нам следует добиться, чтобы все эти люди стали христианами.

– В таком случае мы должны показать им немного христианского милосердия, – сказала Энн как можно серьезнее. – Как иначе можем мы продемонстрировать превосходство нашей веры?

Несколько часов спустя без всяких происшествий они добрались до цели – последний аванпост Ост-Индской компании, который был приспособлен для офицерских жен. Чай и печенье ждали дам. Энн отвели в просторную комнату – ее спальню на эту ночь и на несколько будущих месяцев. Еще ближе подойти к горам ей было не дано.

Давно наступила ночь, а она все лежала без сна, опершись головой на руку и глядя в окно. Миссис Дилтон-Смит и майор похрапывали в соседней комнате, перегородки были слишком тонкими. Где-то за окном стрекочут цикады, наполняя ночь звоном ожидания. Энн чувствовала, как это обещание отдается у нее в крови так же четко, как ее собственное спокойное дыхание.

Какая-то тень мелькнула в окне, на мгновение заслонив звезды.

Сердце у нее забилось.

Одеяния развевались, словно теплый ветер шевелил занавески. Крадучись, как вор, человек перелез через подоконник и подошел к кровати. Сердце у нее оглушительно билось.

Человек наклонился и прижал два пальца к шее Энн, как раз под подбородком.

– Ваш пульс несколько убыстрен, миледи, – прошептал он ей на ухо. – Пожалуйста, скажите, какие порочные мысли уже волнуют вас?

– Это вы меня волнуете, – прошептала Энн и поцеловала его в ладонь.

Джек начал снимать с себя одежды. Ткани упали к его ногам, и вот наконец он стоит совершенно обнаженный у ее кровати. Слабый свет звезд блестит на четко очерченных мышцах, словно отлитых из бронзы. Он уже готов для нее.

Энн села и стянула через голову ночную рубашку. Ее соски сморщились на ночном ветерке, словно им было холодно. Он провел по ним кончиками пальцев и со свистом втянул в себя воздух.

Хотя колени у нее дрожали, а кровь горела, Энн стала в кровати на колени и наклонилась, дыша ему в ухо.

– Тише, тише, любимая! Ты разбудишь майора. – Его руки скользнули вниз по ее телу, он привлек ее к себе. – Это он храпит?

– Я полагаю, что храп миссис Дилтон-Смит куда громче. Джек затрясся от беззвучного смеха.

– Что подумает жена майора, если бросится вам на помощь, решив, что вас хотят изнасиловать?

– И увидит, что человек, посягнувший на меня, – презренный мусульманский торговец?

– Грязный погонщик верблюдов…

– …который знает все порочные тайны Востока – мой любимый муж, Дикий Лорд Джек!

– Хватит разговоров, миледи, – хрипло сказал он. – Давайте-ка приступим к изнасилованию.

Джек оторвался от нее до рассвета, оставив Энн спящей, – ее губы изогнулись в довольной улыбке. Это в последний раз! Оба это знали и не говорили об этом. Этот план они придумали вместе на корабле – он притворится, будто оставляет ее на попечение майора Дилтон-Смита. Энн ничем себя не выдала, даже когда он присоединился к их партии, уже переодетый торговцем лошадьми. Она просто открывала ему свои объятия каждую ночь, когда он крадучись проникал в ее постель.

В одеяниях, развевающихся за спиной, Джек незаметно дошел до окраины городка, потом дальше, в огромную темноту индийской ночи. Вскоре он присоединится к остальным. Утром верблюды направятся на северо-восток, на территорию, которая для Энн была закрыта. Потом, когда караван пойдет своим путем без него, ему придется странствовать одному по белым пятнам на карте. Там он должен будет снова проникнуть в тайны, которые ни один европеец не смеет приоткрыть, кроме него, потому что он должен это сделать.

Джек повернулся и пошел обратно. Темные тени верблюдов вяло передвигались. Кто-то из торговцев хрюкнул во сне, но никто из них не сомневался ни в его личности, ни в преданности Аллаху. В конце концов, разве он не был тем, кто уговорил молодую английскую леди доставать каждый день компас и показывать им, в какой стороне находится Мекка? Но эта уловка принадлежала исключительно Энн – она давала им возможность поговорить, хотя и мимоходом, по пять раз на дню.

Джек завернулся в свою одежду и уснул, зная, что ему приснятся не экзотические женщины Азии, но его пылкая жена-англичанка, которая смела и решительна, как орел.

Через четыре дня он простился с караваном и пошел на север в сопровождении одного слуги. Впереди вздымались горы, смеясь над двумя крошечными фигурками, которые ехали верхом по предгорьям. Теперь он ел, спал, говорил, как преданный знаток Корана, а также и лошадей. Слуга понятия не имел, что его господин на самом деле сын английского герцога.

В ту ночь они расположились на ночлег под нависающей скалой. Джек завернулся в одеяло и думал об Энн. В Уизикомбе – когда он впервые осознал, как отчаянно ему хочется жить и как он ее любит, – он думал, что она лишила его храбрости, необходимой для этого дела. Теперь он знает, что вся его храбрость существует только благодаря ей.

Он полон воспоминаний – их взаимная страсть, ее юмор, ее научное рвение. Если он выйдет из этого последнего приключения живым, изучение Земли будет интересовать его не меньше, чем ее, до конца его дней.

Какое-то движение. Цокот копыт, смутное фырканье – приближение двух, а может быть, и трех конных в таком месте, где не бывает никого, кроме разбойников. Слуга зашипел в страхе.

Пистолет скользнул в руку Джека. Одним движением он отбросил одеяло и перекатился в тень у основания утеса, где можно прижаться спиной к твердому камню, а его противникам пришлось бы пересечь место, освещенное походным костром, чтобы добраться до него. У него было два заряда, к тому же у него было его тело и долгие упорные годы тренировок.