Приняв ванну и переодевшись в чистые джинсы и удобную трикотажную блузу, Кристен почувствовала себя гораздо лучше. Проснулся Тедди. Кристен перепеленала и накормила его, а потом решила повезти в коляске на прогулку, потому что ей просто необходимо было хоть ненадолго куда-нибудь уйти из дома Джошуа. Заднее крыльцо было ниже, и по нему удобнее было спустить коляску, поэтому Кристен вышла через кухонную дверь. Оказавшись на огороженной решеткой веранде, она замерла, ее взгляд метнулся к шезлонгу, занимавшему один из углов, и руки Кристен, сжимавшие ручку коляски, задрожали. Этот алюминиевый шезлонг с матрацем поверх пластикового покрытия был постелью, на которой десять месяцев назад, в ночь, когда шел дождь, был зачат Тедди.

Кристен, парализованная окружившими ее видениями, вспомнила, как потеряла над собой контроль в ту ночь. Тогда ее душа была сгустком обиды и раненой гордости и ее преследовала мысль вырваться на волю. Джошуа нашел ее на веранде, она насквозь промокла, ее волосы перепутались от ветра и дождя, а глаза горели безумным огнем. Он велел ей идти в дом, а она ответила, что больше не станет подчиняться его приказаниям. «Я ухожу от тебя! – выкрикнула она. – Завтра же ухожу!» Он умолял ее остаться, и его голос звучал как зов утопающего. «Нет! Крис, прошу тебя, только на эту ночь будь моей женой в полном смысле этого слова!» Потом он схватил ее и стал целовать, а она сопротивлялась, как дикая кошка, пока он не опрокинул ее на шезлонг и не одурманил своими сладостными поцелуями. В конце концов она сдалась и, обхватив его руками за шею, пыталась выплакать у него на груди свою боль. «О Боже, Крис, прости меня», – отрывисто попросил Джошуа, и Кристен утешила его, предлагая себя в его полное распоряжение. Он на мгновение заколебался, и Кристен, просунув язык в его теплый рот, вложила в свой поцелуй все скрытое в ее душе влечение, и Джошуа ответил ей таким же ненасытным поцелуем. В ту ночь между ними не было преград, и каждый с бесстыдной яростью удовлетворял свое желание. Безоговорочная податливость ее тела привела Джошуа в исступление, и, когда он, с жадностью прижимаясь губами к ее рту, довел Кристен до вершины блаженства, заронив в нее свое семя, она впервые в жизни почувствовала, что не одинока, и слезы потекли у нее по щекам. Тем не менее на следующее утро она оставила Джошуа, стремясь избавиться от давления, которое он постоянно оказывал на нее, не подозревая, что уже неразрывно связана с ним новой жизнью, которую он поселил в ее чреве.

Стряхнув с себя сладостно-горькие воспоминания, Кристен трясущейся рукой распахнула решетчатую дверь, осторожно спустила коляску по двум ступенькам и покатила ее в направлении парадного крыльца.

На подъездной дорожке в тени огромного дуба Джошуа возился с ее автомобилем. Капот был открыт, и Джошуа с гаечным ключом в руке, нахмурившись, склонился над внутренностями маленькой «тойоты». Он был в тех же обрезанных джинсах и майке, но это не помешало Кристен представить его зад, так нагло возникший перед ней всего через несколько секунд после того, как она вспоминала их занятия любовью. Она с трепетом обнаружила, что ей предстоит пройти как раз мимо Джошуа, чтобы попасть на пешеходную дорожку, и призвала себя к спокойствию.

– Привет! – подойдя ближе, окликнула она мужа.

Выпрямившись, он, как ни странно, немного смущенно улыбнулся Кристен, его голубые глаза с любовью посмотрели на крошечное дитя в широком желтом костюмчике, надежно пристегнутое к коляске. Потом Джошуа снова перепел взгляд на Кристен, задержав его на джинсах, обтягивавших женственные бедра, на трикотажной блузе, подчеркивавшей пышную грудь, и на чистых, блестящих темных волосах, стянутых в «конский хвост».

– Привет, – отозвался он, положив гаечный ключ на крыло автомобиля и отряхивая руки. – Собрались на прогулку?

– Да. Пытаешься задобрить мой автомобиль? – попыталась она пошутить с вымученной улыбкой.

– Вообще-то я пытаюсь починить кондиционер, – хмыкнул Джошуа, смахнув со лба пот, и Кристен обрадовалась, что он принял ее шутку. – Я думаю, новый ремень и хорошая порция фреона пойдут ему на пользу.

– Чудесно. Знаешь, Джошуа, с твоей стороны это большая любезность, – поблагодарила она.

Возникло неловкое молчание, и какое-то время они просто смотрели друг на друга, встревоженные тем невысказанным, что явно светилось в глазах у обоих.

– Крис... – несмело начал Джошуа.

– Не нужно ничего говорить, – быстро перебила она.

– Хорошо, не буду. – Он с виноватым видом приблизился к ней на шаг и положил руку на ее голый локоть. Кристен, предчувствуя свою реакцию на его прикосновение, постаралась не отодвинуться, понимая, что отодвинься она от Джошуа, и все станет намного хуже. – Признаюсь, что все утро я вел себя как последний идиот, но это потому, что, увидев тебя с малышом в постели, когда ты так посмотрела на меня... – Он не закончил фразы.

– Ладно, – выпалила Кристен, вспыхнув до корней волос, – значит, Джошуа все же заметил утром ее блуждающий взгляд! – Я признаю, что повела себя неправильно. – Она мучительно подыскивала слова объяснения. – Просто то, что мы не можем жить вместе, не означает, что уже нет... нет чувства...

– Верно. – Джошуа подошел так близко, что она ощутила его затрудненное дыхание, а ее легкие наполнились его мужским запахом. – Но больше не смотри на меня так, Крис, – прошептал он, сжав пальцами ее локоть и заглянув ей в глаза, – не смотри, пока не будешь готова дойти до конца. Понятно?

– Понятно, – пролепетала Кристен, не справившись с дрожью под его выразительным взглядом.

– Составить тебе компанию на прогулке? – Выпустив ее руку, Джошуа с улыбкой наклонился и поцеловал Тедди в макушку.

– Я, право, не думаю...

– Все верно, ты всегда любила гулять одна, так ведь, Крис? – с неожиданной горечью спросил он и, видя, что Кристен уже открыла рот, чтобы возразить, предостерегающе поднял руку. – О'кей, ты права, не будем начинать все снова. Заботься о моем сыне, хорошо?

– Конечно. – Натянуто улыбнувшись, Кристен уже собралась уйти, когда Джошуа, кашлянув, остановил ее:

– Гм, Крис, для меня очень важно, чтобы ты вечером поехала со мной к моим старикам.

– Конечно, Джошуа, с удовольствием. – На этот раз Кристен почувствовала, что он на самом деле просит ее.

– Спасибо, Крис, – сердечно поблагодарил Джошуа и вернулся к автомобилю.

Кристен не смогла устоять перед тем, чтобы не задержаться на мгновение и не порадовать глаз видом загорелого, полуодетого тела, склонившегося над ее машиной. Ягодицы, обтянутые старыми обрезанными джинсами, напряженные в работе бицепсы и эти взъерошенные золотистые волосы... Господи, она совсем забыла, как он прекрасен! Каждый мускул ее тела, казалось, завязался в болезненный узел напоминания о желаниях, отказывающихся признавать невозможность их осуществления. Кристен поджала пальцы внутри теннисных туфель и, сдержав вздох разочарования, вместе с коляской направилась к пешеходной дорожке.

Тедди нравилось гулять, он гукал, улыбался, поводил, голубыми глазками во все стороны и маленькими кулачками молотил влажный летний воздух. Дом Джошуа находился в самом центре исторического района Галвестона, и Кристен с Тедди двигались мимо бесчисленных роскошных старинных домов, располагавшихся на небольших участках. Каждое здание не было похоже на соседнее и могло похвастаться то спиральными верандами, то очаровательными башенками, то, необычными остроконечными крышами. Город бережно хранил свое наследие, и Кристен знала, что чарующая историческая аура притягивает ее к этим местам.

Но еще сильнее притягивал ее сюда Джошуа, и теперь, когда она снова увидела его, Кристен прекрасно понимала почему: он был не только ослепительно красив, временами он бывал очень заботлив и добр, «Не каждый мужчина станет готовить жене завтрак или чинить ее автомобиль, – размышляла Кристен, – а его любовь к недавно обретенному сыну просто не может не вызвать симпатии». Она должна была признать, что Джошуа, безусловно, обладал многими замечательными качествами, за которые она с самого начала и полюбила его. Однако Кристен тут же напомнила себе, что этот неотразимый красавец много месяцев назад деспотически управлял ее жизнью, отводя ей только роль жены и пресекая все попытки установить равноправие и добиться независимости. И он снова будет вести себя так же, если дать ему хоть полшанса. Джошуа Брейди являлся серьезным противником, и она была бессильна против его магнетизма, даже по прошествии столь долгого времени сексуальное притяжение между ними все еще не потеряло своей силы. Вспомнив, как она этим утром смотрела на Джошуа, Кристен мысленно выругала себя за свое поведение. «Я никогда не стану личностью, если буду идти на поводу у своих эмоций. С этого момента, – твердо сказала себе Кристен, – я буду смотреть на что угодно, только не на Джошуа, будь он в обрезанных джинсах или даже без них!»