«Дик, что ты можешь сказать о расовой принадлежности погибших?»
«Ничего особенного. Все, кого я видел, — белые. Но ведь в Калифорнии вообще мало чернокожего населения».
Уоррен приготовился задать еще один вопрос, но не успел. Без всякого предупреждения военная база и Дик исчезли с экрана, и вместо них появилось бушующее людское море.
«Говорит Майк Петерсон из Вашингтона», — раздался голос репортера.
Его сносило людским потоком, его толкали со всех сторон сцепившиеся в схватке люди. Отряд Чрезвычайной городской комиссии в серебристо-голубой форме стремился пробиться сквозь толпу сопротивляющихся форовцев. На стене за спиной Петерсона виднелась большая эмблема ФОР. С трудом удерживаясь перед камерой, он продолжал:
«Я нахожусь возле штаб-квартиры ФОР. Я… — Тут его толкнули так, что он чуть не упал. — Мы находимся в эпицентре событий. Несколько минут назад полицейский отряд по распоряжению Чрезвычайной городской комиссии ворвался в здание и арестовал лидеров ФОР, в том числе Дугласа Брауна. Собравшиеся люди оказали сопротивление, и сейчас полиция пытается продолжить аресты. Черт!..»
На него кто-то упал. Полицейские вовсю применяли дубинки.
Петерсен попробовал выбраться из толпы и продолжить репортаж, но что-то ударилось в камеру, и изображение с экранов телевизоров исчезло.
Рейнольдс остро ощущал свое одиночество. Он летел на высоте шестьсот тысяч футов, разрезая облака пелену за пеленой. Один в огромном пустом небе. Где-то ниже летел форовец, но Рейнольдс его не видел. Хотя точно знал, что тот здесь. Барахлил экран радара — значит, у кого-то работала противорадарная защита.
Глаза Рейнольдса блуждали, мысли тоже. Итак, он остался один на один с форовцем. Может быть, конечно, ему выслали подмогу. Когда они только-только засекли этих бандитов, Бонетто послал радиограмму. Вдруг кто-нибудь запеленговал ее. И сейчас сюда летит новое звено «Вампиров», чтобы перехватить бомбардировщик.
А может, и не летит.
Они ведь все время меняли курс. Сейчас Рейнольдс пролетает над Кентукки. Летит он высоко, да еще противорадарная защита мешает определить его местоположение. Так что, вполне вероятно, никому не известно, где он находится.
Главное, не вспугнуть форовца. Может, он еще не знает, что Рейнольдс уже близко, и удастся захватить бомбардировщик врасплох.
Рейнольдс очень надеялся на это. Собственно, больше надеяться ему было не на что. У него оставалось только две ракеты. И вообще Рейнольдс очень сомневался, что «Вампир» может одолеть бомбардировщик LB-4 в схватке один на один.
Он перебирал в уме факты. Взять хотя бы лазеры. У бомбардировщика сверхмощный источник питания. Дальнобойность его лазерной пушки в два раза больше, чем у «Вампира». И компьютер системы наведения у бомбардировщика тоже помощнее.
А у «Вампира» какие преимущества? Прежде всего скорость. И еще маневренность. Ну и, может быть, как пилот Рейнольдс профессиональнее форовца.
Впрочем, так ли это? У Рейнольдса возникли серьезные сомнения на этот счет. Уж больно мастерски проявили себя форовцы. Странно, очень странно. Кто бы мог ожидать от них! Особенно, когда они начали с элементарнейшей ошибки — забыли включить противорадарную защиту.
А оказалось — летают, как асы. Может, они и есть асы. В свое время Хартманн отправил в отставку много сторонников ФОР — провел чистку армии сразу после выборов. Может, некоторые после этого по-настоящему вступили в ФОР. И решили отомстить.
Но с тех пор прошло уже три года. A LB-4 — самая последняя модель бомбардировщика, тогда ее не было на вооружении, и они не могли знать ее.
Рейнольдс потряс головой, отгоняя эти мысли. Что толку сейчас гадать. Как бы там ни было, факт есть факт. Форовцы оказались чертовски хорошими летчиками. И никаких особых преимуществ на его стороне нет.
Он посмотрел на приборную панель. Высота четыреста тысяч футов. LB-4 находится пока под ним, но они уже ближе друг к другу. От экрана радара никакой пользы — только рябь. Но на инфракрасном экране изображение есть.
В иллюминатор Рейнольдс видел какие-то вспышки внизу. Гроза. Бомбардировщик вошел в эту зону. Скоро Рейнольдс его догонит.
И что тогда?
У Рейнольдса есть две ракеты. Нужно подойти как можно ближе и выстрелить. Но у бомбардировщика тоже есть ракеты. И лазер. И что, если Рейнольдс промахнется?
Тогда останется включить напоследок лазер. И умереть. Как Даттон.
Он попытался сглотнуть слюну, но комок застрял в горле. У проклятого бомбардировщика очень мощный лазер. Он располосует «Вампир» вдоль и поперек.
У Рейнольдса просто нет шансов. Он погибнет.
А умирать не хочется. Он снова подумал об Анне. Потом о Маккиннисе.
Все равно же форовец не доберется до Вашингтона. Наверняка ему навстречу уже летит новое звено перехватчиков и собьет его. Или сработает система ПВО на подступах к столице. Все равно его не пропустят.
Так какой же смысл Рейнольдсу погибать? Ради чего? Просто глупо. Сейчас он прекратит преследование, приземлится и передаст по рации сигнал SOS.
Густые, темные облака обступили самолет, окутали его, как ватой. Под крылом сверкнула молния, и ракеты сместились в своих гнездах.
Рейнольдс покрылся испариной. «Вампир» продолжал снижаться.
«Стало ясно, что имел в виду президент Хартманн, когда заявил, что будет рассматривать членов ФОР как государственных преступников, — говорил Тед Уоррен, глядя с миллионов телевизионных экранов. — За последние несколько минут мы получили десятки сообщений. По всей стране полицейские по приказу Чрезвычайных городских комиссий врываются в штаб-квартиры ФОР и в дома лидеров партии. В нескольких городах, включая Детройт, Бостон и Вашингтон, продолжаются массовые аресты членов ФОР. Из Пентагона сообщают, что захваченные самолеты, которые держат курс на Вашингтон, обнаружены над Кентукки. Согласно проверенному источнику из ВВС, в воздухе остался только один бомбардировщик, и его преследует перехватчик. Туда отправлен отряд самолетов».
Уоррен сделал паузу, бросил в сторону сердитый взгляд и продолжал:
«Мне сообщили, что Белый дом хочет сделать сообщение. Передаю слово президенту Соединенных Штатов».
На экране появился Овальный кабинет. На этот раз Хартманн стоял, и не один. Рядом с ним стоял вице-президент Джозеф Делано, лысый мужчина средних лет.
«Сограждане! Патриоты! — начал Хартманн. — Я вновь обращаюсь к вам, чтобы заверить — правительство принимает все меры для обезвреживания государственных преступников, которые угрожают даже столице нашей великой родины. После совещания с вице-президентом Делано и кабинетом министров я отдал приказ об аресте лидеров так называемого Фронта освобождения родины».
Темные глаза Хартманна горели огнем праведного гнева, а в голосе звучала отеческая забота и твердость. Делано же выглядел бледным и испуганным.
«Я хочу успокоить тех, кто поддерживал этих людей в недавнем прошлом: злодеям будет гарантирован справедливый суд с соблюдением всех норм американского судопроизводства. Еще я хочу сказать всем сторонникам так называемого ФОР: вы их поддерживали из добрых побуждений, а они вас подло обманули. Вам нечего бояться. Вы не сделали ничего дурного. А вот ваши лидеры предали сегодня вашу веру в них и нашу родину. Вы должны отказать им в поддержке. Потому что поддерживать их сейчас — значит разделить с ними ответственность за их преступления. В первую очередь я обращаюсь к чернокожим гражданам нашей страны, которых форовцы так подло ввели в заблуждение своими лозунгами. Сейчас наступило время доказать на деле свой патриотизм, искупить ошибки прошлого. Тех же, кто упорствует в своих заблуждениях, я предупреждаю: каждый, кто пособничает предателям, сам будет рассматриваться как предатель».
Хартманн сделал паузу, потом продолжил: «Кое-кто, возможно, подвергнет сомнению это решение. Со ссылками на американскую систему сдерживающих и уравновешивающих сил некоторые люди будут оспаривать правомочность такого использования Чрезвычайных городских комиссий. В принципе они правы. Но исключительные ситуации требуют исключительных мер, и в эту ночь, ночь кризиса, у меня не было времени, чтобы заручиться поддержкой Конгресса. Однако мои решения не являются сугубо единоличными». — Президент посмотрел на Делано.
