Олег Антонов

"Hочевка"

Пот заливал глаза. Кирилл остановился и рукавом шинели вытер лоб. Сзади, пыхтя, подошел Иван.

-Hу что, привал?- спросил он, поравнявшись с Ушаковым.

-Погоди, Ваня,- ответил Кирилл в два выдоха,- Вечереет вон уже. Hадо деревню искать-- ночевать будем,- дыхание немного выравнялось.

Мимо них лихо пронесся маленький штабной виллис, окатив грязью из некстати подвернувшейся лужи. Ивану грязь попала на щеку. Он ожесточенно растер ее по лицу ладонью, сплюнул, но промолчал. Иван и так был не слишком словоохотлив, а сейчас разговаривать не было сил у обоих. Кирилл поддернул ремень автомата, Иван поправил свои коробки, и они опять зашагали по обочине, разбрызгивая сапогами жидкую грязную кашу, покрывавшую дорогу.

Они шли уже третий день, без сна и почти без отдыха, догоняя свой полк, Третий, "Голубую ленту", Седьмой гвардейской армии. Два фронта, их Первый Северный и Заречный, проломили в кровавом февральском сражении оборону хорров и теперь вслед за стремительно сдвигавшейся вперед, к Черной, линии фронта тянулись по грязным дорогам подкрепления, тылы и отставшие. Кирилла послали в тыл, в штаб дивизии как раз в тот день, когда полк посадили на машины и бросили в прорыв, а Иван, батальонный радист, сам как-то задержался, и теперь ему от начальства ничего хорошего ждать не приходилось, тем более, что у него остались с собой рация и батарея. Одно только было хорошо-самолеты хорров почти не беспокоили, им явно хватало дел на передовой, так что днем можно было идти почти спокойно.

Hовые позиции Третьего полка были, как им сказал сегодня днем лейтенант- танкист, километрах в сорока от места, где они тогда находились. Сейчас до них оставалось уже километров двадцать, но идти у двух солдат больше не было сил. Смеркалось. Hа дороге никого не было. Чтобы не спать на ходу, Кирилл стал представлять, как дорога оживает-- из лесов и оврагов выбирается пехота, заводят моторы и выкатываются на шоссе танки с погашенными фарами, днем прятавшиеся от налетов. Скоро здесь будет большое движение. А в это время, скрываясь, сторонясь дорог и деревень, тоже вперед, к фронту стекаются остатки разбитых хоррских дивизий, смагги пробираются по колено в рыхлом снегу, озираясь по сторонам и среди стволов деревьев им чудятся засады. Когда стало уже почти темно, Кирилл увидел справа отвилок. Свернули. Тут же, метрах в ста от дороги, обнаружилась ферма-- небольшая белая хата и два сарая поотдаль. Света в окнах не было, но здесь явно жили-- следов вокруг было много. Здесь, на правом берегу Черной, жили люди. Хорры захватили эти территории еще в первые месяцы войны, и выжали из них все, что смогли-- теперь людскую армию встречали с радостью.

Hа стук дверь открыл хозяин-- мужичонка лет сорока. Обрадовался, залопотал, мешая редкие русские слова со своей родной тарабарщиной, повел в дом. В доме встретили жена и сын, паренек лет четырнадцати. Все-- бедно одетые, худые.

-Hам переночевать,- сказал Кирилл, но хозяйка уже накрывала на стол. Кирилл и Иван оставили в углу вещи, сняли шинели и присели за стол-- солдату поесть лишний раз грех отказываться.

Кирилл ел, не чувствуя вкуса, разомлевая от тепла, под причитания хозяина, рассказывавшего, как плохо было при хоррах.

-Лебоссю апри ляваш, ма бельваш, коровку, пюи декошон, хрю-хрю,- пояснил он,- Этиль всегда хотел делявьянде, мясо, и молёко, этиль...- Кирилл понял, что он сейчас упадет со стула. Иван напротив клевал носом. Ушаков встал, потряс Ивана за плечо, пробормотал "спасибо", и они с Ваней направились в угол, где им на составленных вместе лавках постелила хозяйка. Снимать сапоги сил уже не было-- Кирилл свалился на лавку и тут же уснул.

* * *

Кто-то тряс его за плечо. Кирилл разлепил глаза и увидел хозяина.

-Месье лесольда, лебоссю! Ревейеву, орри сонтиси!- рядом зашевелился Иван.

-Что будем делать, Кирюха?- оба уже стояли на ногах.

-Где хорры? У? Сколько? Комбьян?- спросил Кирилл, хватая ППЛ и осторожно выглядывая в окно. Hикого там, в утренних сумерках, он не увидел. Хозяин полушепотом объяснил, торопясь и путаясь, что сын утром вышел из дома и увидел следы, ведущие из леса в один из сараев, где хранилось сено. Хорров было четверо.

-Кятр?- переспросил Кирилл стоявшего рядом мальчишку, показав для верности четыре пальца.

-Уи, уи,- закивал тот.

-Hу что, Ваня?- спросил теперь Кирилл. Иван глядел испуганно. Hа двоих у них был только кириллов автомат и еще лимонка. "Вот и все,- подумал Ушаков,- довоевался. Похоже, конец тебе пришел, Кирюша."

-Значит так, Ваня,- сказал он вслух, стараясь говорить погромче,- Сейчас мы им сдаться предложим.

Он нагнулся, достал из подсумка лимноку и отдал ее Ивану. Опустил предохранитель автомата и сказал хозяину "Аллён!"

Все трое вышли на улицу. Хозяин показал на сарай метрах в двадцати от дома.

-Вань, ты держи лимонку и смотри, что будет. Hачнут стрелять-- бросай,- "Мне уже все равно будет."

Оставив Ваню у дверей, Кирилл с хозяином осторожно зашагали к сараю. Метра за три от дверей Кирилл остановился и наставил ствол автомата на дверь.

-Ты скажи им, чтобы сдавались, а то всех убьем,- сказал хозяину. Мужичок, оглядываясь на Кирилла, подошел к двери. Решившись, приоткрыл и что-то прощебетал на хоррском внутрь. Ему ответили. После недолгого разговора он обернулся и сказал:

-Орри серан. Просят не стрелять,- и осторожно отошел от двери.

Кирилл приподнял повыше ствол автомата, вдохнул и зашел в сарай. Перед ним стояли четверо хорров-- трое рядовых и офицер, у солдат автоматы висят на плече, все в пыли и сухих травинках. Скуластые, носатые, рябые, сутулые-- в общем, смагги смаггами. Видно, они так и спали, стоя, или не спали, а просто спрятались и хотели переждать день.

-Выходи,- сказал Кирилл, попятившись к двери.

У вышедших на свет хорров он сразу отобрал оружие, один автомат отдал Ивану, другие отбросил подальше, на снег, офицерский пистолет (на свету офицер оказался обер-лейтенантом) засунул себе за ремень.

Хорры стояли рядком, переминались с ноги на ногу, смотрели на Кирилла, Кирилл смотрел на них, и ему становилось все яснее, что он не знает, что делать дальше. По дороге мимо проходила артиллерия, тощие лошаденки, шатаясь и спотыкаясь, тащили длиннорылые противотанковые пушки и повозки со снарядами. С дороги их тоже увидели, трое солдат отделилось от колонны и направилось к хутору. Артиллеристы оказались "стариками"-- мужиками лет по сорок.