— Она хочет забрать у меня Грейс? — спросил Зак, застыв на стуле. — Она считает, что я плохой отец?

— По сути, нет. Она добивается совместной опеки, — ответил Билл.

— Как она может так поступать? — возмутилась Джуд. — Она отказалась от опеки сразу после рождения Грейс.

— Планы воспитания редко высекаются на камне, Джуд. В данном случае Алексе понадобится продемонстрировать существенные изменения в ее жизненных обстоятельствах, а выход из тюрьмы, безусловно, тому способствует.

— Так что будет? — спросил Зак.

— Для начала будет проведено предварительное слушание для установления достаточности причин пересмотра дела. Там будет определено, изменились ли ее жизненные обстоятельства в той мере, чтобы двигаться дальше. Затем будет выдвинуто предложение о временном порядке, который установит опеку или права на посещения вплоть до заседания суда. Исходя из практики, пройдет по меньшей мере год, прежде чем мы доберемся до суда. Суд назначит опекуна-представителя в судебном деле для определения лучших интересов ребенка и защиты интересов Грейс.

— На все это нужны немалые средства, — сказал Майлс. — Откуда у нее возьмутся деньги?

— Вероятно, ей будет предоставлена бесплатная юридическая помощь. Или кто-нибудь возьмется за дело на общественных началах, — сказал Билл. — В лучшем случае она получит права на посещения, в худшем — совместную опеку. Однако вы должны учесть следующее: суд всегда будет настаивать на воссоединении с матерью, если только она явно не подходит на роль родителя или представляет опасность для Грейс.

— Вы говорите, что она всегда будет частью нашей жизни, — сказала Джуд.

— Она уже ею стала, — ответил Майлс. — Она приходится Грейс…

— Я не с тобой разговариваю, — зашипела Джуд на мужа и обратилась к адвокату: — Она совершенно не годится в матери. Бросила Грейс при рождении, ни разу ей даже поздравительной открытки не прислала. Работы у нее нет, родственников здесь тоже нет. Ее родная мать была преступницей и наркоманкой. Кто знает, какими друзьями она обзавелась в тюрьме? Мы бы не хотели, чтобы Грейс общалась с такого рода людьми.

— Ма, — сказал Зак, вздрогнув. — Ты несправедлива. Лекси совершенно не похожа на свою мать.

— Ты должен противостоять ей в этом вопросе, — сказал Билл, сурово глядя на Зака. — Ты теперь отец, не старшеклассник. Ты должен защитить Грейс, а для этого тебе необходимо сохранить свои права. Если Алекса получит опеку, пусть даже частичную, кто гарантирует, что она не уедет с Грейс? Она сделала свой выбор, насколько я понял. Она не общалась с Грейс. Ни разу не написала. У меня не складывается благоприятное впечатление о том, какая из нее получится мать. Мы должны действовать в интересах твоей дочери. И по крайней мере сейчас моя задача — не подпустить ее к Грейс.

— Совершенно верно, — поддакнула Джуд.

— И почему же это в интересах Грейс? — поинтересовался Зак. — Лекси ее мать.

Билл раскрыл папку.

— А я тебе объясню. Я знакомился с тюремными отчетами о поведении Алексы, Зак, и ничего хорошего там не нашел. Не зря она отсидела лишних полгода. Драки. Нарушение правил распорядка. Ее не раз ловили на том, что она приобретала наркотики.

Кажется, среди прочих — валиум. Ты ее знаешь такой, какой она была в прошлом, Зак, но тюрьма меняет людей, и, похоже, твоя Алекса неправильно себя там вела. Ее теперешнюю ты не знаешь. Неужели ты действительно думаешь, что Грейс будет в безопасности рядом с таким человеком?

— Наркотики? — переспросил Зак, хмурясь.

— А учитывая ее семейную историю, думаю, Алекса не та девушка, которую ты помнишь, Зак. Она много дней просидела в одиночной камере. Она сломала какой-то женщине нос, — сказал Билл. — Она на самом деле может быть опасной.

Зак откинулся на спинку стула, тяжело вздохнув.

— Наркотики, — повторил он, качая головой.

— Мы будем бороться, — сказала Джуд. — У нас нет иного выхода.

— Хорошо. — Билл кивнул. — Я подам наш ответ и сообщу вам, когда назначат слушание.

— Я снова причиняю им боль, Скот, — сказала Лекси, вышагивая по кабинету адвоката.

— Да, — сказал Скот. — Думаю, они не хотят, чтобы им напоминали о случившемся.

— О том, что я сделала.

— То, что ты сделала, не имеет отношения к тому, кто ты есть на самом деле, Лекси. О тебе вообще сейчас речь не идет. Главное — твоя дочь. Ты любишь ее, ты ей нужна. На этом и сосредоточься. Это то, что зависит от тебя. Горе Фарадеев — их проблема.

Она только увидела Зака — и снова погибла. От тоски по нему захотелось убежать, спрятаться. Сколько еще она будет его любить?

— Я видела, что Зак ее очень любит, — сказала Лекси с нежностью.

— Речь не о нем. И не о них. И не о том, что ты сделала. Речь о Грейс. Каково это, Лекси, когда мать от тебя отворачивается?

Лекси перестала метаться и посмотрела на адвоката.

— Спасибо. Я теперь смотрю в будущее.

У него на столе зазвонил телефон внутренней связи. Скот протянул руку и снял трубку.

— Привет, Би… сам Брейн, вот как? Ладно, спасибо. — Он повесил трубку, открыл настольный календарь и что-то записал. Потом посмотрел на Лекси. — Ты должна быть сильной, Лекси.

— Я стараюсь.

— По-настоящему сильной, — сказал он. — Они дают отпор.

Два дня спустя Лекси снова оказалась в зале суда. Стоило ей переступить порог, как тут же нахлынули болезненные воспоминания. Поэтому, когда Скот попросил Лекси одеться в черное, она отказалась. Она не станет повторять тот день. Накануне слушания она снова зашла в уже знакомый магазинчик и купила длинную юбку цвета морской волны, тонкий пуловер более светлого оттенка и сандалии.

В своей новой женственной одежде Лекси попыталась забыть, как чувствовала себя та девушка в черном, которую когда-то увели из этого зала в наручниках.

К ней подошел Скот, мягко коснулся руки.

— Они здесь, — сказал он.

Лекси машинально выпрямила спину. Ее пронизала дрожь. Она не хотела оборачиваться, но разве можно было удержаться? Слишком сильно ее тянуло к Заку.

Когда она посмотрела на него, сердце едва не выскочило у нее из груди. На Заке был тот же самый костюм, что и тем вечером, когда они отправились вместе на танцы, только теперь пиджак едва застегивался.

«Можно тебя поцеловать, Лекси?…»

Она отвернулась, попыталась отбросить неуместные воспоминания. Вместе со Скотом прошла к столу слева от судьи; Зак со своим адвокатом сел за стол напротив, через проход.

Последним вошел мировой судья. Это был тучный мужчина с блестящей лысой головой и бифокальными очками без оправы, сидевшими на крупном носу с венозной сеточкой. Судебный пристав, элегантный азиат в форме, широко улыбаясь, занял свое место на скамье.

Мировой судья расправил мантию и опустился в кресло.

— Мы собрались здесь, чтобы установить достаточность причин для изменения воспитательного плана, — сказал он, шелестя бумагами на столе. Наконец, найдя нужную бумажку, он обратился к адвокату Лекси: — Мистер Джейкобз!

Скот поднялся, шепотом велев Лекси последовать его примеру.

— Мисс Бейл обращается к суду с просьбой об изменении воспитательного плана. В 2004 году мисс Бейл была выпускницей средней школы, которая впервые влюбилась и намеревалась продолжить обучение в колледже. Благодаря хорошим оценкам и академической характеристике она заслужила стипендию в университете Вашингтона. В восемнадцать лет она мечтала стать юристом.

Но один неверный шаг, сделанный летним вечером, изменил все, как для моей клиентки, так и для семьи Фарадеев. Закари Фарадей пообещал родителям, что будет ответственным водителем на школьной вечеринке с выпивкой, однако не сдержал слова и напился. Его сестра-двойняшка, Миа, также пила в ту ночь. Именно поэтому, вследствие трагических обстоятельств, Алекса Бейл предложила отвезти Фарадеев домой. Ехать предстояло меньше мили.

В аварии погибла Миа Фарадей. В то время я посоветовал Алексе Бейл не признавать своей вины и бороться за свободу, но Алекса — глубоко моральная молодая женщина, со своими представлениями о добре и зле. Она признала себя виновной и отправилась в тюрьму, надеясь, что заключение поможет искупить ее вину.