Она возмутилась. Гнусные, недостойные мысли! Разве могли они принадлежать ей, Джейн? Нет, это, без сомнения, были мысли той «злой девицы», что рождалась в недрах ее существа во время сна, — незваной ночной гостьи.

— Вы все еще на меня сердитесь? — спросил юноша. — Не стоит. Мне просто захотелось немного побыть с настоящей женщиной, ведь для меня это — подарок судьбы. Мой удел — продажные девицы, исполняющие мои прихоти за деньги. Они говорят, что близость со мной их забавляет — видите ли, я кажусь им гигантским презервативом. А я притворяюсь, что мне доставляют удовольствие поцелуи, в которых нет ни капли искренности. Представьте, я даже не знаю, какова на ощупь женская кожа. Ни разу ее не чувствовал.

Дэвид хотел что-то добавить, но металлическая дверь открылась и в проеме показалась Сара.

— Пожалуйста, поднимитесь наверх, Джейн, — сказала она. — Нам необходимо выработать план действий.

Джейн с удовольствием выполнила просьбу ирландки, тем более что искусственное солнце подземелья сильно раздражало глаза. Она быстро взобралась по металлическим ступеням. На пороге «лингафонного кабинета» ее ждала Сара.

— Это из-за Дэвида вы вынуждены оказывать услугу доктору Круку? — спросила Джейн.

— Увы, — призналась Сара. — Видите, я с вами откровенна. Крук выручил меня в тяжелые времена, когда мне нечем было оплачивать больничные счета, но в отношении к нему я, пожалуй, с вами солидарна: он и меня раздражает. Крук привык смотреть на людей как на ничтожества, и это отвратительно.

Из зала прослушивания женщины прошли в приемную офиса. Сара наполнила бокалы минеральной водой, опустив в них кусочки льда.

— Прошу и вас быть со мной откровенной до конца, — сказала она, протягивая один стакан Джейн. — Я не сыщик — мне предстоит вас охранять. Если вы что-то утаили от Крука, скажите об этом мне. Обещаю, что все останется между нами. Вы действительно полностью потеряли память?

— Да, и, повторяю, это нисколько меня не расстраивает. Напротив, я испытываю нечто вроде эйфории, огромного облегчения, — призналась Джейн. — Когда я говорила об этом с психотерапевтом, он хмурился и принимал такой подозрительный вид, что мне хотелось ударить его телефонным справочником по голове.

— Меня это нисколько не удивляет, — проговорила Сара. — Если бы передо мной стоял выбор, признаюсь, я бы не сразу приняла решение. Груз воспоминаний порой непереносим. Они увлекают вас за собой в пучину, как утопленники, которых еще пытаются отвоевать у воды, и тащат на дно своих спасителей. Нет, хорошо все-таки проснуться одним прекрасным утром без неоплаченных счетов и нерешенных проблем! В некотором роде я вам даже завидую: я подхожу к возрасту, когда воспоминания приобретают над человеком безраздельную власть. Стоит закрыть глаза, и перед тобой встают картины прошлого — бесконечно длящийся кинофильм, который ни на минуту тебя не отпускает. Вам это не знакомо?

— Нет, ведь моим воспоминаниям всего полгода. И кроме них — ничего.

— Никаких внезапных озарений? Или видений, неожиданно всплывающих на поверхность?

— Нет, хотя… иногда возникает нечто вроде наития.

— Что вы называете наитием?

— Бессознательную потребность сделать то или другое, словно в прежней жизни меня к чему-то приучали.

— Крук предполагает, что это остатки былых навыков, которые со временем исчезнут. Привычные действия, которые вы совершали до несчастного случая, не отдавая себе отчета.

Джейн вздохнула.

— Не знаю, — сказала она, — главное, что меня беспокоит, — это человек, который меня преследует. Крук уверен, что речь идет о галлюцинации, однако я убеждена: этот человек существует.

— Ладно, — согласилась Сара, — будем исходить из того, что он реальное лицо, и попробуем сделать все, чтобы его поймать. В этом-то и заключается моя работа.

Во второй половине дня женщины въехали в ворота стеклянного дома в грузовичке, нашпигованном новейшими приборами и самыми последними изобретениями Дэвида. По роду службы Саре часто приходилось иметь дело с клиентами-богачами, обитающими на Беверли Хиллз, поэтому ее не шокировала необычная архитектура жилища Джейн. Интересно, какие тайные мотивы легли в основу столь оригинального проекта? Не вдохновила ли хозяев прозрачной виллы старая поговорка, что честный человек может жить в доме из стекла? Не являлась ли постройка своего рода ответом на какое-нибудь обвинение в коррупции? Специалист-психолог наверняка пришел бы к такому выводу.

Несколько часов у Сары ушло на то, чтобы разместить по всему зданию камеры наблюдения — миниатюрные видеоустройства, разработанные Дэвидом. Камеры были соединены с детекторами, реагирующими на движущиеся объекты, и тотчас же включались, как только кто-нибудь попадал в поле зрения их объектива. Это приспособление позволяло, во-первых, экономить носитель, а во-вторых, избавляло наблюдателя от просмотра километровых пленок, не представляющих никакого интереса.

— Я постараюсь вести себя тихо, — объясняла ей ирландка, — мы можем даже не разговаривать. Телохранители умеют держаться в тени. Если хотите, будем общаться лишь изредка, в самых крайних случаях. Главное, я буду рядом, как только возникнет необходимость в моем вмешательстве, — это единственное, что следует принимать в расчет.

Джейн пожала плечами.

— Мне все равно, — призналась она. — Какое это имеет значение? В больнице я настолько привыкла жить в изоляции, что чувствую себя одинокой даже в толпе.

— Все будет так, как вы пожелаете, — сказала Сара. — Теперь все готово. Отныне любое малейшее происшествие будет записано на видеопленку. Если кто-то рискнет к вам приблизиться, мы запечатлеем его лицо. С такими камерами высокая четкость изображения гарантирована даже при съемке в полной темноте.

Она решила не пускаться в подробные объяснения, поскольку почувствовала, что Джейн не испытывает к технике ни малейшего интереса.

Затем Сара уединилась в маленькую комнату, где установила контрольную панель, устроив себе что-то вроде диспетчерской, и прослушала записанный на магнитофон разговор со своей протеже. В аппарат был встроен детектор лжи — подлинное чудо микроэлектроники, предназначенное для того, чтобы фиксировать частоту стрессовых модификаций человеческого голоса и отличать изменения, связанные с ложью, от остальных.

Пока она прослушивала пленку, глазок «ложь» не загорелся ни разу. Сара знала, что это еще ни о чем не говорит. У некоторых психопатов, одержимых манией величия, например, не возникнет стрессовой ситуации, даже если они наврут с три короба. Они настолько убеждены в своем превосходстве над остальными, что врать недочеловекам, которые их окружают, для них — святое дело, им от этого ни жарко, ни холодно. Но Сара видела и мифоманов, настолько веривших в собственную ложь, что даже специалисты ФБР не могли сбить их с толку. В нестандартных ситуациях, когда речь идет о психических отклонениях, детекторы лжи не срабатывают. Итак, пока у нее не имелось более детальной информации, все доводы Джейн Доу следовало подвергать сомнениям.

Крук не верил в существование индейца и не скрывал это во время их предварительной встречи. Доброго доктора интересовало прежде всего получение видеозаписей неадекватного поведения Джейн, чтобы изучить его с научной точки зрения. Сара же, напротив, не исключала возможности нового покушения.

Она достала из сумки сандвич — ржаной хлеб с индейкой, приправленный майонезом, — и решила немного передохнуть за едой. Стеклянный дом ей не нравился: обманчивая хрупкость его стен давила на нее. Все-таки любопытное место выбрал Крук для больной, едва оправившейся от сильнейшего потрясения и вдобавок потерявшей память. Наверняка Крук надеялся, что роскошная обстановка произведет впечатление на его подопечную и она решит остаться здесь навсегда, согласившись на роль подопытного кролика.

Вдруг на пороге комнаты появилась Джейн в дорогой пижаме из натурального шелка и крепдешиновом пеньюаре.