Вот так мой круг общения сузился до одного-единственного человека, Армандо. Не ангел, но и не молчаливая тень. Просто человек, который пытался мне помочь. В тех обстоятельствах и это было немало.

Впрочем, была еще Амбер Андерсон, старшая сестра Дениса. Она тоже пыталась помочь мне найти место в этой жизни.

По-своему.

Утром второго дня Настю накрыла депрессия. Она ухватила ее настолько по-хозяйски цепко, что Настя заскучала по Монаховой, по университетскому общежитию, по обеденным перерывам в магазине женской одежды, где она подрабатывала несколько месяцев…

Наверное, это было чрезвычайно глупо – лежать в огромной постели шикарного гостиничного номера шикарной гостиницы посреди шикарной европейской столицы, будучи при этом личной гостьей королевской семьи, и чувствовать себя глубоко несчастной. Однако Настя чувствовала себя именно так. Она немного поплакала, но это не помогло; нужно было выговориться и услышать в ответ нечто утешительное, некую гарантию, что все будет хорошо, что ее утренняя тоска – результат авиаперелета, смены часовых поясов, незнакомой обстановки и еще миллиона разных мелочей, которые вскоре перестанут иметь какое-либо значение.

Поскольку вокруг не было никого, кто бы мог эти слова произнести, Настя решила сама сказать это, сначала про себя, потом вслух. Звучало неубедительно. Тогда Настя подумала, что надо записать эту утешительную речь на бумаге, а потом попросить, чтобы ее прочитал вслух кто-то авторитетный – типа Армандо или Смайли, а лучше, чтобы сам король Утер, отец Дениса. Хотя, наверное, это было бы уже наглостью с ее стороны.

Часы на прикроватном столике показывали начало двенадцатого, когда депрессия тактично уступила место легкому беспокойству: если она особый гость королевской семьи, специально привезенный чартерным рейсом бог знает откуда, если она – как ни странно это звучит – без пяти минут невеста наследника престола, то почему тогда молчит телефон и никто не стучит в дверь? Она что, никому не нужна? Ее привезли в Лионею, чтобы она валялась в постели сутки напролет? Про нее забыли?!

Почему-то при этом Насте сразу вспомнилась Амбер Андерсон, брошенное ею в аэропорту: «Зачем ты привез ее с собой?» Тут наверняка дело было не только в личной неприязни – хотя откуда было ей взяться, они с Амбер ведь даже не перекинулись парой слов, – тут наверняка были замешаны какие-то более сложные вещи, типа придворных интриг и тому подобной ерунды, которые неплохо смотрятся на страницах исторических романов, но если сама оказываешься посреди этой фигни… Ой-ой-ой.

Депрессия любезно вернулась, и Настя поспешно натянула одеяло на голову, продолжая следовать череде пугающих мыслей. Наверняка у них тут в Лионее тысячелетние традиции плетения интриг и заговоров вокруг королевского престола, и Амбер, несомненный ас в этих делах, думает о Насте как о расчетливой стерве, которая коварно обольстила Дениса и таким образом попыталась затесаться в славную династию Андерсонов. Хм-м-м… Мысль о себе как о коварной соблазнительнице внезапно согрела Настино самолюбие. Мысль о себе как о расчетливой стерве была не столь вдохновляющей, но все равно лучше, чем образ плаксы, которая уже несколько часов никак не может заставить себя вылезти из-под одеяла.

Настя нахмурилась. Действительно, хватит быть плаксой, пора стать коварной стервой и… И что? Подняться наконец с постели, отдернуть шторы и посмотреть на страну, в которой ей предстоит жить? Нет, не так. Подняться с постели, отдернуть шторы и посмотреть на страну, которой ей предстоит править!

Упс. Это она сказала вслух? Нет? Какое счастье. Давайте все-таки действовать постепенно. Сначала встанем с постели, потом умоемся… А потом уже подумаем о борьбе за власть… В которой у Насти не будет никакого шанса и которую лучше и не начинать, потому что если Амбер Андерсон и ее приспешники (Настя не сомневалась, что у той есть приспешники; в ее представлении это были такие подобострастно ссутулившиеся люди, которые все время спешили, чтобы не отстать от своей хозяйки, поэтому они и звались приспешниками; у Амбер Андерсон их была наверняка целая куча) начнут относиться к Насте как к коварной стерве, алчущей власти… М-да, недолго Настя против них продержится. А проще говоря, Настю съедят с тапочками.

Отсюда напрашивался вопрос – зачем я сюда вообще приехала? Может, стоило сбежать от Смайли? Чтобы неминуемо попасть в руки либо Давида Гарджели, либо майора Покровского и его таинственных хозяев? Ответ отрицательный.

Ну тогда… Ну тогда она все-таки решила поддаться на собственные уговоры, встать с постели и отдернуть шторы, чтобы посмотреть на страну, которая… Которая на самом деле была ей совершенно незнакома, и, наверное, первым делом стоило ее узнать, а уж потом решать, хочет ли Настя ею править или хочет бежать отсюда со всех ног.

Настя по-прежнему не была уверена в своих властных амбициях, но, глядя с высоты гостиничного номера на полуденную Лионею, она решила, что по меньшей мере попытается понять эту страну.

С тех пор я часто смотрела на Лионею из окна гостиничного номера. Я видела ее весной и осенью, утром и ночью, я видела ее в дни праздников и в дни печали. Я не могу сказать, что до конца поняла ее, по одной простой причине – той Лионеи, которую, отдернув шторы, увидела девятнадцатилетняя Настя Колесникова, больше не существует. Точнее, она умирает, она исчезает с лица земли. Ее огни медленно гаснут, ее улицы, никогда и прежде не бывшие многолюдными, окончательно пустеют.

Сегодня я тоже смотрела на Лионею из окна гостиничного номера.

Я увидела страну, в которой всем нам предстоит умереть.

Оказалось, что если хорошенько протереть глаза и осмотреться, то в соседней комнате можно обнаружить мобильный телефон и ноутбук. Их оставил вчера вечером Армандо, однако полусонная Настя тогда просто кивнула в ответ на появление этих предметов и тут же про них забыла. В мобильнике нашлись номера Армандо, Смайли и администратора гостиницы. О чем говорить с администратором, Настя не знала, на Смайли она была слегка обижена за вчерашнее, оставался Армандо.

– Анастасия?

– Она самая. Э-э-э…

– Да, я слушаю.

– Короче, я вот тут сижу в гостинице…

– Так.

– И я не знаю, что мне делать.

– То есть?

– Я проснулась, и я не знаю, что мне теперь делать. Мне надо куда-то идти или надо сидеть в номере и ждать? Мне нужно будет встречаться с королем или с этой дурой Амбер? Что мне вообще можно делать? Я помню, что вчера негритянка два часа объясняла тебе этот дурацкий Протокол, ну так просвети меня, только вкратце…

– На самом деле четыре часа.

– Что?

– Негритянка объясняла мне Протокол четыре часа, просто вы под конец заснули.

– Неважно. Что мне делать?

– Вкратце, у вас свободный день. Можете погулять по городу, осмотреть достопримечательности.

– А как насчет поесть?

– Это не запрещено.

– Но… Деньги?

– Анастасия, вы личный гость королевской семьи.

– И что это значит?

– Деньги вам не нужны. Просто звоните администратору и заказывайте что угодно.

– Круто. На алкоголь это тоже распространяется? – Да.

– Очень круто, потому что есть сильное желание напиться.

– Я могу чем-то помочь?

– В смысле составить компанию? Вполне…

– Нет, я о другом. Желание напиться вызвано…

– Тем, что мне тошно. Было, по крайней мере.

– Рекомендую прогулку по городу. Хотите – пешком, хотите – на специальном такси….

– Тоже на халяву?

– Несомненно.

– Мне уже не так тошно, Армандо, спасибо.

– Это моя работа, Анастасия.

– Что ты заканчивал, чтобы устроиться на такую работу? Просто интересно…