– Товарищи, сюда!

Все кинулись на голос.

Оказывается, младший лейтенант нашел какую-то лямку с пряжкой. Ее передавали из рук в руки.

– Это от сумки Сергея, – сказал Владимир. – Когда он ходил закапывать свои вещи, то нес их в этой сумке.

– Может быть, и вещи его где-нибудь тут, близко?

– Наверно. Только я не знаю где. Он прятал их тайком от нас. Каждый прятал тайком от других, – добавил Владимир.

Находка приободрила всех. Соколов повеселел. Суровое лицо Кротова тоже прояснилось. А неунывающий Дергачев звонко сказал:

– Найдем! Обязательно найдем!

Но поиски в этот день не дали никаких результатов. Долго ползали по мокрым кустам, скользким оврагам, и Кротов в конце концов сказал, что пора возвращаться.

К машине шли молча, усталые, грязные, промокшие. Владимир был угрюм. Не давала покоя мысль, что он навлек на себя подозрения в неискренности. Он шагал, не чувствуя усталости, голода, не замечая, что мокрая одежда прилипала к телу.

Усталый и мрачный, Владимир вернулся в камеру. Конечно, после этих безрезультатных поисков следователь перестанет верить ему. Он вспоминал недоверчивые взгляды чекистов. Эти взгляды казались ему тяжелыми и недобрыми. «Что будет теперь со мной?..»

Но оставалась все-таки еще маленькая надежда. Ведь через два дня – встреча с Сергеем. Он сказал об этом следователю. Сергея схватят. Пусть он сам скажет, где спрятал рацию.

Сергей… Его схватят.

Владимира охватила злоба. Ну и пусть, пусть схватят! В конце концов, Сергей не то что Николай – у него семьи нет…

Чтобы оправдать себя в собственных глазах, Владимир старался вспомнить всевозможные мелкие детали, которые могли бы еще больше разжечь его неприязнь к Сергею. «Выскочка… На занятиях по джиу-джитсу с «Нокаутом» он всегда вылезал первым… Держался с ним и с Николаем высокомерно… Подумаешь, аристократ… А вещи!.. Закапывать их ушел в глушь, чтобы не видели… За жуликов, что ли, нас считал?..»

Неожиданно, словно озаренная вспышкой молнии, перед ним возникла картина. Туманный лес… Он лежит в траве… И рядом – осторожные шаги… Сквозь травинки он увидел Сергея. Тот огляделся, вытащил нож и сделал на дереве глубокую зарубку. Для чего он делал тогда зарубки? Для чего? Ясно – отмечал место, где зарыты его вещи!..

Владимир вскочил и яростно забарабанил кулаками в железную дверь. «Глазок» приоткрылся.

– К следователю!.. – задыхаясь, Крикнул арестованный. – Хочу сделать заявление!..

Утро выдалось ясное, погожее, словно солнце, осеннее и неяркое, спешило насладиться своей мимолетной властью над землей.

В лесу уже высыхала роса, когда Кротов, Дергачев и Соколов, сопровождавшие Владимира, шли к знакомой поляне – месту привала: она была выбрана исходным пунктом для поисков.

Владимир шел впереди. Заросли становились гуще с каждым шагом. Они вставали сплошной колючей стеной, цеплялись за одежду, словно пытались удержать человека от неразумных поступков…

Сначала Владимира раздражало это препятствие. Но постепенно шаги его делались все неувереннее. Где же это дерево с зарубкой? Где отметки Сергея?.. И, в конце концов, он даже был благодарен густым кустарникам, затруднявшим движение: все-таки его неуверенность хоть чем-то оправдывалась.

Наконец он остановился. Сердце стучало, как в горячке. Владимиру показалось, что люди, остановившиеся тоже за его спиной, могут услышать этот предательский стук. Он поспешно запахнул телогрейку и застегнул ее на все пуговицы.

– Ну, что же? – спросил Кротов.

– Я… я сбился с дороги…

Они снова вернулись на поляну, откуда начали поиски. Владимир внимательно огляделся и выбрал новое направление. Но ему и его спутникам пришлось еще несколько раз возвращаться, пока, наконец, он не сообразил, что надо делать. В том месте, откуда он сквозь травинки видел Сергея, делавшего зарубки на дереве, Владимир быстро присел, потом лег на траву и стал озираться вокруг лежа. И отсюда, снизу, он увидел знакомое дерево.

Торопливо вскочив, он бросился вперед, раскинув руки, словно хотел обнять прямой высокий клен с глубоким, еще свежим поперечным надрезом на коре.

– Вот оно! Вот!..

Все приободрились. Владимир теперь был уверен, что вещи, зарытые сообщником, скоро будут найдены. Однако найти их оказалось не так-то просто. Заметка Сергея только облегчала ориентировку, но не указывала место тайника.

Тщетно пробродив вокруг клена с полчаса, Владимир беспомощно взглянул на Кротова. Тот зорко огляделся по сторонам.

– Давайте-ка вернемся к ориентиру.

Возвратились к клену. Здесь Кротов снова осмотрелся. Его внимание привлекли надломленные ветки. Он тщательно стал их изучать. Они были надломлены почти через равные промежутки, на одинаковой высоте и обращены верхушками в одну сторону. Листья сломленных веток засохли и пожелтели. Если приглядеться, то по ним можно было проследить линию, тянувшуюся вдоль едва заметной тропинки, вьющейся среди кустов. «Это не случайно», – подумал капитан и сказал Владимиру:

– Ну-ка, посмотрите!.. Видите желтую полосу?

– Вижу, – кивнул Владимир. – Да это же заметки Сергея! Сломанные ветки. Он всегда так делал на практических занятиях в лесу!..

Желтая линия привела искателей к небольшому, густо заросшему овражку. Все гуськом спустились в него, и Кротов внимательно осмотрел кустарник. Надломленных веток больше не было. Не нашли их чекисты и на другой стороне оврага.

– Очевидно, где-то здесь, – сказал Кротов.

Стали лазить по кустам, разгребая руками сырые листья, забираясь в самую гущу колючих кустарников.

Взбираясь по откосу, Кротов обратил внимание на какие-то тонкие темные волоски, прилипшие к ветке ольхи. Он достал из кармана лупу и стал их разглядывать. Это были текстильные волокна.

– Какого цвета был костюм на Сергее? – спросил он Владимира.

– Темно-синий костюм. В полоску… – Владимир не понял, почему капитан спросил его об этом.

– Прекрасно, – кивнул Кротов. – А ну-ка, товарищ Дергачев, дайте щуп.

Длинный тонкий стержень, мягко шурша, глубоко ушел во влажную землю. Еще и еще настойчиво прощупывал почву капитан. В одном месте щуп шел особенно легко и вскоре на что-то наткнулся.

– Тут что-то есть, – сказал капитан. – Копайте, товарищ Дергачев.

Лопата вонзилась в землю. Пласт за пластом подавалась рыхлая, пропитанная дождем земля.

– Стоп! – скомандовал Кротов.

Он наклонился над ямой, подергал и вытащил перевязанный крест-накрест парашютной стропой сверток.

– Моя рация! – закричал Владимир. – Вот он куда ее запрятал.

Кротов снова нагнулся, откинул в сторону две-три пригоршни земли и стал вынимать из ямы другой сверток. Вдруг что-то зашипело, сверкнула желтая вспышка, раздался глухой взрыв.

Никто не понял, что же произошло. И, только увидев Кротова лежащим на траве с запрокинутой головой, все бросились к нему.

Широко раскрытые глаза капитана смотрели на вершины деревьев. Изо рта струйкой стекала кровь.

– Товарищ капитан! – срывающимся тонким голосом воскликнул Дергачев. – Товарищ…

Капитан Кротов был мертв.

Смерть Кротова потрясла всех. В управлении тягостная тишина. Сотрудники, проходя по коридорам, даже ступали как-то очень тихо. Полковник Телегин заметно осунулся, стал неразговорчив, часто задумывался. Капитан был его любимым учеником. Из всех работников управления полковник считал Кротова и Васильева самыми способными, настоящими прирожденными чекистами.

Как глупо, как нелепо обрывается человеческая жизнь! Как отвратительна смерть, даже если эта жизнь отдана во имя счастья и спокойствия Родины!..

Но надо было работать, действовать. И полковник, подавляя в себе горечь, работал, работал. Он готовился к предстоящей встрече Сергея и Владимира.