487

ЭФФЕКТИВИЗМ именно философские установки эффективизма позднее инициировали многие исследования в области логики и металогики (А Тарскиы, Т. Скулем, П. С Новиков). Усилиями зффективист- ски мыслящих математиков была создана и дескриптивная теория множеств (функций), развитие которой в 20—30 гг. связано прежде всего с работами участников Московской математической школы, руководимой H. H. Лузиным. Лит.: Рейтинг А. Обзор исследований по основаниям математики. М.—Л., 1936, § 2; Гливенко В. И. Кризис основ математики на современном этапе его развития.— В кн.: Сб. статей по философии математики. М, 1936; Лузин Н. Н. Собр. соч., т. 2. М., 1958; Медведев Ф. А. Французская школа теории функций и множеств на рубеже 19— 20 вв. М, 1976; Borel Е. Lecons sur la theorie des fonctions. P., 1928. M. M. Новосёлов

Ю—У (кит., наличие/бытие — отсутствие/небытие) — ан- тонимичная пара основополагающих категорий китайской философии, функционально аналогичная европейской оппозиции «бытие — небытие», но включающая в себя более узкие понятия — наличного и неналичного бытия. Этимологические значения «ю» — «правая рука, держащая мясо», «у» — «танцор с перьями в руках», лексические — соответственно «иметь» и «не иметь» (относятся к сфере обладания, а не бытия). Ю — совокупность всех имеющихся в мире предметов и явлений, включая человеческие дела (ши). Поэтому ю может квантифицироваться как «десять тысяч наличии» (вань ю), что синонимично «десяти тысячам вещей» (вань у) как всеохватному множеству. Термину «ю» присущ ценностный смысл — «имущество, достояние, богатство, собственность, ценность» (ср. франц. avoir), отражающий аксиологичность и прагматичность китайской философии, доходящую до самого высокого онтологического уровня. У — не имеющая конкретных вещественных форм подоснова мироздания, сходная с платоновско-аристотелевской первоматерией. В качестве философских категорий ю и у впервые появились в «Дао дэ цзи- не», где, однако, их взаимосвязь представлена противоречиво: «Десять тысяч вещей Поднебесной рождаются из имеющегося (ю), имеющееся рождается из отсутствующего (у)»; «имеющееся и отсутствующее рождают друг друга». В «Чжуан-изы» (гл. 2) с помощью итерации этих терминов произведено различение уровней реальности: «Имеется имеющееся (ю ю). Имеется отсутствующее (ю у). Имеется еще не начавшее иметь отсутствие. Имеется еще не начавшее иметься в качестве еще не начавшего иметь отсутствие». Использование китайскими философами таких сочетаний, как «наличие наличия» (ю ю), «наличие отсутствия» (ю у), «отсутствие наличия» (у ю) и «отсутствие отсутствия» (у у), свидетельствует о том, что понятия «ю» и «у» не находятся друг с другом в отношении противоречия, подобно «бытию» и «небытию». Видимо, в связи с проникновением в Китай буддизма соотношение ю — у стало центральной проблемой философии сю- ань сюэ. В его рамках Ван Би объявлял у «корнем» (бэнь) и «сущностью» (ти) всего сущего, отождествляя т. о. с дао, а Пэй Вэй (3 в.) в сочинении «Чун ю лунь» («О почитании наличия/бытия») опровергал данную точку зрения, доказывая, что ю — это самородная сущность, по отношению к которой у выступает лишь как отсутствие или недостача. Последнюю трактовку поддерживал Го Сян, который отрицал возможность «рождения имеющегося из отсутствующего», впервые осознав, что это может быть понято как однократный акт, т. е. «творение из ничего». В китайском буддизме категория «ю» была использована для определения чувственной реальности, противоположной «пустоте» — шунье (кун). Лит.: КобзевЛ. И. Учение о символах и числах в китайской классической литературе. М., 1994, с. 214—27; Сыма Вэнь. Ю юй у («Наличие/бытие» и «отсутствие/небытие»).— «Чжунго чжэсюэ ши яньц- зю», 1981, № 4; Гао Чжэньнун. Кун юй ю («Пустота» — шунья и «наличие/бытие»).— Там же, 1984, № 4; Гэн Жунцзинь. Чжунго чжэсюэ фаньчоу ши (История категорий китайской философии). Харбин, 1987, с. 99—129; Graham А. С. «Being» in Western Philosophy Compared with Shih/Fei and Yu/Wu in Chinese Philosophy.— «Asia Major», 1959, v. 7, N1-2. А. И. Кобзев ЮАНЬ ЦИ (кит. — изначальная пневма) — понятие китайской философии и культуры, обозначающее изначальную субстанцию мироздания. Впервые зафиксировано в трактатах 2 в. до н. э. В даосском памятнике «Хэ Гуань-цзы» («Мудрец в шляпе из перьев фазана») утверждается, что «Небо и Земля исходят из изначальной пневмы, десять тысяч вещей, умножаясь, исходят из Неба и Земли». У реформатора конфуцианства Дун Чжуншу юань ци фигурирует в двух модусах — а) «гармоничность и благоприятность» в Поднебесной, проистекающие из «праведности правителя-вана»; б) ^«-«пневма», духовно-материальная субстанция, полученная человеком от родителей и содержащая генетическую информацию: «распространение изначальной пневмы есть передача структуры (.««-«принципа») кожи и волос». У Ван Чуна юань ци представлена как субстантивация изначального «хаотического» (хуньдунь) единства мироздания. В даосских по преимуществу сочинениях процесс космогенеза стал восприниматься как дифференциация юань ци. В даосскую антологию начала 11 в. «Юнь цзи ци цянь» («Семь грамот из облачного хранилища») включен трактат «Юань ци лунь» («Об изначальной пневме»), в котором юань ци отождествляется с дао; тем самым подразумевается, что дао субстантивировано в «изначальной пневме» и играет роль своего рода «программы» ее дифференциации. В построениях основоположников неоконфуцианского «учения о принципе» (ли сюэ) Чэн И и Чэн Хао фигурирует понятие «пневма истинной изначальности» (чжэнь юань чжи ци); из нее рождается «внешняя пневма», из которой образуются вещи. Сама «пневма истинной изначальности» не может концентрироваться для образования вещей, не смешивается с «внешней», но «вынашивает и вскармливает» ее до полного становления («И шу», цзюань 15). Редуцированная форма этого четырехслога — чжэнь ци («истинная пневма») впоследствии стала синонимом юань ци и общепринятым обозначением совокупности здоровых жизненных сил организма: в медицине, психотехнике (нэйгун — «внутренняя работа» или цигун — «работа с ци-пневмой») и боевых искусствах накопление «истинной пневмы» считается важнейшей задачей. А. Г. Юркевич ЮДИН Эрик Григорьевич (14 февраля 1930, Днепропетровск — 5 января 1976, Москва) — специалист по методологии науки и системным исследованиям. Получил высшее юридическое образование в Московском юридическом ин-те, затем окончил аспирантуру по кафедре философии Московского государственного педагогического ин-та им. В. П. По-

489

ЮЙ ЧЖОУ темкина. После защиты диссертации (1955) работал в Томском ун-те. В 1956 подвергся политическим репрессиям; освободился из заключения в 1960, однако в течение нескольких лет вынужден был работать на заводе резино-технических изделий и лишь в 1964 получил возможность вернуться к профессиональной научной работе. Мать Юдина впоследствии получила следующий документ из Верховного Суда СССР: «Справка. Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 18 июля 1989 года, приговор Томского областного суда от 22 марта 1957 года и все последующие решения отменены, и дело производством прекращено за отсутствием в его действиях состава преступления. Юдин Э. Г. по настоящему делу реабилитирован» (цит. по кн.: «Системные исследования. Ежегодник 1989—1990». М., 1991, с. 112). Факт осуждения по политическим мотивам сказывался на жизни и деятельности Юдина (он, напр., ни разу не был за рубежом, при представлении его на звание старшего научного сотрудника по специальности «История науки и техники» его кандидатура откладывалась). Ст. научный сотрудник Института истории естествознания и техники АН СССР. В течение ряда лет работал ст. научным редактором издательства «Советская энциклопедия». В последние годы жизни работал ст. научным сотрудником Всесоюзного научно-исследовательского ин-та технической эстетики. Один из инициаторов разработки системного подхода, а также издания ежегодника «Системные исследования» (1-й выпуск — 1969). В его трудах дано глубокое теоретическое обоснование природы системного подхода, раскрыта его роль в современной науке и технике, проведено исследование философских и общенаучных предпосылок возникновения системного подхода, разработана типология системных концепций. Юдин внес существенный вклад в разработку методологии современной науки, в исследование методологических проблем психологии и педагогики, в анализ структуры научного знания. Он одним из первых в отечественной литературе обратился к философской разработке категории «деятельность», которую понимал как специфически человеческий способ бытия в мире. Соч.: Жан Пиаже — психолог, логик, философ (в соавт. с В. Н. Садовским).— «Вопросы психологии», 1966, N? 4; «Естественное» и «искусственное» в семиотических системах (в соавт. с Г П. Щедровиц- ким).— В кн.: Семиотика и восточные языки. М., 1967; Концепция «точной педагогики» и ее основания (в соавт. с Д. А. Поспеловым).— «ВФ», 1967, № 6; Системный подход в социальных исследованиях (в соавт. с И. В. Блаубергом).— Там же, 1967, № 9; Системный подход: предпосылки, проблемы, трудности. М., 1969; О так называемом сциентизме в философии (в соавт. с В. С. Швыревым).— «ВФ», 1969, № 8; Философские проблемы исследования систем и структур (в соавт. с И. В. Блаубергом).— Там же, 1970, № 5; Методологическая функция философии в естествознании.— В кн.: Диалектика и современное естествознание. М., 1970; Социальное знание и социальное управление (в соавт. с Ю. П. Сенокосовым).— «ВФ», 1971, № 12; Системный подход в социальном познании (в соавт. с И. В. Блаубергом).— В кн.: Исторический материализм как теория социального познания и деятельности. М., 1972; Становление и сущность системного подхода (в соавт. с И. В. Блаубергом). М., 1973; Методологическая природа системного подхода.— В кн.: Системные исследования. Ежегодник. 1973. М., 1973; Системные идеи в этнографии.— «Природа», 1975, № 7; Деятельность как объяснительный принцип и как предмет изучения.— «ВФ», 1976, № 5; Деятельность и системность.— В кн.: Системные исследования. Ежегодник. 1976. М., 1977; Системный подход и принцип деятельности.— В кн.: Методологические проблемы современной науки. М., 1978; Наука и мир человека (в соавт.). М., 1978; Методология науки. Системность. Деятельность. М., 1997. 77. В. Алексеев ЮЙ ЧЖОУ (кит. — пространство и время) — категория китайской философии и культуры, выражающая единство пространственного и временного аспектов вселенной и ее структурную упорядоченность. Основное современное значение слова «юй чжоу» — «космос». Этимологически восходит к обозначению двух перпендикулярных балок в основании кровли. В «Чжуан-цзы» толкование понятий «юй» и «чжоу» сопряжено с пониманием дао как пространственно-временной сущности. Словом «юй» там выражена пространственная беспредельность («[то, что] имеет реальность/вещественность, но не пребывает в [конкретном] месте»), понятием «чжоу» — временная безграничность («[то, что] имеет протяженность, но не имеет корня и верхушки», т. е. конца и начала). Термин «юй чжоу» стал применяться в философском контексте, начиная с «Хуайнань-цзы», где «юй» определено как «четыре стороны света, верх и низ», а «чжоу» — как «минувшая древность и приходящее сегодня» (XI, 12). Там же понятие «юй чжоу» соотнесено с идеей единотелесности вселенной: «Небо и Земля» и юй чжоу сравниваются с «телом одного человека» (VII, 115). Выраженные в этом сравнении положения об органической целостности мироздания и гомоморфизме макро- и микрокосма являются определяющими для традиционной китайской философии и науки. А. Г. Юркевич «ЮКТИДИПИ К А » (санскр. « Yukti-dipika» — «Светильник логического дискурса») — комментарий к «Санкхья-карике», открытый и впервые изданный в 1938 П. Чакраварти. Хорошее знание автором «Юктидипики» Бхартрихари иДигнаги, наряду с отсутствием знакомства с текстами Дхармакирти, позволяет отнести его произведение к 6—7 вв. «Юктидипи- ка» является основным источником по предклассической сан- кхье, т. к. содержит сведения о Паурике, Панчадхикаране, Патанджали (не йогин), Варшаганье, его «свите» и Виндхья- васине, а также анонимные пассажи «учителей санкхьи», демонстрируя, в чем Ишваракришна солидаризировался, а в чем дистанцировался от своих предшественников. Более чем кто- либо другой из комментаторов к «Санкхья-карике» автор «Юктидипики» уделяет внимание полемике с буддистами, с ведантистами и вайшешиками, а начиная с истолкования уже первой карики задается целью выявить все теоретически возможные возражения против санкхьяиков, с тем чтобы обстоятельно на них ответить. В «Юктидипике» систематизируются 11 признаков аутентичной философской науки-шастры, воплощенной в тексте (доказывается их наличие в «Санкхья- карике»): краткие положения, указывающие на основные топики; дискуссия по источникам знания (праманы); обсуждение «частей» материала изложения; описание основных положений в «полноте»; обсуждение сомнений относительно основоположений системы; обсуждение специальных проблем; наличие кратких дефиниций, а также развернутых определений; обсуждение базовых принципов системы в последовательности; обсуждение терминологии; выявление практических результатов следования системе. Наличие этих параметров свидетельствует о метафилософском и науковедческом дискурсе, но также и о законченно формалистски-схоластическом понимании философии. По мнению первооткрывателя «Юктидипики», ее автор был не только философом, но и грамматистом «школы Панини». Изд.: Yukti-dipika. The Most Significant Commentary on the Samkhya- karika Critically ed. by A. Wizler and Sh. Maotegi, v. 1. Stuttg., 1998. В. К. Шохин