ПЕСНЬ ДВАДЦАТАЯ
1Пред лучшей волей [922]силы воли хрупки;
Ему в угоду, в неугоду мне,
Я погруженной не насытил губки. [923]
4Я двинулся; и вождь мой, в тишине,
Свободными местами шел под кручей,
Как вдоль бойниц проходят по стене;
7Те, у кого из глаз слезой горючей
Сочится зло, заполнившее свет, [924]
Лежат кнаруже слишком плотной кучей.
10Будь проклята, волчица древних лет,
В чьем ненасытном голоде все тонет
И яростней которой зверя нет! [925]
13О небеса, чей ход иными понят,
Как полновластный над судьбой земли,
Идет ли тот, кто эту тварь изгонит?
16Мы скудным шагом медленно брели,
Внимая теням, скорбно и устало
Рыдавшим и томившимся в пыли;
19Как вдруг вблизи «Мария!» прозвучало,
И так тоска казалась тяжела,
Как если бы то женщина рожала;
22И далее: «Как ты бедна была,
Являет тот приют, где пеленицей
Ты свой священный отпрыск повила».
25Потом я слышал: «Праведный Фабриций [926],
Ты бедностью безгрешной посрамил
Порок, обогащаемый сторицей».
28Смысл этой речи так был сердцу мил,
Что я пошел вперед, узнать желая,
Кто из лежавших это говорил.
31Еще он славил щедрость Николая, [927]
Который спас невест от нищеты,
Младые годы к чести направляя.
34«Дух, вспомянувший столько доброты! —
Сказал я. — Кем ты был? И неужели
Хваленья здесь возносишь только ты?
37Я буду помнить о твоем уделе,
Когда вернусь короткий путь кончать,
Которым жизнь летит к последней цели».
40И он: «Скажу про все, хотя мне ждать
Оттуда нечего; но без сравненья
В тебе, живом, сияет благодать.
43Я корнем был зловредного растенья, [928]
Наведшего на божью землю мрак,
Такой, что в ней неплодье запустенья.
46Когда бы Гвант, Лиль, Бруджа и Дуак
Могли, то месть была б уже свершенной;
И я молюсь, чтобы случилось так. [929]
49Я был Гугон, Капетом нареченный, [930]
И не один Филипп и Людовик
Над Францией владычил, мной рожденный.
52Родитель мой в Париже был мясник; [931]
Когда старинных королей не стало,
Последний же из племени владык
55Облекся в серое, [932]уже сжимала
Моя рука бразды державных сил,
И мне земель, да и друзей достало,
58Чтоб диадемой вдовой [933]осенил
Мой сын свою главу и длинной смене
Помазанных начало положил.
61Пока мой род в прованском пышном вене [934]
Не схоронил стыда, он мог сойти
Ничтожным, но безвредным тем не мене.
64А тут он начал хитрости плести
И грабить; и забрал, во искупленье,
Нормандию, Гасконью и Понти [935].
67Карл сел в Италии; [936]во искупленье,
Зарезал Куррадина; [937]а Фому
Вернул на небеса, [938]во искупленье.
70Я вижу время, близок срок ему, —
И новый Карл его поход повторит,
Для вящей славы роду своему.
73Один, без войска, многих он поборет
Копьем Иуды; им он так разит,
Что брюхо у Флоренции распорет.
76Не землю он, а только грех и стыд
Приобретет, тем горший в час расплаты,
Что этот груз его не тяготит. [939]
79Другой, я вижу, пленник, в море взятый,
Дочь продает, гонясь за барышом, [940]
Как делают с рабынями пираты.
82О жадность, до чего же мы дойдем,
Раз кровь мою [941]так привлекло стяжанье,
Что собственная плоть ей нипочем?
85Но я страшнее вижу злодеянье:
Христос в своем наместнике пленен,
И торжествуют лилии в Аланье.
88Я вижу — вновь людьми поруган он,
И желчь и уксус пьет, как древле было,
И средь живых разбойников казнен. [942]
91Я вижу — это все не утолило
Новейшего Пилата; [943]осмелев,
Он в храм вторгает хищные ветрила. [944]
94Когда ж, господь, возвеселюсь, узрев
Твой суд, которым, в глубине безвестной,
Ты умягчаешь твой сокрытый гнев?
97А возглас мой [945]к невесте неневестной
Святого духа, вызвавший в тебе
Твои вопросы, это наш совместный
100Припев к любой творимой здесь мольбе,
Покамест длится день; поздней заката
Мы об обратной говорим судьбе. [946]
103Тогда мы повторяем, как когда-то
Братоубийцей стал Пигмалион,
Предателем и вором, в жажде злата; [947]
106И как Мидас в беду был вовлечен,
В своем желанье жадном утоляем,
Которым сделался для всех смешон. [948]
109Безумного Ахана вспоминаем,
Добычу скрывшего, и словно зрим,
Как гневом Иисуса он терзаем. [949]
112Потом Сапфиру с мужем [950]мы виним,
Мы рады синякам Гелиодора, [951]
И вся гора позором круговым
115Напутствует убийцу Полидора; [952]
Последний клич: «Как ты находишь, Красс,
Вкус золота? Что ты знаток, нет спора!» [953]
118Кто громко говорит, а кто, подчас,
Чуть внятно, по тому, насколь сурово
Потребность речи уязвляет нас.
121Не я один о добрых молвил слово,
Как здесь бывает днем; но невдали
Не слышно было никого другого».
124Мы от него немало отошли
И, напрягая силы до предела,
Спешили по дороге, как могли.
127И вдруг гора, как будто пасть хотела,
Затрепетала; стужа обдала
Мне, словно перед казнию, все тело,
130Не так тряслась Делосская скала,
Пока гнезда там не свила Латона
И небу двух очей не родила. [954]
133Раздался крик по всем уступам склона,
Такой, что, обратясь, мой проводник
Сказал: «Тебе твой спутник оборона».
136«Gloria in excelsis» [955]— был тот крик,
Один у всех, как я его значенье
По возгласам ближайших к нам постиг.
139Мы замерли, внимая восхваленье,
Как слушали те пастухи в былом;
Но прекратился трус, и смолкло пенье.
142Мы вновь пошли своим святым путем,
Среди теней, по-прежнему безгласно
Поверженных в рыдании своем.
145Еще вовек неведенье [956]так страстно
Рассудок мой к познанью не влекло,
Насколько я способен вспомнить ясно,
148Как здесь я им терзался тяжело;
Я, торопясь, не смел задать вопроса,
Раздумье же помочь мне не могло;
151Так, в робких мыслях, шел я вдоль утеса.
вернуться

922

ПЕСНЬ ДВАДЦАТАЯ
Круг пятый (продолжение)

1.  Пред лучшей волей— то есть перед волей Адриана V, желавшего отдаться слезам покаяния (Ч., XIX, 139–141).

вернуться

923

3.  Я погруженной не насытил губки— то есть прекратил беседу, не успев спросить о многом.

вернуться

924

8.  Зло, заполнившее свет— корыстолюбие.

вернуться

925

10-12. Волчица древних лет… — См. прим. А., I, 31–60.

вернуться

926

25.  Фабриций— римский полководец (III в. до н. э.), прославившийся своим бескорыстием.

вернуться

927

31.  Щедрость Николая— церковная легенда о святом Николае.

вернуться

928

43.  Я корнем был зловредного растенья— то есть родоначальником французской королевской династии, пагубной для христианского мира.

вернуться

929

46-48. Гвант(Гент), Лиль(Лилль), Бруджа(Брюгге) и Дуак(Дуэ, лат. — Duacum) — главные города Фландрии. Говорящий хотел бы, чтобы Фландрия отомстила его потомку, Филиппу IV за понесенные обиды, что и случилось в 1302 г., когда фламандское народное ополчение разгромило французов.

вернуться

930

49.  Я был Гугон — Капетом, нареченный. — Данте сливает воедино два исторических лица: Гуго Великого, Графа Парижского, «герцога Франции», умершего в 956 г., и его сына — Гуго Капета, который после смерти в 987 г. последнего короля Каролингской династии, Людовика V, был избран на престол и умер в 996 г., положив начало династии Капетингов.

вернуться

931

52.  Родитель мой в Париже был мясник— легенда о Гуго Капете.

вернуться

932

54-55. Последний же из племени владык облекся в серое. — По-видимому, Данте смешал последнего Каролинга с последним Меровингом, Хильдериком III, который в 751 г. был низложен и пострижен в монахи.

вернуться

933

58.  Диадемой вдо?вой— то есть вакантной после смерти последнего Каролинга — Людовика V.

вернуться

934

61.  Прованское пышное вено(приданое). — В 1246 г. Карл Анжуйский (см. прим. Ч., VII, 112–114) путем брака получил в обладание богатый Прованс.

вернуться

935

66.  Понти— графство Понтье (Ponthieu).

вернуться

936

67.  Карл сел в Италии. — См. прим. Ч., VII, 112–114.

вернуться

937

68.  Зарезал Куррадина. — В 1268 г. шестнадцатилетний Конрадин, последний Гогенштауфен, заявил свои права на сицилийский престол, был побежден Карлом при Тальякоццо (А., XXVIII, 18 и прим.) и обезглавлен в Неаполе на глазах у короля.

вернуться

938

68-69. Фому вернул на небеса— Фому Аквинского (см. прим. Р., X, 82). Считали, что его велел отравить Карл Анжуйский.

вернуться

939

70-78. Новый Карл— Карл Валуа, прозванный Безземельным (ср. ст. 76–78), брат Филиппа IV. Бонифаций VIII (см. прим. А., XIX, 52), замышляя подчинить себе Флоренцию, где партия Белых была ему враждебна, и отвоевать Сицилию у Федериго II (см. прим. Ч., VII, 119–120), пригласил Карла в Италию, чтобы тот помог ему в этих предприятиях. В награду он сулил ему императорскую корону. 1 ноября 1301 г. Карл, облеченный званием «умиротворителя Тосканы», вступил во Флоренцию и здесь вероломно стал на сторону Черных, что повело к разгрому и изгнанию Белых, в том числе и самого Данте (см. прим. Р., XVII, 48). Затем он предпринял неудачный поход на Сицилию, после чего вернулся во Францию (1302 г.). Умер в 1325 г.

вернуться

940

79-80. Пленник, в море взятый, дочь продает. — Карл II Анжуйский, король неаполитанский (с 1285 по 1309 г.), сын Карла I (см. прим. Ч., VII, 112–114), еще при жизни отца был взят в плен в морском бою с арагонским флотом (1284 г.). В 1305 г. он выдал свою дочь за старого Адзо VIII д'Эсте, маркиза Феррарского, получив за нее щедрый денежный дар.

вернуться

941

83.  Кровь мою— то есть мое потомство.

вернуться

942

86-90. Христос в своем наместнике пленен… — Когда конфликт между папой Бонифацием VIII и Филиппом IV, отражавший борьбу церковной и светской власти, достиг наибольшего, напряжения, посланец короля Гильом Ногаре и враждебный папе Шарра Колонна вступили (7 сентября 1303 г.) с королевским знаменем ( «лилии») в Аланью(ныне Ананьи), где находился Бонифаций, и подвергли его жестоким оскорблениям. От пережитого потрясения он вскоре умер.

вернуться

943

92.  Новейшего Пилата— Филиппа IV.

вернуться

944

93.  Он в храм вторгает хищные ветрила. — Филипп IV разгромил орден рыцарей-храмовников (тамплиеров), чтобы завладеть его богатствами. Суд над ними сопровождался пытками и казнями на костре и плахе (1307–1314 гг.).

вернуться

945

97.  Возглас мой— «Мария!» (ст. 19).

вернуться

946

101-102. Покамест длится день— мы вспоминаем Марию и других бедных и щедрых. Поздней заката мы об обратной говорим судьбе— то есть провозглашаем примеры наказанного корыстолюбия.

вернуться

947

104-105. Пигмалион— тирский царь, брат Дидоны (А., V, 61–62), предательски убивший ее мужа Сихея, чтобы овладеть его сокровищами (Эн., I, 340–368).

вернуться

948

106-108. Мидас— фригийский царь, испросивший себе у Вакха дар превращать в золото все, к чему он ни прикоснется. Так как в золото обращались также и пища и питье царя, Вакх сжалился над ним и велел ему омыться в струях Пактола. Река после этого стала золотоносной, а Мидас впал в скудоумие, и когда, во время музыкального состязания Пана с Аполлоном, он отдал предпочтение Пану, Аполлон наделил его ослиными ушами (Метам., XI, 85-193).

вернуться

949

109-111. Ахан— по библейской легенде, воин Иисуса Навина, похитивший часть военной добычи и за это побитый камнями и сожженный вместе с сыновьями и дочерьми.

вернуться

950

112.  Сапфира с мужем— по церковной легенде, одни из первых христиан, были поражены смертью за свое корыстолюбие.

вернуться

951

113. Когда Гелиодор, посланец сирийского царя Селевка, вошел в сокровищницу Иерусалимского храма, чтобы взять для царской казны хранившиеся там богатства, таинственный всадник потоптал его конем, а двое чудесных юношей избили его бичами (Библия).

вернуться

952

115.  Убийца Полидора— см. прим. А., XXX, 13–21.

вернуться

953

116-117. Красс— римский полководец, скопивший огромные богатства и павший в войне против парфян (53 г. до н. э.). Когда его голову принесли парфянскому царю Ороду, тот велел налить ей в рот расплавленного золота и сказал: «Ты жаждал золота, так пей же».

вернуться

954

130-132. Остров Делосносился по волнам, пока не дал приюта Латоне, родившей на нем Аполлона и Диану (очи неба — Солнце и Луну).

вернуться

955

136.  «Gloria in excelsis»(лат.) — «Слава в вышних [богу]» — по евангельскому рассказу, песнь ангелов, которую слышали пастухи (ст. 140) в ночь рождения Христа.

вернуться

956

145.  Неведение. — Данте не понимает, что означает это землетрясение и эта песнь, огласившая все уступы горы.