Но буря утихла. Маги собрались уходить и попросили вознаграждения. Император сказал: «Просите, что вам угодно».

И они показали тогда на графа Сан Бонифацио[68]и сказали: «Мессер, пусть он отправится с нами и защитит нас от врагов».

Император благосклонно отнесся к этой их просьбе. Пустился граф с ними в дорогу. Привели они его в прекрасный город, подарили ему великолепного коня и оружие и, указав на множество благородных рыцарей, сказали: «Эти рыцари станут под твое начало».

Напали враги, началось сражение. Граф разбил их и освободил страну. И еще одержал он три победы в открытом поле. Завоевал он ту землю. Нашли ему жену. Родились у него дети. Долго потом правил он в той земле.

Маги надолго оставили его, потом возвратились. Сыну графа исполнилось уже сорок лет. Граф стал стариком. Вернувшись маги спросили:

«Не хочешь ли повидать императора и его двор?»

Граф ответил: «Власть, верно, уже раз там сменилась, и люди теперь там новые, куда я поеду?»

Маги сказали: «Мы хотим, чтобы ты непременно туда вернулся».

Тронулись они в путь, ехали очень долго. Прибыли ко двору. Императора и его баронов застали они за тем же обеденным столом и все еще не вымывших руки, которые начали мыть, когда граф ушел с магами.

Император велел рассказать о случившемся. Граф рассказал: «Я давно женат, детям моим под сорок. Я выиграл три сражения. Весь мир перевернулся! В чем дело?»

К великому удовольствию баронов и рыцарей император заставил его рассказать обо всем подробно.

Когда император Фридрих осаждал Милан,[69] его сокол залетел в пределы этого города. Он отправил туда послов, прося вернуть ему сокола. Подеста[70]сознал совет. Немало было сказано речей. И все как один говорили, что благороднее вернуть сокола, чем удерживать.

Только один старый миланец обратился к подесте и сказал так:

«Для нас едино, что сокол, что сам император. Пусть он поплатится за то, что содеял в округе Милана. Поэтому я советую не отсылать ему сокола».

Вернулись послы и рассказали императору о том, что говорилось на совете.

Император, выслушав это, сказал: «Как это может быть? Неужели в Милане не нашлось никого, кто возразил бы на это?» Послы ответили: «Да, мессер, нашелся один».

«Что за человек?»

«Мессер, это был один старик».

«Не может быть, — ответил император, — чтобы старый человек сказал такую грубость, такую бессмыслицу».

«Но это так, мессер».

«Опишите мне, — сказал император, — как он выглядит и во что одет».

«Мессер, он седой и носит полосатую одежду».

«Раз он носит полосатую одежду, — сказал император, — тогда все возможно: ведь он помешанный».[71]

Однажды император Фридрих, одетый по обыкновению в зеленый костюм, отправившись на охоту, повстречал у источника человека, по виду простолюдина; перед ним на зеленой траве была разостлана белоснежная скатерть, возле него стояли тамариксовая фляга с вином и чистая кружка. Император подошел к нему и попросил напиться. Простолюдин ответил: «А из чего я могу дать тебе напиться? К моему сосуду ты не должен прикасаться ртом, но если у тебя есть рог, я охотно дам тебе вина».

Император ответил: «Одолжи мне свою флягу, и я напьюсь из нее, обещаю, что не коснусь ее ртом».

Тот согласился и протянул ему флягу. Император напился, сдержав обещание, но флягу не вернул и, пришпорив коня, пустился прочь.

Бедняк приметил охотничью одежду императорских рыцарей. На следующий день отправился он ко двору. Император сказал привратникам: «Коли и придет сюда человек такого-то вида, не растворяйте перед ним ворота и приведите его ко мне».

Гит пришел. Предстал перед императором. Пожаловался, что лишился фляги. Император, шутки ради, велел ему несколько раз повторить свою историю Бароны выслушали ее с превеликим удовольствием.

А император спросили: «Узнал бы ты свою флягу?»

«Да, мессер».

Тигли император извлек флягу из-под одежды, чтобы показать, что тот рыцарь был он сам. А простолюдина богато одарил за его чистоплотность.[72]

[О том, как император Фридрих задал вопрос двум мудрецам и как вознаградил их][73]

Мессер император Фридрих[74] держал при себе двух ученейших мужей. Одного звали Болгеро, и другого — мессер Мартино.[75] Как-то раз стоял император между этими мудрецами, один — справа от него, другой — слева. И вот задал он им такой вопрос:

«Господа, могу ли я по вашему закону[76] взять что-то у одного из моих подданных и отдать другому, кому захочу, не объясняя причины, только на том основании, что я государь, а закон гласит, что желание государя — закон для его подданных.[77] Скажите же, могу я так поступить лишь потому, что мне этого хочется?»

Один из двух мудрецов ответил: «Мессер, ты можешь поступать со своими подданными так, как тебе угодно, и за тобой не будет вины».

А другой сказал в ответ: «Мессер, я так не думаю, ибо высшая справедливость заключена в законе, а потому должно соблюдать его и подчиняться ему самым неукоснительным образом. Когда вы отнимаете, нужно знать, по какой причине вы отняли у одного и дали другому».

Поскольку в словах и того и другого мудреца заключалась истина, он вознаградил обоих. Одному подарил пунцовую шапку[78] и белого коня.[79] А другому доверил ведать судопроизводством по его разумению.[80]

Стали многие мудрецы обсуждать между собой, чья награда выше. И решили: тому, кто сказал, что отнимать и давать произвольно допустимо, он подарил одежду и коня, как жонглеру за его угодливость.[81] А тому, кто заявил, что превыше всего справедливость, поручил судопроизводство.

[О том, как султан дал одному человеку двести марок, а его казначей записал об этом у выхода][82]

Султан Саладин[83] был благороднейшим властителем, отважным и щедрым.[84] Как-то раз дал он двести марок одному человеку, который подарил ему корзину зимних роз из теплицы; Казначей, бывший тому свидетелем, записал об этом у выхода. Но ошибся и вывел ССС. Сказал тогда Саладин: «Что ты делаешь?»

Казначей ответил: «Мессер, я ошибся», — и хотел исправить.

Тогда Саладин и говорит: «Не исправляй, пиши СССС. Худо будет, если твое перо окажется щедрее меня».

Случилось этому Саладин у в ту пору, когда он был султаном и вел войну, объявить перемирие с христианами. Он сказал, что хочет узнать наши обычаи и, если они ему понравятся, принять христианство. Заключили перемирие. Пришел Саладин и христианам, чтобы самому увидеть их обычаи. Увидел обеденные столы, накрытые белоснежными скатертями. Очень это одобрил. Увидел, каков порядок за столом, где обедает французский король, отдельно от других, — и к этому он отнесся весьма одобрительно. Увидел столы, отведенные для знатных людей. Одобрил и это. Увидел он и то, как бедняки самым жалким образом кормились, сидя на земле. Это он осудил, считая недопустимым, чтобы друзья самого господа сидели за едой так убого и так низко.