Решается вопрос быстрой перевозки продукции путиловских заводов — просто грузи, что нужно, в вагоны прямо на заводе и развози по стране. Кроме этого, удобное сообщение между двумя заводами, Путиловским и "Аркадия", упрощает работу всего объединения. Опять же приём и отправка грузов по Неве и Финскому заливу с наличием собственных портов облегчается неимоверно (на заводе погрузка сразу в вагон, из вагона — на корабль, и никаких тебе телег и прочей лабуды).

М-да, всё это, конечно, хорошо, но вот условия, на которых Путилов собирается работать, довольно гадкие. Капитал, потребный на строительство одной только железной дороги, оценивается в два миллиона рублей серебром и должен быть найден самим Николаем Ивановичем, без всякого содействия правительства. Плюс к этому ещё два порта придётся оборудовать: причалы, склады и прочее. Мало того, и в Государственный банк шестьдесят тысяч рублей следует внести, как залог добросовестности работ (не успеешь построить дорогу в срок — залог отойдёт государству).

Нет, всё-таки Путилов — жуткий авантюрист. Он надеется, не прибегая к займам, а лишь вкладывая в строительство прибыль с рельсового проката, за три года построить задуманное, потом продать железную дорогу правительству за два миллиона и на эти деньги расширять завод и ассортимент выпускаемой продукции. При этом морской и речной порты он хочет оставить себе, чтобы получать от их использования стабильный доход. Вот если бы я не знал, что это дело у него в конце концов выгорит38, то сто раз бы ещё подумал, а реально ли вообще данное предприятие.

Теперь понимаю: и с морским каналом Николай Иванович такой же "финт ушами" хотел проделать, да только там его везение и закончилось. Как-никак канал в Финском заливе прорыть — это не два миллиона потратить, это десятки миллионов как в чёрную дыру уйдут и не заметишь. Не рассчитал свои силы господин Путилов. Ну... надеюсь, уж сейчас-то я его от такой напасти уберегу.

Не со всеми моими предложениями по разбивке территории Николай Иванович соглашался сразу. Доходило у нас и до споров — и с ним, и с директором Путиловского завода, отставным поручиком Федором Егоровичем Петровым. Между прочим, хорошим мужиком этот Фёдор оказался, мы с ним на третий день нового года познакомились, когда он, проведав родителей, из Москвы вернулся. Чем-то напоминает самого Путилова. В меру дотошный, отлично ориентируется в современной механике и металлургии, о подведомственном производстве знает всё. Ко мне поначалу, узнав, что я стану совладельцем завода, отнёсся довольно настороженно, но после пары дней общения оттаял и в дальнейшем уже был вполне адекватным.

— Александр, у вас наполеоновские планы. Выкупать новые земли, когда нет средств на обустройство даже тех цехов, что уже построены, — это, право, расточительство.

— Я думаю о перспективе. Нам всё равно придётся расширяться, и лучше подумать об этом заранее. Возьмите того же Круппа, до уровня которого мы можем дойти года за три. На территории его завода с лёгкостью разместятся шесть таких, как наш. По всему заводу у него рельсовые пути проложены — более семи верст, насколько я знаю. Шесть паровозов по ним бегает, и товарных вагонов под сотню имеется.

— Всё так, и дай бог мы к этому придём. Но... постепенно.

— Понимаю вас, но, поверьте, сейчас нам просто необходимо сделать рывок в строительстве и обустройстве.

— Полагаю, за счёт кредита?

— За счёт очень крупного кредита.

Путилов решил пояснить мою мысль:

— Фёдор Егорович, видите ли, Александр уверен, что через три-четыре года нас ждёт очередной кризис, а в условиях кризиса, сами понимаете, в развитии завода может наступить тягостная неопределённость. Те же крупные министерские заказы мы вряд ли получим, поостережётся правительство деньги давать. Поэтому и спешит Александр завод до кризиса в надлежащий вид привести.

— Бог ты мой! Да почему же вы решили, что будет кризис?

— Анализ показывает, всё к этому идёт, и биржевой обвал акций летом и осенью прошедшего года лишь первая ласточка к тому.

— Да как же можно сравнивать игрища акционеров и промышленность?

— Деньги, Фёдор Егорович. И там, и тут всё решают деньги. Движение капиталов подвержено одним и тем же законам, в какой бы области они ни крутились.

Ох, етишкина жизнь! Как же я устал рассказывать всем про кризис, кто бы знал! Никто в него не верит. Ага, в родном отечестве не может быть пророков. Хм, пока не может. Но вот начнут события сбываться так, как я предсказал, тогда и придёт время моей мести — никому больше о будущем рассказывать не буду. Дайте только денег серьёзных заработать, и стану я посылать всех неверующих с вопросами о грядущих событиях далеко и надолго.

Правда, у Путилова я всё же умудрился зародить червячок сомнения в безоблачности дальнейшей жизни, и он, похоже, психологически уже готов к неприятным явлениям в экономике и, как следствие, свои замыслы начал корректировать, учитывая предстоящие кризисные явления.

Проведя всесторонний анализ положения дел Путиловского завода и обстановки на рынке, я понял, что без большого кредита нам до кризиса завод нормально обустроить не удастся. Соответственно, и Криворожское месторождение начать разрабатывать через три-четыре года, как мне хотелось бы, мы тоже не сможем. Денег на крупномасштабные работы чисто физически не хватит, а организовывать небольшое предприятие на юге смысла нет. Этим мы лишь западных инвесторов дразнить будем, и в результате они туда ломанутся гораздо раньше, чем в моей реальности.

Слава богу, в вопросе кредита Путилов меня поддерживает целиком и полностью. Он, по сути, и заводы свои в единое акционерное общество собирается объединять именно поэтому. По нынешним временам акционерным обществам легче взять кредит: они по закону обязаны публиковать балансовую отчётность, их бухгалтерия более прозрачна и кредиторам удобнее контролировать использование своих вложений.

Но, я считаю, нам стоит поспешить. Мне помнится из когда-то прочитанного о Путилове, что крупный кредит до кризиса он получить так и не успел, ну а потом уж и подавно ничего у него не получилось. Значит, процесс надо ускорять — и акционерное общество регистрировать как можно быстрее, и кредит вслед за этим запрашивать сразу же. Оптимально было бы получить кредит в Германии, когда туда после франко-прусской войны деньги с французской контрибуции хлынут. В тот период немецкие банки просто не знали, куда свои средства вкладывать, на рынок пришли сотни миллионов свободного капитала, искавшие себе выгодное применение. За какие-то год-два кредитный процент в стране скатился до минимума.

К сожалению, точной даты начала кризиса я не помню, но то, что он будет в семьдесят третьем году, уверен на все сто процентов. Получается, с окончания франко-прусской войны и до конца семьдесят второго года нам с Николаем Ивановичем от лица своего акционерного общества необходимо во что бы то ни стало выбить в Германии кредит миллионов этак на десять, а лучше на пятнадцать. В России, как ни корячься, мы таких денег не найдём. Вон сам Путилов за последние годы наскрёб не больше миллиона, и то часть ему друзья и знакомые одолжили.

Эх-х, одного боюсь: сам Николай Иванович со своим принципом никогда не давать взяток слишком долго будет АО регистрировать, и я тут вряд ли чем-либо смогу помочь. Ну, разве что мне, вместе с Софьей Марковной, удастся убедить его обратиться за помощью к брату императора — великому князю Константину Николаевичу. Великий князь, как сейчас говорят, благоволит Путилову, то есть испытывает к нему большую симпатию и расположение, уж он-то способен решить эту проблему быстро.

Вся первая неделя нового года у нашей тесной компании прошла в продолжении развлекалова (после обеда и я к этой беспечной вакханалии подключался). Плюс к этому мы начали подготовку к первому совместному балу. Ну или к балам — тут уж как дело пойдёт. Ах... "Балы, красавицы, лакеи, юнкера, и вальсы Шуберта, и хруст французской булки"39. Господи, сколько восторженных эмоций они вызывают у дам (сужу по клану Ростовцевых) и сколько негатива у меня! Клянусь, была бы возможность от них откреститься, я б ни на минуту не задумался. Все современные танцы, за исключением вальса, мне не нравятся, сильно они отличаются от того, к чему я привык.