– Хорошо, Алексей, будет вам этот гелендваген. – кивнул Березовский и посмотрел на Вадима. – Надо купить и перегнать в Екатеринбург. Займёшься. – «полковник» кивнул.

Олигарх взял графин, добавил в наши с ним стаканы коньяка, поднял свой бокал, делая мне знак поднять свой, и произнёс тост:

– Точней расчёты – дольше дружба! За дружбу! – мы чокнулись и отпили благородного напитка.

Посидев ещё немного и поговорив на тему здоровья, мы расстались с Борисом Аркадьевичем добрыми приятелями, заверив друг друга в взаимном глубочайшем уважении. В сопровождении Вадима я спустился на первый этаж, где мне дали возможность поговорить по телефону с Олегом Васильевичем, после чего посадили в «гелик», поставили рядом спортивную сумку стоимостью сто тысяч долларов, и повезли обратно в Москву.

* * *

– Как думаешь, Вадим, сможем мы как-нибудь использовать этого Алексея? – спросил Березовский у своего начальника службы безопасности, расположившегося в кресле, где ещё недавно сидел экстрасенс.

– Только на паритетной основе, Борис Абрамович. – ответил тот, и сделал глоток коньяка.

– Вот и мне так думается… - сказал олигарх, глядя на огонь в камине. – Значит, будем дружить…

Глава 8

– Алексей, все в порядке? – спросил меня Олег Васильевич, когда мы сели в его служебную «Волгу».

– Ага, товарищ генерал. – кивнул я и открыл молнию на стоящей между нами спортивной сумке. – Снимите свой процент.

– Какой процент, Алексей, побойтесь Бога! – устало отмахнулся Олег Васильевич и протянул мне два пакета. – Перекладывайте.

Я сначала не понял, что имеет ввиду генерал, но он показал мне жест, указав на сумку и приложил руку к уху. Понятно, могут слушать. Я кивнул, показав, что наконец сообразил. Когда же попытался достать баксы, комитетчик перехватил мою руку и начал вытаскивать каждую пачку долларов сам, тщательно проверяя её содержимое между купюрами. Когда всё было проверено, он передал спортивную сумку водителю, который остановил машину, вышел, и просто оставил её на тротуаре.

– Подробностями поделитесь? – с усталой улыбкой спросил Олег Васильевич.

– Поделюсь, но в присутствии моих ребят.

– Хорошо. Скоро приедем гостиницу к вашим друзьям, там и поговорим.

Судя по моим ощущениям, генерал действительно за меня беспокоился, и когда я открыл перед ним сумку с баксами, никакого желания «снимать свой процент» у него точно не было, как и мне не было смысла устраивать показательную истерику и обвинять его в конкретной подставе с Березовским. Главный косяк генерала заключался в том, что он не обеспечил мне надёжную охрану, видимо понадеявшись на их знакомство и «нужность» в каких-то раскладах олигарха.

Ехали мы где-то минут тридцать, после чего остановились и генерал сказал мне:

– Ждём.

Минуты через три что-то забормотала рация у водителя.

– Понял. – ответил он и мы вновь тронулись с места.

На этот раз дорога времени много не заняла, и мы остановились во дворе обычной пятиэтажки. Мы с Олегом Васильевичем вышли из машины, и он повёл меня к одному из подъездов. Поднявшись на третий этаж, генерал позвонил особым образом в звонок около одной из дверей. Нам открыл Володя, за спиной которого маячил Валера. Они молча нас пропустили внутрь квартиры. Олег Васильевич знаками показал мне, чтобы я бросил оба пакета с баксами на пол, что я и сделал, после чего, также знаками, указал нам всем на выход. Встав между четвёртым и пятым этажами, генерал достал из портфеля какой-то прибор, нажал кнопку и поставил на пол лестничной клетки.

– Рассказывайте, Алексей. – ПОПРОСИЛ меня Олег Васильевич.

Мой рассказ не отличался особыми подробностями – привезли, вежливо разместили, вежливо накормили, вежливо привели на встречу с Березовским, с которым я провёл сеанс. Борис Аркадьевич остался доволен и выплатил мне положенный гонорар, под его хорошее настроение я попросил себе Гелендваген за не очень правильное поведение его службы безопасности. Березовский свой косяк признал и обещал перегнать в Екатеринбург такую машину. После чего мы расстались с ним лучшими друзьями, мне дали позвонить генералу и со всеми удобствами привезли обратно в Москву.

Олег Васильевич и Володя, после описания ситуации с «геликом», еле скрывали свои эмоции, в отличие от того же самого Валеры, который только хмыкнул.

– Алексей, вы очень далеко пойдёте! – улыбнулся генерал и добавил, уже серьезно. – Но будьте осторожным с людьми, подобными Березовскому, у них нет ничего святого, для них важны только власть и бабки, а люди – расходный материал! – генерал сделал паузу. – Он вам предложил какое-либо сотрудничество?

– Нет. Но если предложит, в следующий раз я могу рассчитывать на НОРМАЛЬНУЮ защиту с вашей стороны, Олег Васильевич? – спросил я также серьёзно.

– Алексей, буду с вами искренен. – генерал смотрел мне прямо в глаза. – Сделаю всё, что смогу, но гарантий никаких вам не дам, сами должны понимать, в каких кругах вращается господин Березовский.

– Я понимаю вас, Олег Васильевич, и тоже буду искренним со своей стороны – обещаю, что все наши совместные темы с Борисом Аркадьевичем, если они будут, мимо вас не пройдут. Это же я скажу и Матанцеву. Мы поняли друг друга? – улыбнулся я ему.

– Именно это я и хотел от вас услышать, Алексей. – улыбка генерала была похожа на оскал.

Дальнейшее общение свелось к тому, что Олег Васильевич пообещал завтра утром прислать за нами машину, которая отвезёт нас в аэропорт, после чего пригласил Володю в служебную «Волгу» для звонка Матанцеву.

В служебную квартиру мы, тем не менее, вернулись все вместе, по настоятельной просьбе Казанцева. Оказалось, что за утренними событиями мы совсем забыли про подарки – баночки с кремом. Олег Васильевич тоже схватился за голову и выудил из своего бездонного портфеля бутылку водки «Смирнофф». Когда они с Володей ушли, Валера внезапно кинулся ко мне и заключил свои медвежьи объятия. Когда, в буквальном смысле, у меня начали хрустеть кости, он мне прошептал:

– На этой хате тем более молчи, разговоры только на общие темы.

Дождавшись от меня кивка, он показал мне в сторону кухни. Пока я наливал себе в кружку простой воды из графина, Валера сунул бутылку водки в морозильник, достал кастрюлю, набрал в неё воды и поставил на плиту.

– Володя придёт, как раз пельмени сварим. – прокомментировал он свои действия.

Казанцева долго ждать не пришлось, и мы окончательно расположились на кухне, дожидаясь, когда приготовятся пельмени. Водка, конечно, остыть в морозилке ещё не успела, но нас это не остановило. Валера разлил её по рюмкам и убрал обратно.

– За то, чтобы такая херня не повторилась! – сказал он тост, и мы выпили.

Володя тоже, как мог, показать мне, что говорить в этой квартире не стоит, на что я опять кивнул, показываю свою понятливость. Наши посиделки закончились около десяти часов вечера по московскому времени «командой» Казанцева:

– Отбой! Завтра рано вставать.

* * *

– Ну, что, студент, рассказывай! – разрешил Матанцев, когда мы отошли по тропинке в глубь лесополосы недалеко от аэропорта…

Рано утром в «московскую гостиницу» за нами заехал машина, который отвезла нас в Шереметьево. Уже в аэропорту, пока Володя ходил звонить Матанцеву, что мы скоро вылетаем, Валера предупредил меня ещё раз о полном молчании до самого Екатеринбурга. В Кольцово мы с Валерой направились на парковку, где нас уже ждал генерал, а Володя побежал за своей девяткой, которая была на стоянке аэропорта…

– Виктор Петрович, рассказывать как меня садили в машину я не буду, ребята явно вам доложили все подробности, так вот, везли меня где-то часа полтора…

Матанцеву и Валере с Володей, стоящим рядом, я выдал подробный отчёт о произошедшем на даче у Березовского, а также разговор с Олегом Васильевичем на лестничной площадке. Генерал слушал молча, не перебивал, а в конце моего рассказа спросил: