— Геронда, почему на Страстной седмице я могу три дня не есть, хотя в обычное время испытываю трудности с воздержанием?

— На Страстной седмице скорбь о страданиях Христа. Если, к примеру, умрёт какой‑нибудь близкий тебе человек, сможешь ты в это время думать о еде? В такое время не то что есть, даже пить не можешь.

— Геронда, в этом году мы пели стихи на погребение вместе с Непорочными[142].

— Я слышал. Но хочу, чтобы вы сказали мне правду. Когда вы пели, то думали о Христе, о Его погребении? И сестра, которая читала стихи Непорочных, и другие сёстры, которые пели, были словно вне себя! Что вас так увлекло? То, что вы поёте что‑то новое, необычное? Но это совсем по–мирски. Понимаете вы это? Погребальные стихи — это надгробный плач! Плач! В чём‑то другом можно немного увлечься, но здесь Христа мучили, били, оплёвывали, потом распяли, и теперь хоронят. Если даже в такой день человек не чувствует, что поёт, то не знаешь что и сказать!

— Геронда, на Афоне в Великую пятницу колокола звонят погребальным звоном?

— Колокола звонят, когда выносится плащаница.

— Звонят потом и весь день?

— Откуда я знаю, бьют в колокола или нет? Мне главное, чтобы сердце билось!

— Геронда, некоторые дети спрашивают, почему мы красим яйца в красный цвет?

— Не нужно в детях поощрять такой интерес, а то они застрянут на внешнем и не будут искать глубинного смысла. Скажите только, что красное яйцо символизирует землю, которая обагрилась Кровью Христа, и весь мир искупился от греха.

— Геронда, меня поражает смелость Мироносиц.

— Мироносицы имели великую веру во Христа, имели духовное расположение, поэтому ни на что не обращали внимания. Если бы у них не было духовного расположения, разве бы они решились на это? На рассвете, в ранний час, когда ещё запрещено было появляться на улице, они с ароматами в руках отправились ко святому Гробу Господню по любви ко Христу. Потому и удостоились услышать от ангела радостную весть Воскресения.

— Геронда, как нам ощутить радость Воскресения?

— Нужно возделывать в себе радостотворную скорбь, чтобы явилась настоящая радость. Если мы благочестно и в умилении проживём Страстную седмицу, то в духовном ликовании и священном веселии встретим Святое Воскресение.

— Геронда, нормально ли, что я вечером на Пасху не чувствую особой радости?

— Да, нормально, потому что всю Страстную седмицу мы переживали скорбь Страстей, особенно накануне в Великую пятницу. А так как чувство скорби глубже чувства радости, то мы не можем за один день преодолеть это душевное состояние. Не то что душа не радуется Вое–кресению, а не радуется настолько, насколько требует этот светлый день. Но постепенно в течение Светлой седмицы, которая вся как один сплошной пасхальный день, боль Страстной седмицы уходит и душа наполняется пасхальной радостью. На второй день начинает человек чувствовать Пасху.

— Почему, геронда, в некоторых монастырях совершают крестный ход и на второй или даже на третий день Пасхи?

— А чтобы вокруг распространилась настоящая пасхальная радость.

— Ив колокола звонят, геронда?

— На Светлой седмице и в колокола звонят, и в била, и сердце поёт, переживая «Воскресения день»[143].

Желаю вам всегда радоваться духовным веселием, постоянной пасхальной радостью в сладостном внутреннем потрясении.

ГЛАВА 2

Общая молитва

— Геронда, многие люди считают, что не обязательно ходить в церковь.

— Не стараются люди дойти до сути, перерезают провод, связь с Богом, и потом им уже неоткуда получить помощи. К сожалению, большинство христиан не участвуют в таинствах и потому существует бесовское влияние.

Я всегда говорю мирянам, чтобы они ходили в церковь, ибо там освящаются. Даже одной мысли, что, входя в храм Божий, входишь в дом Божий и там получаешь Божественную благодать и освящаешься, достаточно, чтобы человек пришёл в умиление. В храме на нас смотрит Христос, Божия Матерь, святые, мы просим у них помощи, можем просто говорить с ними. Там у нас есть возможность переживать Таинства. Там за нас приносится в жертву Христос и даёт нам Свои Тело и Кровь. Разве это не должно нас приводить в умиление?

— Геронда, сейчас из‑за болезни я не хожу в церковь и поэтому скучаю без службы.

— Сейчас тебе нужно немного потерпеть. Я, когда служил в армии и мы участвовали в операции в горах[144], семь месяцев не видел храма. Однажды меня отправили в Навпактос, чтобы отремонтировать рацию, и я должен был тут же вернуться обратно. Сделал что нужно и на обратном пути остановился у церкви, которая была у дороги. Был Великий пост и в храме пели Акафист. Войти нельзя — у меня же с собой рация, да и времени не было. Только пять минут постоял у двери. Такая досада меня взяла! Я плакал как ребёнок. «Боже мой, — жаловался я, — до чего я дошёл! С детства приходил в храм раньше пономаря. А теперь уже семь месяцев как не видел церкви!»

— Геронда, когда после послушания в архондарике я прихожу прямо в церковь, то не могу сосредоточиться.

— Из архондарика идёшь в храм. Из храма иди на Небо, а потом ещё дальше, к Богу.

— Как это сделать, геронда? Думать о славе Божией?

— Храм — это дом Божий здесь, на земле. Но настоящий дом Божий в раю, как и наш настоящий дом — тоже в раю.

— Геронда, иногда я ощущаю необходимость побыть в келье и почитать правило, чем идти на службу.

— То, что происходит на службе, может происходить в другое время? Не может. А то, чем ты будешь заниматься в келье, можно сделать и в другое время.

— В церкви, геронда, я не всегда чувствую изменение, какое ощущаю в келье.

— Гляди, частная молитва есть приготовление к общей. Совместная молитва с точки зрения качества может быть ниже частной, потому что в храме не чувствуешь себя свободно, как когда находишься наедине с самим собой. Но с точки зрения силы она выше, потому что молятся все вместе: у одного в молитве больше силы, у другого больше теплоты и т. д. И в эти два–три часа пока длится служба, и ты должна быть в церкви, чтобы молиться вместе со всеми. Что сказал Христос? «Идеже бо еста два или трие собрани во имя мое, ту есмъ по среде их»[145].

— Геронда, мне больше нравится быть в келье, потому что на службе я отвлекаюсь.

— Умиротворение, которое ты в это время ощущаешь в келье, не есть настоящее умиротворение. Если будешь подвизаться в церкви и стараться сосредоточиться и творить молитву, вот тогда это будет правильно и обретёшь подлинное умиротворение. Постарайся преодолеть трудности среди трудностей; это очень тебе поможет. Всё равно, что учиться в армии стрелять настоящими пулями; это заставляет человека быть собранным.

— Геронда, мне тяжко на службе, потому что я не могу одновременно молиться и следить за чтением и пением.

— Почему тяжко? Вижу, что ты неспокойна. Говоришь: «Хочу преуспеть в умной молитве, хочу обогатиться…» В этом есть скрытый эгоизм, гордость. Это не значит, что ты не подвизаешься; я говорю несколько утрированно. В тебе есть благое расположение, и Христос тебе поможет. Встань, как дитя перед Богом, и ни о чём не думай. Действуй в простоте и увидишь, какую благодать подадут тебе Христос и Божия Матерь. Входя в церковь, представляй, что взошла на корабль, предай себя в руки Божии, пусть везёт тебя куда хочет.

— Геронда, я на службах клюю носом, так что иногда совсем не могу сосредоточиться. И потом помысел мне говорит: «И что из того, что ты была на службе, всё равно не молилась».