Но и при таком подходе к нему «без политики» — оно показатель того, что бюрократия — паразиты. И несмотря на то, что в «ленинградском деле» выразилась и борьба за власть различных внутренних мафий бюрократии и бюрократических кланов, оно тоже — акт социальной гигиены.

И уж если говорить о культе личности в связи с докладом на эту тему Н.С.Хрущёва на ХХ съезде, то именно Кузнецов (ленинградский, а не нарком ВМФ) и Вознесенский использовали административный ресурс для того, чтобы творить культ своих личностей.

Но вопреки этому Н.С.Хрущёв объявил в своём докладе «ленинградское дело» — фальсифицированным.

Т.е. весь доклад Н.С.Хрущёва показатель того, он выгораживал масонство, действовавшее по-разному в разных сферах жизни советского общества на протяжении всей эпохи И.В.Сталина; Н.С.Хрущёв с своём докладе выгораживал его как фактор глобальной политики. При этом доклад был призван решить три цели:

· деморализовать большевизм [262], представив И.В.Сталина монстром, чтобы люди стыдились своей якобы сопричастности к преступлениям их вождя;

· возродить масонско-марксистский проект;

· успокоить бюрократию и сделать её безраздельно подвластной масонству.

Из этих трёх задач удалось решить только первую и то на непродолжительное время. Сейчас большевизм освободился от власти марксизма и говорит на своём языке, чему свидетельство — Концепция общественной безопасности.

Гальванизация трупа убитого И.В.Сталиным масонско-марксистского проекта не состоялась вследствие того, что марксисты-неотроцкисты послереволюционных поколений проявили больше склонности к застольям и песенному творчеству, и вовсе не желали совершать революционные подвиги.

Партийная, советская и хозяйственная бюрократия к ХХ съезду устала и от революционных подвигов под руководством «идейных» марксистов, и от страха, в котором она жила, работая на большевизм под руководством И.В.Сталина. Поэтому, желая спокойной жизни для себя, она быстренько (по историческим меркам) избавилась от Н.С.Хрущёва, обвинив его в тех же прегрешениях культа личности и деловой некомпетентности, в которых Н.С.Хрущёв на ХХ съезде обвинил И.В.Сталина.

Мировое масонство вынуждено было принять такую позицию советской бюрократии, поскольку с начала 1940-х гг. начало разработку нового глобального революционного проекта, но на сей раз не на основе материалистического атеизма, а на основе идеалистического атеизма, выбрав для этих целей в качестве идеологической платформы — исторически сложившийся ислам. К концу ХХ века этот проект начал приносить свои первые плоды.

История последних десятилетий показывает, что США работают на него так же тупо, как на протяжении первой половины ХХ века они работали на марксистский проект: сначала приняв участие в финансировании революций 1917 г., а потом в 1930-е гг. оказав СССР существенную помощь в индустриализации, а потом и в его ядерном проекте (хотя последнее происходило во многом помимо воли и желания американской бюрократии).

Если же подводить итоги деятельности И.В.Сталина, то как сказал Черчилль: он принял Россию с сохой, а оставил её с ядерной бомбой. Он выполнил напутствие В.И.Ленина (ответ на записки Суханова-Гиммера) — образовательный уровень населения СССР стал самым высоким в мире на середину ХХ века, хотя качество образования (в том смысле, что в его основе по-прежнему лежала библейская культура) осталось неизменным.

И хотя И.В.Сталин не смог привести общество к победе большевистского социализма (для этого необходимо было прежде всего избавиться от марксизма), перед уходом в мир иной он оставил напутствие большевикам будущих поколений (“Экономические проблемы социализма в СССР”) и указал на ряд проблем, которые необходимо решить:

· десионизация (борьба с космополитизмом и «дело врачей») жизни общества и прежде всего его культуры, которая должна быть осуществлена без того, чтобы впасть во власть антиеврейского расизма и ксенофобии;

· ликвидация мафиозного характера науки (“Марксизм и вопросы языкознания”), а в соотнесении с “Ответом на приветствие рабочих главных железнодорожных мастерских в Тифлисе” — ликвидация масонско-мафиозного характера науки как одной из отраслей человеческой деятельности.

· дебюрократизация сферы управления.

Последнее требует некоторых пояснений.

Бюрократия может стать в обществе более чем мафиозно организованной профессиональной корпорацией претендентов на полноту внутрисоциальной власти над обществом. Некогда В.И.Ленин дал определение общественного класса:

«Большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определённой системе общественного производства, по их отношению (большей частью закреплённому и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которыми они располагают. Классы это такие группы людей, из которых одна может присвоить себе труд [263] другой благодаря различию их места в определённом укладе общественного хозяйства» (Ленин В.И., Полное собрание сочинений, изд. 5, т. 39, стр. 15).

Если соотноситься с этим определением, то остаётся сделать вывод, что в СССР к началу 1980-х гг. партийно-государственная и хозяйственная бюрократия стала общественным классом, что качественно отличало её от бюрократии капиталистических государств, представители которой были представителями своих классов в этой властной (прежде всего над государственным аппаратом) корпорации:

· место советской бюрократии в системе общественного производства — сфера управления;

· отношение к средствам производства — бюрократия СССР стала воспроизводить саму себя на клановой основе вследствие чего при попустительстве остального общества обрела монополизм и бесконтрольность с его стороны за её управленческой деятельностью;

· что касается получения своей доли общественного богатства, то бюрократия сама определяла тарифную сетку зарплаты, структуру бесплатных льгот и гособеспечения прежде всего для высших иерархов бюрократии, а потом уж — по остаточному принципу — для остального общества.

Характер последнего к началу 1980-х гг. стал таким, что бюрократия превратилась в класс эксплуататорский по отношению к остальным социальным группам советского общества. Однако поскольку государственной идеей СССР было построение социализма и коммунизма — социальных систем, в которых не должно быть эксплуатации людей теми или иными корпорациями и «крутыми» одиночками, — то бюрократия в СССР испытывала некоторый дискомфорт:

· с одной стороны, для того, чтобы пребывать у власти, ей приходилось лгать о строительстве социализма и коммунизма в СССР, что находило отклик в народе, который во всякую эпоху в своём большинстве желает жить без паразитизма тех или иных меньшинств на его труде и жизни,

· а с другой стороны, всякий успех в деле социалистического строительства подрывал устои бюрократического режима и мешал бюрократии «хапать по способности», эксплуатируя труд и жизнь остального общества.

В этом «раздрае» между словом и делом и было главное противоречие конца советской эпохи к тому времени, когда бюрократию номинально возглавил М.С.Горбачёв — «душка Горби». Противоречие это могло быть тогда же разрешено:

· либо путём запуска процесса дебюрократизации СССР и его развития при сохранении всех достижений социализма и освобождении его от бюрократических извращений и ошибок в миропонимании и политике, обусловленных почти что тотальным господством марксизма;

· либо путём разрушения СССР с целью улучшения условий эксплуатации большинства населения паразитическими меньшинствами.

М.С.Горбачёв, А.Н.Яковлев [264] и Кначали перестройку под лозунгами очищения социализма от накопившихся ошибок и извращений, однако завершили её крахом СССР и расширением возможностей эксплуатации большинства населения паразитическими меньшинствами как внутренними («новыми русскими» — жидами разного происхождения [265]), так и зарубежными.