— Тормозите… — произнесла она. Через секунду, она уже кричала: — Шаодх, обвал!

Без колебаний Шаодх выпустил ручку насоса и схватился за рычаг тормоза.

Впереди Чиллион уже видел то, что встревожило Ханнаши. Прежде чем они могли вписаться в груду щебня, они бы врезались в другую дрезину на рельсах. Он изо всех сил попытался добраться до Шаодха, но раскачивание дрезины, замедляющейся слишком быстро, вынудило его держаться за ручку насоса.

Шаодх, вскрикнув, напряг последние силы, и дрезина резко остановилась. Задняя часть платформы поднялась вверх, и Чиллиона откинуло на ручку насоса. Он услышал шум, прежде чем смог подняться. Другая дрезина впереди врезалась в щебень.

Шаодх бросил тормоз и, приобняв Ханнаши за плечи, поставил ее на ноги:

— Ты в порядке? Не ушиблась?

— Нет… Я имею в виду, не ушиблась, — ответила она, немного потрясенная.

Чиллион слез на землю, оставляя этих двоих наедине. На вершине обвала было отверстие.

— Шаодх, можешь почувствовать жизнь? — позвал он.

Кинув последний долгий взгляд на Ханнаши, Шаодх спрыгнул на землю и ступил вперед. Он кратко осмотрел обвал, и на его скулах заходили желваки. Он закрыл глаза, мягкий напев родился в его горле, а затем затих.

— Я ничего не чую, — сказал он. — Они, должно быть, давно прошли здесь. Они здорово нас опередили, — он искоса глянул на Чиллиона. — Вы собираетесь перебираться?

Чиллион направился назад к дрезине, чтобы забрать свою сумку:

— Конечно, — сказал он, пытаясь выглядеть веселым. — Ведь они уже сделали всю работу за нас.

Гассан Иль'Шанк шёл под горой уже восемь дней, а то и больше. И у него не было никакой уверенности в правильности способа, которым он искал. От одного тупика или обвала он шёл к другому, пытаясь подняться выше, в останки верхнего ситта. Но вскоре понял, что это невозможно.

Все уровни выше того, в который он вошел, были разрушены вместе с пиком. Но на данный момент он не обнаружил и проходимых тоннелей вниз. Несколько раз он был полон надежд, но упирался в очередной обвал и возвращался назад. Сегодня вечером он наткнулся на широкий проход, похожий на городскую улицу.

Сломанные фрагменты опор покрывали пол, но свободного места было достаточно, чтобы пройти или перелезть по обломкам. Хотя он провёл здесь уже много времени, ему было трудно следить за направлением в этом древнем лабиринте. Однако он полагал, что находится где-то около центра горы, когда увидел большой сводчатый проход впереди и ускорил шаг. Он не был подготовлен к виду, который ждал его за порогом. Слово «просторный» недостаточно характеризовало его.

В огромной пещере было крупное поселение, возможно, даже город. Он медленно шел вперед, удивленно осматриваясь. Он стоял посреди архитектурной невозможности на этой глубине. Громадные полуразрушенные колонны десять или больше метров в диаметре поддерживали остатки изгибающихся лестниц. Три из восьми колонн все еще стояли вертикально, достигая далёкого, куполообразного потолка на высоте шестидесяти-семидесяти метров.

В нём было несколько крупных трещин, хотя свет кристалла Гассана не был достаточно силен, чтобы хорошо осветить эти высоты. Вокруг стен на разных уровнях бежали проходы, и обломки показывали, где когда-то между колоннами проходили дороги.

Он осмотрел руины большой лестницы, которая когда-то вела наверх. Возможно, она соединяла этот этаж с верхними. Потеряв чувство времени, он прогуливался там, пока не пришел в себя у другого огромного прохода на противоположной стороне пещеры.

Не имея желания уйти, он поднялся на одну из бесчисленных груд щебня к вершине фрагмента колонны, лежащей у стены. Раздосадованный, он присел там и огляделся.

До сих пор Гассан не нашел ничего, что могло объяснить отчаянное стремление Винн сюда — помимо удивительного факта, что это место не было мифом. Но она не стремилась обнаружить это археологическое чудо.

Что-то в этой пещере показалось ему уютным. Он не мог точно сказать, что, пока не понял, что это единственное место, которое он здесь видел, напоминающее, что когда-то здесь жили и дышали люди. Напоминанием об этом служили даже окаменелые, трагичные скелеты. Некоторые, казалось, были ранены или пойманы в ловушку щебневыми насыпями, поэтому и не смогли сбежать отсюда.

Бедные души. Он не мог и вообразить, какие ужасы произошли в этом месте.

Он озирался со своей точки обзора, все еще испытывая благоговейный трепет к тому, что его окружало. Это показалось ему хорошим местом, чтобы ждать. Это было не только сердце ситта… это был сам ситт или всё, что от него осталось. Каким бы путём Винн не шла, он приведет ее сюда.

Чуть ранее он отследил ее местоположение. Она была ближе, но ее скорость замедлилась, возможно, даже она остановилась, и ему было жаль, что он не знал, почему. Он все еще не решил, что сделать, когда она придёт. Он должен присоединиться к ней, предложив свою помощь, или просто дать ей полную свободу и наблюдать, что она будет делать?

Первый выбор предполагал больше контроля. Несомненно, он мог убедить ее, что узнал что-то новое из свитка, который он перевел, чтобы найти ее здесь. Винн не доверяла многим людям, но в известной степени доверяла ему. Он один помогал ей, когда никто больше в ее собственной миссии Гильдии не прислушался к ней. Он сделал посох с солнечным кристаллом для нее и боролся на ее стороне.

Но если он присоединится к ней, она станет следить за своими словами и действиями. Возможно, второй вариант быстрее раскроет ее тайны.

Он был так погружён в размышления, что сначала не замечал тревожного чувства, как будто по его коже что-то поползло. Он понял, что уже чувствовал это прежде. Он перебрался на противоположную сторону колонны и присел на щебне, по которому раньше взбирался.

Темнота в дальнем сводчатом проходе внезапно пошевелилась, будто тени обрели жизнь.

Из прохода выплыла черная фигура в колышущемся одеянии и плаще. Оба предмета одежды непрестанно шевелились и колебались, хотя воздух пещеры был неподвижен. Гассан видел только плотную тьму под его просторным опущённым капюшоном в том месте, где должно было быть лицо.

Оно подняло свои руки в каком-то тихом приветствии или триумфе, и рукава опустились вниз, обнажив тонкие руки, до самых пальцев обернутые в черные полосы ткани.

Гассан не хотел верить своим глазам. Он и Винн сожгли эту вещь дотла на улицах Колм-Ситта.

И все же оно было здесь.

Сау'илахк снова появился в тоннеле перед огромным сводчатым проходом. Он скользнул через него и оказался в полуразрушенных остатках большой куполообразной пещеры. Ее размеры поразили его так же, как и ее глубина.

Везде лежали фрагменты колонн, шириной с дом, и груды щебня. Но всё же они были меньше, чем тот обвал в тоннеле. Он подозревал, что некоторые гномы на этом уровне добрались до трамваев и сбежали раньше, чем произошла катастрофа, разрушившая и сжегшая это место. Кости на этой стороне обвала должны были принадлежать отставшим, пойманным в ловушку.

Он огляделся, осматривая разрушенные уровни выше. Судя по размеру ситта и его возможному населению здесь погибли десятки тысяч человек. Но Сау'илахк не уделил им внимания.

Его переменчивая бестелесная фигура дрогнула, как будто с волнением задрожала, и он вскинул руки. По крайней мере, Возлюбленный не солгал. Он был в Балаал-Ситте, и после всех этих веков, он найдет желание своего сердца.

Гассан не верил своим глазам. В его уме призрак был уничтожен, причём давно. Эта неудача теперь меняла все.

Чего он хочет? Убить Винн? Гассан вынудил себя успокоиться. Оно, должно быть, следовало за нею, а затем устремилось вперед. Тогда ещё больший страх влез в его мысли.

Он отслеживал местоположение солнечного кристалла, но это не означало, что именно Винн несла его.

Страх стал паникой. Что, если кто-то другой теперь владеет солнечным кристаллом, и он следил за неправильным человеком? А что, если он всё же следил за Винн, и причиной, по которой кристалл прекратил перемещаться, было то, что призрак убил ее?