«Замок Кэтрин» миновал сторожевые корабли и, набирая скорость, помчался в космос в плоскости эклиптики. Майя сделалась совсем маленькой, Млечный Путь приветливо понесся навстречу. Удалившись на достаточное расстояние, корабль перешел на гиперпространственную тягу, преодолел порог скорости света и устремился прочь от Майи.

Погони не было.

Когда стало ясно, что они на свободе, Сандра отыскала Фолкейна, увела в укромный уголок и разрыдалась у него на груди.

Похоже, Ханни Леннарт было не по себе. Эрик подозревал, что причиной тому не столько необходимость обратиться к нему с упреками, сколько те обстоятельства, при которых она вынуждена это сделать. Он возглавлял военный флот планеты, которую Содружество по-прежнему считало суверенной, и поэтому никто не имел формального права делать ему выговоры. Ханни пригласила Эрика пообедать вместе, и он тотчас предложил ресторан «Тхийна-хаус», выбрав его из списка, загодя полученного от ван Рийна.

Последний мальчик-официант (всего их было двадцать один) поставил на стол блюдо с приправами, соединил ладони перед грудью, поклонился и вышел из кабинета. Если сотрапезникам понадобятся еще какие-нибудь услуги, они позвонят в колокольчик. Над проливом Сунда сиял чудесный день, поэтому стену убрали, чтобы в помещение втекал тропический воздух, напоенный морской прохладой. Сады, расцвеченные тысячей красок, террасами сбегали к воде, шелестели пальмы, раскачивался бамбук. Над кобальтово-синей водой возвышался величавый силуэт похожего на торпеду грузового корабля, виднелись белые крылья парусов спортивных суденышек. Невидимый музыкант извлекал мягкие звуки из деревянной флейты.

Эрик надолго припал к пивной кружке, потом принялся поглощать кэрри. Леннарт укоризненно посмотрела на него через стол.

— Такая неумеренность в военное время неприлична, — сказала она.

— Что еще за военное время? — парировал Эрик. — Если бы мы хоть немного шевелились, я бы еще мог согласиться.

— Терпение, адмирал Тамарин-Асмундсен, прошу вас. Боюсь, однако, что его-то вам и недостает. Как раз о терпении я и хочу с вами поговорить.

— Пожалуйста, сударыня. — При мысли о Лорне, матери и родной планете он вдруг перестал чувствовать вкус пищи. — Хотел бы я, чтобы мне растолковали стратегию Солнечной системы, если она вообще есть. Я и сам не хочу сидеть тут и набивать брюхо. С куда большей радостью я бы отправился в космический рейд.

— Наше правительство не может поддержать ваших самостоятельных действий.

— Тогда пусть примет нас в ряды своих вооруженных сил и даст нам задание!

Леннарт поджала губы:

— Откровенно говоря, адмирал, вы сами виноваты в этой проволочке. Когда вы потворствовали побегу Дэвида Фолкейна…

— Какому побегу? Я уже устал повторять, что Фолкейн и его друзья отправились с заданием как офицеры гермесской армии. Они собирают разведывательные сведения по моему приказу… поскольку Содружество настойчиво пренебрегает этой само собой разумеющейся деятельностью.

Леннарт чуть отступила.

— Давайте не будем ссориться, — сказала она, выдавив нечто похожее на улыбку. — Я отстаивала вас, говорила, что вас нельзя винить ни в желании получать вести из дома, ни в ставшем теперь очевидным союзе с вашим отцом. Да, я даже хотела, чтобы вас как можно скорее ввели в состав объединенного командования.

«Иными словами, сделали подчиненным, чтобы меня можно было отдать под военно-полевой суд, если я опять нарушу дисциплину», — догадался Эрик.

— Что ж, адмирал, — продолжала Леннарт, — сейчас я хочу обсудить с вами новые затруднения, которые вы успели создать для меня и всех ваших друзей. Ваши выступления перед гражданами, ваша речь в выпуске новостей — все это восстановило против вас высшее чиновничество. Судя по этим выступлениям, вы — неисправимый смутьян, уж простите мне такое выражение.

— О, разумеется, сударыня, — отвечал Эрик, — я смутьян, или только надеюсь им стать. Но только по отношению к бабуритам. Я торопил вас, призывая действовать. Если мы еще и не готовы к новому генеральному сражению, то можем, по крайней мере, изрядно испортить жизнь нашим врагам. Мы способны разрушить их торговлю, сбросить на их базы мегатонны взрывчатки — и так до тех пор, пока бабуриты не поймут, что им выгоднее отступиться от Гермеса и вступить в переговоры с целью заключить соглашение об Обители Мрака.

Лицо Леннарт омрачилось.

— Никакие уступки невозможны. Иначе получится, что агрессия принесла Бабуру выгоду. Его необходимо заставить пойти на попятную по каждому пункту, особенно в том, что касается Обители Мрака, причины всей этой войны. А для этого надо накопить гораздо больше сил, чем мы имеем сейчас. Это нельзя сделать за один день. Пока же мы должны держать свои войска здесь, чтобы они охраняли Содружество от той тактики, о которой вы рассказывали.

Эрик представил себе обезумевшие от страха толпы людей, вышедших на улицу, чтобы поддержать такую политику, влиятельных комментаторов, дельцов, политиканов… На правительство оказывают давление, это так. Но в какой степени это давление управляемо? «Домашние Компании» более всего заинтересованы в защите своей собственности от вооруженных посягательств, в безудержном производстве оружия ради извлечения громадных прибылей, в том, чтобы приучить граждан к мысли, будто ими управляет государство, в котором изрядная доля власти принадлежит им самим. А Гермес пусть хоть провалится в преисподнюю, им плевать.

«Но почему тогда отец уговорил меня выступить с речами, неугодными властям? — подумал он. — У него была какая-то своя цель. Тогда я был слишком нетерпелив и рассержен, чтобы прощупывать его. Я испытывал естественное чувство протеста. Но теперь вижу, что наш с ним разговор еще далеко не окончен».

У Эрика больше не было сил соблюдать фальшивую вежливость.

— Сударыня! — вскричал он. — Все эти доводы затасканы до полной потери какого-либо смысла. Они превратились не более чем в лозунги. Давайте забудем о них. Неужели мы с вами безнадежно расходимся, или же соглашение все-таки возможно?

— Вы не очень-то дипломатичны в выражениях.

— Моя еда остывает, — заявил Эрик и принялся за жаркое.

Леннарт поковырялась в тарелке.

— Н-ну… Что ж, если вы твердо решили говорить без обиняков…

— Затем мы и встретились здесь, не так ли? Валяйте.

— Ну, тогда все очень просто. Если вы не станете высовываться, откажетесь от новых публичных выступлений, проявите готовность и принудите своих приверженцев к сотрудничеству с нами ради общей конечной цели, если вы докажете, что способны на это, тогда, наверное — не наверняка, а лишь наверное, — со временем мне удастся уговорить верховное командование принять вас на службу на первоначальных условиях.

«Новая проволочка. И причиной ей стал я сам по наущению отца. Зачем ему это?»

— А что будет в противном случае? — спросил Эрик. Леннарт пошла красными пятнами.

— Вы не можете рассчитывать на то, что Содружество вечно будет давать приют и оказывать помощь человеку, злоупотребляющему его гостеприимством.

Эрик ухмыльнулся.

— Не буду тратить времени на синтаксический разбор этого предложения, сударыня. Но не премину громогласно задать вопрос о том, что, собственно, представляет собой «Содружество». Частное лицо, к которому пришло в гости другое частное лицо? Или державу? В таком случае, кто составляет ее правительство, у кого подлинная власть? И почему тут приняли нас? И почему им не нравится, когда я высказываю точку зрения, отличную от их собственной, и делаю ее достоянием широкой гласности? Я полагал, здесь демократия.

Ну довольно, — он поднял руку. — Я не хочу вас злить и готов взглянуть правде в глаза. Вы признаете, что прежде всего я обязан заботиться о Гермесе, и если освобождение Гермеса не станет одной из целей войны, то мне и моим людям незачем в ней участвовать. Но я согласен проводить эту мысль более спокойно, высказывая ее не народу, а членам кабинета министров, председателям корпораций и профсоюзным вождям.