В следующий момент рука ее схватила Джеда за воротник и втянула в ванную. Сквозь тонированные стекла иллюминаторов пробивались солнечные лучи, образуя большие овалы на блестящем деревянном полу. Сияла и старинная сантехника. Джед больно ударился коленом о край эмалированной ванны, и Бет, словно фигуристка, плавно его развернула. Дверь захлопнулась, замок щелкнул, и она притиснула его к стене.

— Послушай, балбес, — прошипела она. — У нас с ним ничего не было. Понял?

Он попытался насмешливо улыбнуться, молясь в душе, чтобы она не огрела его нейроглушителем.

— Да? А что же ты тогда делала в одной с ним постели?

— Спала, — она заметила насмешку в его глазах и стянула покрепче ворот его рубашки. — Спала, — повторила она внушительно. — Послушай, он был в полной отключке. Привести его в порядок стоило трудов. Вот и все. Я так устала, что тут же и уснула. Вот и все дела. Если бы ты так быстро не выскочил, то увидел бы, что я полностью одета.

— В самом деле?

— А какого черта ты ждал? Думал, мы там на практике Камасутрой занимаемся? Так-то ты обо мне думаешь? Что я готова прыгнуть в постель с первым же перестарком?

Джед знал, что его ответ на этот вопрос будет критическим, поэтому лучше не рисковать.

— Нет, — сказал он, желая сам себя в этом уверить. Правда, голос его выдавал. Он часто подозревал Бет в телепатических способностях. — Этого я о тебе совсем не думаю. Гм… ты совсем не такая. Я всегда это говорил.

Она чуть ослабила хватку.

— Ты просто злишься, что я отказывалась с тобой спать.

— Это не так, — запротестовал он.

— В самом деле?

Джед счел за благо проглотить насмешку.

— Что ты думаешь об этой отсрочке? — спросил он.

— Немного странно. Не понимаю, отчего мы не причалим к Валиску, прежде чем отправиться на другое рандеву. Ведь мы уже были в системе Шринагар.

— Да. Валиска я, правда, так и не видел. Корабль совершил прыжок. Мне казалось, что я умираю. Мы были там.

— Чой-Хо и Максим сказали мне, что новое рандеву имеет чрезвычайно большое значение. А когда я спросила, где оно произойдет, замолчали. Ты думаешь, это важно?

— Конечно, важно. Вопрос только, почему?

— Нам, вероятно, придется избегать патрулей, чтобы рандеву не сорвалось. А это большой риск.

— Так почему тогда все не рассказать?

— На борту полно детей. Они, видимо, не хотят их пугать.

— Может, и так.

— Но ты это во внимание не принимаешь?

— Не знаю. Мы ведь в лепешку разбились, чтобы отправиться в полет. Оставили семьи, друзей, все. Тогда у меня не было сомнений. А теперь… не знаю. Может, я немного боюсь. А ты?

Бет искоса взглянула на него, сомневаясь, можно ли ему доверять. Он действительно создал себе идеальный Валиск и возлагал на него огромные надежды.

— Джед, я знаю, Джеральд немного с приветом, но он мне кое-что сказал.

— Немного с приветом?

— Джед! Он сказал, что Киру на самом деле зовут Мэри и что она его дочь. И утверждает, что Валиск не отличается от других планет, захваченных одержимыми.

— Чепуха! — рассердился он. — Все это полная чепуха. Послушай, Бет. Мы знаем, что Кира одержательница. Она этого и не скрывает. Но она захватила лишь тело девушки. Она сказала, что когда Валиск покинет вселенную, все это уже не будет иметь значения. Она тогда снова примет свой прежний облик.

— Да, но, Джед… его дочь.

— Это простое совпадение. Вот почему старая потаскуха такая сумасшедшая.

Она нехотя кивнула.

— Может быть. Но тогда кому будет плохо, если мы начнем думать о немыслимом?

Он взял ее за руки, чуть повыше локтей.

— У нас все будет хорошо, — сказал он внушительно. — Ты ведь много раз проверила высказывания Киры и знаешь, что она говорит нам правду. Это просто нервы, как перед первой брачной ночью.

Она с любопытством взглянула на его руки. Обычно она тут же сбросила бы их с себя. Но полет — дело необычное.

— Да, спасибо, приятель, — она смущенно ему улыбнулась.

Джед затрепетал и медленно наклонился, придвигая к ней лицо. Губы ее приоткрылись. Он закрыл глаза и почувствовал, как она дотронулась пальцем до его подбородка.

— Не здесь, — сказала Бет.

Бет разрешила ему держать себя за руку, когда они пошли по центральному коридору модуля жизнеобеспечения. Теперь это почему-то казалось неважно. Вот на Коблате все бы обратили внимание. Зашептались бы: «Бет и Джед, Джед и Бет». Мальчишки бы смеялись и гикали, и поднимали вверх большой палец. «Молодец, парень. Сломил недотрогу. Ну и как она тебе, без платья? В постели-то ничего?» А девчонки собрались бы вокруг нее и стали расспрашивать, признался ли он ей в любви. «А много времени он с тобой проводит? Будете ли вы снимать квартиру?»

Ее закружил бы отвратительный круговорот, со всех сторон послышались бы советы. Как она ненавидела все это на Коблате. Никакой цели в жизни. Вечное подстраивание под кого-то. Она знала нескольких девочек, ставших бабушками в двадцать восемь лет.

Их слабость придавала ей силы надеяться на что-то большее, сопротивляться почти непереносимому давлению. Она была первой ученицей на своем курсе, чрезвычайно восприимчивой к дидактической памяти, которую в нее загружали. И с достоинством переносила насмешки и шепот за спиной. Но все это было трудно, трудно, трудно. Затем появилась Кира, предложившая выход из ситуации. Пообещала другую, добрую жизнь. И Бет поверила, потому что Кира была ее ровесницей, обладала большой властью. Сама распоряжалась своей судьбой. И потому, что… это было легко. Впервые в жизни.

Они остановились возле каюты, которую она занимала вместе с Джеральдом, и Джед поцеловал ее, прежде чем она успела взяться за ручку. Поцелуй не слишком получился, он чуть не промахнулся мимо губ, а о языке, о котором ей довелось прочитать в низкопробной литературе, и речи не было. Она едва не рассмеялась, заметив встревоженное выражение его лица. У них могло бы все произойти еще три недели назад, если бы он того захотел. Она распахнула дверь, и они ввалились в комнату, не позаботившись включить свет. Джед снова поцеловал ее. В этот раз получилось лучше. Когда он закончил, она спросила:

— Ты будешь о ней думать?

— О ком? — удивился он.

— Да ты знаешь. О ней, Кире. Будешь думать о ней здесь, со мной?

— Нет! — голос его дрогнул, открывая правду. Быть может, видную ей одной. Но кому же и знать его, как не ей? Ведь они десять лет росли рядом.

Изумительная красота Киры его поработила. Бет подозревала, что он, закрывая глаза в экстазе, видел сейчас не ее лицо, и, скользя пальцами по ее коже, представлял себе не ее тело. Несмотря на унижение, ей было, по сути, все равно. И на то у нее имелись свои причины. Она снова притянула к себе его голову. Вдруг зажегся свет. Бет в изумлении открыла рот и, повернувшись, посмотрела на койку, предполагая увидеть там Джеральда. Койка была пуста, одеяло смято.

Послышался мелодичный звон, и маленькое зеркало над туалетным столиком, замерцав, отразило лицо мужчины. Пожилой, загорелый мужчина, с внешностью жителя Средиземноморья. Опущенные уголки рта придавали ему несчастный вид.

— Извините, что помешал, — сказал он. — Дело в том, что я хочу сказать вам нечто важное.

Джед быстро снял руки с Бет. Она постаралась не показать своего раздражения. Ведь она сама приняла решение. Отчего он чувствует за собой вину?

— Кто вы такой? — спросила она.

— Росио Кондра. Я — душа, одержавшая этот черноястреб.

— О Господи! — пробормотала она. Джед покраснел еще гуще.

— Я слушал ваш разговор в ванной и подумал, что мы можем помочь друг другу.

Бет слабо улыбнулась.

— Если вы обладаете такими способностями, то как мы можем вам помочь? Вы и без нас справитесь.

— Согласен, энергистическая сила дает мне возможность влиять на окружающую среду. И все же кое-чего я сделать не могу. Например, для того, чтобы услышать вашу беседу, пришлось воспользоваться биотехническим процессором. В каждой секции камеры жизнеобеспечения имеется по одному такому процессору.