Разумеется, все это Придорога проделывал чужими руками. Одним из его самых лучших агентов был Кошелев, он же Голуб, он же Бодю и так далее. Бывший уголовник, дважды судимый, и в то же время человек с высшим образованием, он мог и заседать в ЧИФе, и пойти на мокрое дело, если надо. Как в случае со Степаном Прокофьевым. Мы собрали факты и установили, что убийцей Прокофьева был Кошелев.

Придороге все это было удобно — пока Кошелев где-то за Полярным кругом стреляет в Прокофьева, Придорога обсуждает с американскими фирмами возможности плодотворного взаимодействия. Собирался ехать повышать квалификацию в Гарвардский университет — со стипендией в три тысячи долларов в месяц. Все у Придороги шло хорошо. А вы подумайте, мальчик из Зарайска Московской области, рос без отца, в бедности. И куда выбился.

— Ветлугина тоже выбилась из низов, — запротестовал Турецкий. — Ты, Константин Дмитриевич, всех одной краской не мажь.

— Я не мажу, — покорно согласился Меркулов, — но в данном случае это так Придорога всегда тянулся к «красивой» жизни. Хотел попасть в МГУ, не получилось, решил поехать в культурную, почти западную Ригу. Поступил в университет там. И тут случилась одна неприятность — его поймали на гомосексуальном контакте. Вызвали в КГБ, пригрозили сроком по 121-й статье. Он и испугался. И тогда предложили простой выход — поработать на них. Стать осведомителем. Придорога согласился. Видимо, какой-то остряк придумал ему забавную кличку «Козочка».

— Откуда вы это узнали, Константин Дмитриевич? — удивился Турецкий.

— Я этого не узнавал. Просто я думаю, что было так. Проверить этого мы все равно не можем, — ответил Меркулов и продолжал: — Одной из жертв Козочки — Придороги стал талантливый студент Юрий Петров. Причем его жизнь была испорчена основательно и бесповоротно. Каким-то образом Петрову удалось узнать кличку доносчика, но он, как и все мы, ошибочно считал, что Козочка — непременно женщина. С годами Петров озлобился, стал ненавидеть всех и вся, я тут поговорил с его отцом. Он, между прочим, живет в Москве, подполковник в отставке, с сыном не поддерживает никаких отношений. Он рассказал мне, как все было. Как Юрия не брали на работу никуда, и его с трудом удалось устроить в гараж. И вот Юрия, теперь Юриса, одного из лидеров партии Национальной гордости, приглашают в Москву. Он чувствует себя неуверенно, нервничает, ему в каждом вопросе мерещится подвох, а уж когда Ветлугина упоминает о его сокурснике Михаиле Гринберге, который теперь живет в Москве, у Юриса совсем сдают нервы. Алена, сама того не понимая, наступила ему на больную мозоль. Он требует прекратить запись, Алена повинуется, еще ничего не понимая. И тогда Юрис ставит перед ней задачу — найти ему Козочку или интервью на экранах не будет.

— Вынь да положь! — кивнула Романова. — Он думал, раз журналистка, значит, все может.

— Наверное, так, — согласился Меркулов. — Но во время записи происходит и еще одно происшествие. В студию заглядывает то один, то другой. Среди них Аркадий Придорога. Он входит как раз в тот самым момент, когда обсуждается тема Козочки. Помнишь, Саша, твой оператор рассказывал, что приватизатор вдруг развернулся и так припустил из студии, что чуть не свернул аппаратуру.

— Побоялся, что Юрис его узнает, — сказал Турецкий.

— Именно. И задание, которое получила Ветлугина, ему очень не понравилось. Сейчас времена изменились, лучше оказаться трижды гомосексуалистом, чем агентом КГБ. Особенно тому, что собирается ехать в Гарвард и вплотную начать сотрудничать с американскими фирмами. Такое разоблачение Придороге очень не кстати. Тем более от Ветлугиной — кто знает, вдруг она начнет серию передач о бывших стукачах. От нее ведь всего можно ожидать. На всякий случай он устанавливает за Ветлугиной слежку.

— Которую ведут мои люди, — со вздохом признался Грязнов. — Она ездила в Ульяновск, в архивы; туда ей не удалось пробраться, но в ресторане гостиницы разговаривала с начальником местного отделения ФСБ. Этот контакт был заснят.

— Ветлугина ничего не выяснила, но Придорога этого не знал. Тем более контакт с ФСБ был запечатлен на пленке. Он начинает бить тревогу. Ветлугина определенно встает у него на пути. Мало того что она мешает ему прикарманить канал «3x3», он еще и смертельно боится, что она все про него узнает.

— И узнала бы, я в нее верю, — заметил Моисеев. — Не так, так по-другому выяснила бы.

— Ну вот и Придорога думал так же. И решил на всякий случай ее убрать. Он через Кошелева связался с нашим оборотнем Карелиным, и за определенную мзду…

— Как он мог! До сих пор не могу понять, — процедила сквозь зубы Романова.

— А мне Карелин всегда казался каким-то надменным, — сказал Моисеев. — Казалось, он всех нас считает букашками какими-то, слизняками.

— Ну, с его-то силой…

— Так ведь он и все человечество, наверно, держал за скопище таких вот букашек. Подумаешь, раздавил одну. А тут за это еще заплатят…

— Такой же слизняк? — спросила Романова.

— Какая разница кто, — ответил Моисеев. — Заплатят за этого — он и его прихлопнет.

— Миленький портрет получается, — усмехнулся Турецкий. — Вот тебе, Шура, и «наша гордость майор Карелин».

— Значит, Максима Сомова тоже он? — спросил Грязнов.

— Не думаю, — ответил Меркулов. — Тут справился и один Кошелев. Наш рекламный мальчик первым догадался о том, что из себя в действительности представляет Аркадий Придорога. У него на даче он обнаруживает пропавшую кассету и карточку-заказ из «Глории». О том, что кассета украдена, на телевидении знали все — там сплетни распространяются с головокружительной быстротой. А карточку-заказ он тоже видел — в руках Светланы Придороги, а потому догадался, что это такое. Максим, правда, недооценил Аркадия, а может быть, переоценил свою власть над ним. Как бы там ни было, желая получить слишком многое, он потерял жизнь.

— Тут, по-моему, Аркадий запаниковал, — покачал головой Грязнов. — Кто бы Максиму поверил…

— Не знаю, — покачал головой Моисеев. — Шантажисты обычно преувеличивают свои связи, тот вред, который они могут нанести… Максим, почувствовав, что Придорога у него в руках, возможно, запросил слишком много. Шантажисты вообще обычно плохо кончают.

— И все-таки тут Слава прав, Придогора запаниковал. Стал изымать кассеты с интервью. А на них ведь ничего не было. Разговор про Козочку не записывали. Это его первый просчет. Попытка отнять кассету у Саши — это что-то смехотворное. Он тем самым только еще больше усилил наши подозрения. Становилось очевидным, что убийство Ветлугиной связано с записью интервью с Петровсом. Нападение в Феодосии? Это, конечно, человек Кошелева. Все это были серьезные просчеты Придороги, хотя в Феодосии Кошелев, возможно, действовал сам — решил убрать следователя, который слишком уж интересуется Львом Борисовичем Голубом.

— А ведь Кошелева не он убрал, — задумчиво сказала Романова.

— Тут-то все ясно как день. Кошелева убрал Карелин. Ему, как сотруднику милиции, удалось узнать, что пришли пальчики Голуба из Кандалакши. И как только их обладателя установили, наш майор едет к Кошелеву в Москворечье, тот его впускает. Они спокойно о чем-то разговаривают, после чего Борис Германович стреляет ничего не подозревающему хозяину прямо в лицо. Арест Кошелева был для майора Карелина событием очень неприятным. Ведь Кошелев был единственным, кто знал доподлинно, КТО именно исполнял заказ на Алену.

— А также того, кто заказывал.

— А также его.

— Ладно, Костя, — Романова вдруг со звоном положила на блюдце чайную ложку. — Ты все тут нам очень хорошо рассказал, по полочкам разложил. А теперь ответь — что делать-то будем? Ты же сам понимаешь — доказательств-то у нас НИКАКИХ!

Все угрюмо замолчали, потому что Александра Ивановна высказала сейчас то, о чем каждый думал со вчерашнего дня.

У милиции не было ровным счетом никаких оснований, чтобы задержать Аркадия Петровича Придорогу. Не то чтобы доказать его вину, а даже задержать по подозрению. Если бы можно было оживить Кошелева и Карелина, восстановить линию заказчик — исполнитель… Но они были мертвы, мертвее не бывает.