— Я сам поговорю с ним! — раздраженно проговорил.

— Робэрто! — поворачиваюсь к нему. — Не оставляй меня, пожалуйста, — тяну его за руку к себе.

Не думаю, что это приступ нежности к нему, скорее страх, что они могут сцепиться. Ещё не хватало, чтоб из-за меня браться разругались. Вспыльчивый Робэрто и неадекватный Джэксон — не лучшее настроение для разборок.

— Поговорить вы ещё успеете, — тихо шепчу, подтягивая его к себе.

— Ты дрожишь, — послушно ложится рядом и обнимает. — Ты всё ещё боишься? Сюда он точно не явится! — прижимает меня крепко.

— Я знаю, — доверчиво кладу голову на его руку. — Это не страх, это просто нервишки шалят, — нервно усмехаюсь.

— Ммм… — замурлыкал на ухо. — Хочешь сказать, что ты не из пугливых?

— Как-то о страхе не задумывалась на тот момент…

— О нём ещё и задумываются? — руки поползли по животу верх.

— Ну всё, кто-то завелся, — ловлю его ладони, чтоб не расходился особо.

— Так ты провоцируешь, — кусает мочку уха и тяжело дышит.

— Неправда, — спокойно и без сопротивления. — Я не могу здесь и сейчас, при таких обстоятельствах.

— Но теперь это твой дом, и ты рядом со мной, — вот только что-то это меня не особо успокаивает.

— Я не могу расслабиться в такой стрессовой ситуации…

— То, что ты делаешь, это наказание для меня, — вздыхает горько.

— Не хочу тебя наказывать, — усмехаюсь. — Тем более таким образом!

— Смеешься, — играя, рычит.

— Нет! — поворачиваюсь и смотрю в его глаза, которые даже в темноте сверкают таинственно красиво. — Я не мазохист! — пихаю его.

— Зато я мазохист, если меня вывести! — губы сгибаются лукаво.

— Не верю! — и правда не верю, не похож на мазохиста. — Ты милый…

— Милый? — удивленно смотрит на меня. — А ты выведи меня и поймешь, о чем речь! — нежно гладит по щеке — приятно, начинаю расслабляться в его объятьях. Он умеет расположить к себе, даже в столь нервном состоянии.

— Не думаю, что это возможно, — усмехаюсь. С утра вывожу, а он все такой же пушистик, колючки не выпускает. Терпеливо пережидал моё ужасное настроение от противного характера.

— Поверь, возможно! И когда это случится, тебе несдобровать! Буду наказывать так, как этого захочет моя внутренняя сущность — мой волк! Мой ненасытный зверь…

Перебиваю его пугающий рассказ поцелуем. Нежно касаюсь губ, неуверенно тяну руки к его шевелюре. Да! Я сама захотела его поцеловать. Вот только не знаю, это назло Джэксону или просто спонтанное желание? А может и то, и другое!

— Я уж думал, что не дождусь, — прошептал и со страстью впился в губы.

Жадно посасывает, кусает до боли. Стягивает майку с себя и начинает с меня снимать рубашку. Поцелуями спускается по шее вниз к груди, ладонями обхватываю его за сильные плечи. Дело доходит до груди, начинаю стонать и выгибать тело, подставляя ему себя.

Отдаю себе отчет в том, что просто поддаюсь страсти, и что весь волчий дом на ушах и слышит нас. Будет мне потом стыдно или нет — я не знаю. Знаю только одно — это последняя ночь с Робэрто. Как только выпадет возможность выйти из этой комнаты — воспользуюсь моментом и сбегу.

— Эмили, — кидаюсь сама на него.

Поцелуями хожу вокруг его сосков, покусываю нежно и даже грубо. Он закрывает глаза, стонет и охватывает голову руками.

— Ты сводишь меня с ума! — медленно расстегиваю пуговицу и молнию на его джинсах.

— Ага, — набираюсь наглости и дотрагиваюсь до его твердой эрекции.

— Специально выводишь! — поднимается и смотрит в глаза.

Вздыхаю, но не отвожу взгляд. Щеки горят от смущения, наверно красные, как помидор.

— Хватит возни! — откинул меня на спину и принялся за мои джинсы.

Возбужденные глаза, тяжелое дыхание и быстрые движения. Неожиданно замирает, так и не стянув с меня джинсы. Смотрит каким-то странным взглядом, замирает.

— Ты чего? — кинуло в жар. «Что на этот раз случилось?» — пронеслось в голове.

— Тише, — и продолжает прислушиваться.

— Робэрто! — еле уловимый моим слухом голос за дверью.

— Какого хрена?! — недовольно выругался.

— Кто это?

— Марго. Да что за день-то сегодня такой?! — встал и быстро подтянул свои джинсы.

— Закон подлости! — смеясь, тоже застегиваю ширинку.

Лежу и смотрю на него — возбужденный и злой. Хмурые брови и надутые губы, как у маленького мальчика, у которого отобрали игрушку. Только гордость не позволяет заплакать от обиды, остается букой злиться на окружающий мир.

— Не смей одеваться! — наклонился ко мне, нежно гладя по щеке и целуя. — Я быстро разберусь с этим законом подлости, который ополчился на нас с самого утра! — надел майку и вышел из комнаты.

Полуголое тело обдувает прохладный ветерок с открытого окна. Сквозняк остудил нахлынувший жар, а потом начал продувать насквозь, покрывая тело гусиной кожей. Охватывает неловкое чувство, что за чувство не могу понять, не могу ни с чем сравнить. Едкое до глубины души и неприятное до тошноты. Будто кто-то смотрит на меня и осуждает, хотя в комнате я лежу одна. Этот кто-то постоянно присутствует рядом с нами — что-то вроде всевидящего ока.

Отыскиваю вещи на кровати и быстро надеваю. Если кто-то и наблюдает за нами извне, то мне ужасно стыдно перед ним. Наверно, это и есть то чувство, которого я так боюсь всегда — стыд!

— Что мне делать? — шепчу, как умалишенная в пустоту. — Подскажи! Ну, хоть намекни! — точно схожу с ума, уже разговариваю сама не знаю с кем!

Подхожу к окну и смотрю, как Алекс забегает в спешке в дом. Тревога охватила меня, нервно задрожали руки. Что же могло случиться? Как бы мне хотелось хоть краем уха услышать, что же там происходит?

Открываю тихо дверь и, крадясь, спускаюсь по лестнице вниз. Подслушать нереально — у них слишком чуткий слух! Но и сидеть в комнате тоже невмоготу. В доме нет никого, хотя везде горит свет. Стою в холле и смотрю на входную не запертую дверь. Слышу, как нервные голоса Джэксона и Марго доносятся из дальней комнаты, но, что они там обсуждают, не разобрать.

Стою на распутье между выходом и любопытством. Шагни к ним ближе, они сразу меня почуют, я даже не успею пару слов разобрать, как меня обнаружат. Если бежать, то нужно сейчас! Чем раньше выбегу, тем дальше буду, тем больше шансов, что они меня не поймают!

Конечно же я выбираю свободу! Мне хватило и полдня, чтоб понять, какая жизнь меня ждет. Трясущимися ногами крадусь дальше к выходу. Медленно и тихо выхожу в дверь. По выездной лужайке беззвучно бегу к воротам.

Ворота заперты! Недолго раздумывая, по вьющимся железным прутьям лезу наверх, ближе к забору. К счастью высоты не боюсь, перекидываю ногу через забор и также аккуратно слезаю и бегу дальше.

Вот она — свобода! И дышится даже по-другому! Бегу по склону вниз, легко передвигая ноги, хоть бы они там ещё долго спорили и совещались — волчье отродье!

Робэрто не заставил Марго долго ждать. Быстро надел майку, поцеловал любимую и вышел из комнаты. Оперившись о перила второго этажа, недовольно обменялся взглядами со старой волчицей, показывая всем своим видом, что она не вовремя.

— Жду в кабинете! — строго сказала Марго.

Оценивающе кинула взгляд на растрепанный вид Робэрто, повернулась и вышла из гостиной. Волк встрепенулся, пытаясь успокоить все еще не погасшее возбуждение, и послушно пошел за нахмуренной женщиной.

— Надеюсь, причина весомая! — вошел в кабинет, кинув взгляд неприязни на старшего брата.

— Война! — Джэксон откинулся на спинку кресла. — Достаточно весомая причина для тебя?

— Да брось! — Робэрто недоверчиво прищурил глаза. — Какой глупец захочет связываться с Ливертонами? — Робэрто был полностью уверен в силах и неуязвимости своего рода.

— Эйнар Хантер! — Марго важно, с нажимом, произнесла имя врага.

— Хантер? У нас с ними союз… — прошипев сквозь зубы, альфа указал рукой в направлении комнаты Лары Хантер.

— Ты так рассуждаешь, будто признал её своей женой! И, не смотря на ваш брак, твой тесть идет на нас войной! — соскочил в бешенстве Джэксон.