Однажды зазвонил телефон, и на другом конце провода Кэтрин услышала голос Ларри:

– Знаешь, я тут нашел один замечательный греческий ресторанчик с самой лучшей китайской кухней, которую только можно найти на здешней окраине Пекина.

Кэтрин рассмеялась и ответила:

– Я сгораю от нетерпения.

И все началось сызнова. Медленно, неуверенно и зыбко, но все-таки началось. Ларри больше не пытался целовать ее, да она бы ему и не позволила. Кэтрин понимала, что стоит ей дать волю чувствам и от всей души броситься в объятия этого любимого ею человека, как она погибнет, если он снова предаст ее. Погибнет окончательно и бесповоротно. Поэтому она ходила с Ларри ужинать и смеялась вместе с ним, но какой-то тайный уголок ее души все время оставался ему недоступен. В нем не было места для Ларри.

Почти все вечера они проводили вместе – дома, когда Кэтрин сама готовила ужин, или в ресторане, когда Ларри приглашал ее туда. Однажды Кэтрин упомянула о женщине, в которую Ларри, по его словам, был влюблен, но он просто ответил:

– С этим покончено.

Кэтрин больше не заговаривала о ней. Она старалась найти доказательства того, что Ларри встречается с другими женщинами, но у нее ничего не вышло. Он очень внимательно относился к ней, ничего не требовал и ни о чем не просил. Создавалось впечатление, что он пытается искупить свои грехи.

Кэтрин признавалась себе, что дело тут не только в раскаянии. По-видимому, она действительно нравится ему как женщина. По ночам Кэтрин голая смотрелась в зеркало, желая понять, что же все-таки в ней привлекает его. У нее неплохое лицо, лицо некогда красивой женщины, много перенесшей на своем веку. На нее смотрели грустные серьезные серые глаза. Кожа ее несколько потеряла эластичность, и подбородок слегка отяжелел. Что касается фигуры, то если в ней и появились недостатки, их можно устранить с помощью диеты и массажа. Правда, Кэтрин помнила, что совсем недавно рассуждала точно так же, но в конце концов перерезала себе вены. И тогда ее охватывала дрожь. «К черту Ларри! – появлялась у нее дерзкая мысль. – Если я на самом деле нужна ему, пусть берет меня такой».

Как-то раз они пошли на вечеринку, и Ларри привез ее домой в четыре утра. Кэтрин прекрасно провела время. Она надела новое платье, выглядела довольно красивой, удачно веселила всех, и Ларри гордился ею. Когда они вошли к себе в квартиру, Кэтрин собралась зажечь свет, но Ларри остановил ее, взяв за руку.

– Подожди. Мне будет легче говорить в темноте.

Тела их почти касались друг друга, и, хотя между ними не было прямого физического контакта, Кэтрин чувствовала близость Ларри.

– Я люблю тебя, Кэти, – сказал он. – В сущности, я никогда никого не любил, кроме тебя. Дай мне еще шанс.

Он зажег свет и посмотрел на нее. Она молча стояла перед ним. Страх сковал ее. Ее охватывала паника.

– Я понимаю, что ты, наверное, еще не готова к этому, но мы могли бы начать с малого.

Он улыбнулся. О, эта обаятельная детская улыбка!

– Ну, скажем, просто взяться за руки.

Он приблизился к ней и тронул ее пальцы. Кэтрин притянула его к себе, и их губы слились в поцелуе. Ларри целовал осторожно, мягко и нежно. Она же требовательно, страстно и жадно, стараясь утолить жгучее желание, накопившееся в ее теле за все эти долгие месяцы одиночества. Потом они легли в постель и занялись любовью. Кэтрин казалось, что время не властно над ними и они возвратились в свой медовый месяц. Но самым главным для нее стало то, что с годами их страсть не умерла и сохранились свежесть и трепетность чувств, которые помогли ей оценить бывшее между ними и вселили в нее уверенность, что на этот раз все обойдется и они не причинят друг другу вреда.

– Как ты смотришь на то, чтобы еще раз отправиться в свадебное путешествие? – спросил Ларри.

– Я бы с удовольствием совершила его, милый. А это возможно?

– Конечно. У меня скоро отпуск. Мы уезжаем в субботу. Я знаю одно прекрасное местечко. Оно называется Иоаннина.

Афины, 1946 год

Дорога в Иоаннину заняла девять часов. Кэтрин открылись почти библейские виды, и у нее было такое чувство, что она попала в древние века. Машина ехала вдоль берега Эгейского моря, мимо небольших побеленных домов с крестами на крышах и бесконечных фруктовых садов. Здесь выращивали лимоны, вишни, яблоки и апельсины. Каждый клочок земли был заселен и тщательно возделан. Ярко-голубые оконные рамы и крыши деревенских домиков радовали глаз, и казалось, что этими веселыми, светлыми тонами местные жители бросают вызов своей нелегкой и суровой жизни на труднодоступных скалах. На крутых горных склонах красовались высокие и стройные кипарисы, которых повсюду было великое множество.

– Ты только посмотри, Ларри, – воскликнула Кэтрин, – как они прекрасны!

– Греки так не считают, – возразил Ларри.

Кэтрин удивленно взглянула на него.

– Почему?

– Потому что для них это дурное предзнаменование. Они украшают ими кладбище.

Машина неслась мимо бесконечных садовых участков с примитивными пугалами в виде привязанных к забору тряпок.

– Здесь, видимо, чересчур легковерные вороны, – рассмеялась Кэтрин.

Позади остался ряд деревень с невероятными названиями – Мезологиан, Агелькастрон, Этоликон, Амфилойа.

Во второй половине дня они добрались до деревни Рион, раскинувшейся на пологом берегу реки Рио, где им предстояло пересесть на паром, идущий в Иоаннину. Через пять минут они уже плыли к острову Эпир, на котором находилась Иоаннина.

Сидя на скамейке на верхней палубе парома, Кэтрин и Ларри вглядывались в даль, где в предвечернем тумане вырисовывался большой остров. Он показался Кэтрин диким и несколько зловещим. В нем чувствовалась некая первобытность, словно он предназначался для греческих богов, а простые смертные были на нем нежеланными гостями. Когда паром приблизился к острову, Кэтрин увидела, что он окружен отвесными скалами, уходящими глубоко в море. Возвышающаяся над островом мрачная гора была выдолблена в том месте, где провели дорогу. Через двадцать пять минут паром уже причаливал к берегу в небольшой бухте, и вскоре Кэтрин и Ларри ехали на машине вверх по горной дороге, ведущей в Иоаннину. Кэтрин читала Ларри путеводитель.

– Расположенная высоко в горах Пинд в глубокой впадине среди вознесшихся в небо горных вершин, Иоаннина издалека напоминает двуглавого орла, рядом с когтистыми лапами которого образовалось очень глубокое озеро Памвотис. По его зеленой водной глади катера доставляют туристов на большой остров.

– Звучит великолепно, – заметил Ларри.

Они прибыли в Иоаннину уже почти вечером и сразу же отправились в гостиницу, красивое старое двухэтажное здание, построенное на высоко поднимающемся над городом холме. Вокруг основного здания гостиницы разместились легкие коттеджи для приезжающих. Из гостиницы вышел старик в униформе и поздоровался с Кэтрин и Ларри. Он обратил внимание на их счастливые лица.

– Молодожены, – сказал он.

Кэтрин взглянула на Ларри и улыбнулась:

– Как вы догадались?

– Это сразу бросается в глаза, – заявил старик, который проводил их в фойе, где они зарегистрировались, а затем отвел в дачный домик. Он состоял из гостиной, спальни, ванной комнаты, кухни и просторной веранды с мозаичным полом. С нее открывался великолепный вид. За верхушками кипарисов просматривались лежащая внизу деревня и темное мрачное озеро. Столь неземная красота встречается только на почтовых открытках.

– Не бог весть что, – улыбнулся Ларри. – Но зато здесь все твое.

– Я беру его! – воскликнула Кэтрин.

– Счастлива?

Она кивнула:

– Давно я не знала такого счастья. – Кэтрин подошла к мужу и крепко обняла его. – Никогда не отпускай меня, – прошептала она.

Ларри взял ее в свои сильные руки и прижал к себе.

– Не отпущу, – пообещал он ей.

Пока Кэтрин распаковывала вещи, Ларри вышел побеседовать с дежурным администратором.